Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кинжалы ландскнехта третьего типа, они же саксонские кинжалы ландскнехтов (показаны на фото), – это, можно сказать, разновидность кинжала с перекрестием. Этот кинжал напоминает общепринятый тип только тяжелыми цилиндрическими ножнами с широким металлическим устьем, часто повторяющим выступающие кольца. Рукоять кинжала совершенно другая. Гарда обычно состоит из коротких дужек и бокового кольца, такого, как у кинжалов для левой руки. Можно сказать, что эти кинжалы одни из первых кинжалов с боковым кольцом, расположенным в середине гарды с наружной стороны и дающим дополнительную защиту суставам пальцев. Такой тип кинжалов именуют также саксонскими кинжалами ландскнехтского типа, потому что они изготавливались главным образом в землях восточной части Германской империи – в Саксонии. Головка саксонских кинжалов обычно грушевидной или конической формы и часто увенчана серебряным колпачком. И колпачок, и гарда часто украшены гравировкой с растительным орнаментом, а черенок обвит тонкой скрученной проволокой. Ножны саксонских кинжалов также выполнены в этом стиле. В целом можно сказать, что, в отличие от обычного простого кинжала ландскнехта, эти саксонские кинжалы обычно богато украшались различными серебряными накладками и гравировкой на поверхности металлического прибора ножен, гарды и головки.
В XVI в. боевая шпага (от итал. Spada) даже конструктивно мало отличалась от меча и представляла собой узкий прямой двухлезвийный колюще-рубящий клинок длиной около метра и более и рукоять (эфес) с дужкой и гардой различной формы. Практически это был универсальный легкий длинный меч; оснащенный сложной гардой, которым можно было как колоть, так и рубить, а сложная гарда сносно защищала пальцы и при отсутствии латной перчатки (упор на колющую технику фехтования привел к тому, что боевую шпагу стало гораздо удобнее держать несколько по-иному, чем меч, так, для большей управляемости указательный палец обхватывал крестовину сверху, а значит, нуждался в дополнительной защите – так появилась потребность в сложной гарде). А так как меч в Европе был непременным атрибутом костюма придворного, то появилась облегченная версия «придворного» меча (англ. court sword), именуемая французским словом – рапира (фр. Rapiere, вошедшее в другие языки, происходит от испанского – espada ropera, что буквально означает «меч для одежды»). Этим колющим «мечом для одежды» – рапирой – уже нельзя было рубить, хотя имевшиеся лезвия позволяли наносить секущие и режущие удары. Кстати, во многих европейских языках отсутствует слово «шпага», а слово «рапира» используется для обозначения шпаг. Первоначально рапира, появившаяся в Испании, представляла собой богато украшенный облегченный парадный меч, носимый придворными и оснащенный такой же гардой, как и появившаяся чуть ранее, в той же Испании, боевая шпага. Что характерно, тогдашние боевые шпаги отличались от современных им готических мечей лишь сложной гардой, лучше защищавшей руку, и тоже носились с полными доспехами. В отличие от более ранних облегченных парадных мечей, рапира подходила не только для парадного ношения, но также оказалась неплохим оружием гражданской самообороны против бездоспешного противника. В XVI в. рапира обрела популярность и в других странах. Причем широкое распространение рапир способствовало также и широкому распространению боевых шпаг, лезвия которых в последующие века под влиянием французской школы фехтования стали короче, а затем и вовсе утратили лезвия, превратившись в граненый клинок, заметно уступающий длиной как ранним шпагам, так и кончару – похожему на шпагу граненому клинку, длина которого позволяла кавалеристу добить упавшего на землю противника. При этом в некоторых странах новые шпаги, потеряв в длине, сохранили одно, а то и оба лезвия. У поздних шпаг лезвие (в отличие от острия) не затачивалось вообще. Вес шпаги обычно лежал в пределах от 1 до 1,5 кг (кавалерийский вариант).
За короткое время шпага получила распространение не только в армии, но и в качестве гражданского оружия среди богатых людей и дворян, постепенно став в Европе одним из атрибутов благородного сословия. Шпага была признанным отличительным знаком дворянина. Лишение дворянского титула сопровождалось так называемой гражданской казнью – переломом шпаги в присутствии свидетелей (обычно на лобном месте, при стечении народа и после оглашения приговора, иногда – над головой приговоренного).
На протяжении более сотни лет парные рапиры – это парное оружие защитно-наступательного характера, считалось «рыцарским», следовательно, отказываться от дуэли на нем было нельзя, если таков был выбор того, кто имел на это право. Этот набор представлял собой пару прямых обоюдоострых рапир средней, равной длины. Их носили вместе в одних ножнах. Редко дворянин носил парные рапиры сам. Обычно их в случае необходимости нес оруженосец, если речь шла о частном поединке в некоем укромном месте. Если был сделан официальный вызов по всем правилам, то оружие нес секундант. Большинство дворян, конечно, пренебрегали обучением владению столь редко встречающейся разновидностью оружия, но только не мастера фехтования. Они обучали, читали по нему наставления, объясняли принципы обращения с этим оружием в своих печатных работах и очень серьезно убеждали своих учеников уделять ему время и силы, поскольку знакомство с этим редким оружием могло дать немалые преимущества в определенных серьезных случаях. Так, например, боец, имея в одной руке оружие длинное, а в другой – короткое, вынужден на протяжении всего боя держать либо право– либо левостороннюю стойку, а когда речь идет о двух рапирах одной, средней, длины, то фехтовальщик может в любой момент сменить стойку, не перекладывая оружия из руки в руку, и заставить, таким образом, противника тоже сменить стойку, причем против собственной воли.
Как уже говорилось выше, в середине XVI века благодаря изобретению колесного замка появился пистолет. Именно с западноевропейской конницей в этот период целиком было связанно боевое применение пистолета. Можно сказать, что ему конница обязана своим возрождением в новом качестве. Соединения конных воинов, вооруженных пистолетами, получили названия рейтар. Рейтары являлись новым видом наемной кавалерии, ставшей альтернативой тяжеловооруженной рыцарской коннице. Они очень быстро оценили преимущество огнестрельного оружия и выработали своеобразную тактику огневого кавалерийского боя, что и вызвало постепенное отмирание традиционного рыцарского доспеха. Одно из первых массовых выступлений рейтар относится к 1553 году (сражение при Зиверсгаузене). В целом появление рейтар как рода войск связано с Германией. Еще в годы Шмалькальденской войны (1546–1548) германских князей против императора упоминаются черные рейтары. Кстати, черными их назвали не за цвет доспехов (так думают многие). Черный, в данном контексте, употребляется как синоним слова «простой», то есть не родовой, не знатный. Таким образом, словосочетание «черный рейтар» означает простого наемника.
Рейтары очень хорошо показали себя в сражениях, так как были дисциплинированны и легко управлялись в бою, следуя сигналам трубы. Соединения рейтар-пистольеров нанимались на службу по всей Европе. До конца XVI века слово «рейтар» подразумевало германского конного наемника, точно так же, как и «ландскнехт» – пешего германского наемника. Но что интересно, среди самих рейтар тон все же задавали именно дворяне, хотя их число было несоизмеримо мало по сравнению с числом выходцев из бюргерства. Поэтому рейтары в целом неуважительно, обычно с насмешкой и презрением, смотрели на пехотинцев. Они считали, что их собственные военное право и судебная система – прямые наследники традиций рыцарства, равно как и сама их исконно «благородная» служба в конном строю, а также традиционное предпочтение, оказываемое военными властями, дают им право оценивать свой род войск как более «рыцарственный», нежели пехота. В немецких землях, несмотря на достаточно высокое реноме ландскнехтов, служба в коннице продолжала считаться более подобающей статусу благородного. Кстати, дворянство, служившее в пехоте, сразу же воспользовалось появлением рейтар как нового рода войск для перехода в их ряды. Естественно, что подобные воззрения рейтар не могли не вызывать крайнего раздражения ландскнехтов, отличавшихся наличием столь же непомерных амбиций и опиравшихся на идеологию, созданную специально для них. Обостряла озлобление и тайная зависть к большему жалованью и привилегиям конников. Этот дележ рыцарского наследия нередко приводил к стычкам и потасовкам, иногда даже перераставшим в массовые побоища. Многие статейные грамоты специально оговаривали обязанность ландскнехтов мирно соседствовать с рейтарами в лагере, добровольно уступая последним место для размещения лошадей.
