Он стоял посреди огромного террариума.

Частный детектив осознал, что, с тех пор как он сюда вошел, его слух улавливал не гул генератора, а шум, который производили сотни кишащих пауков.

Здесь преступник собирал паутину, из которой мастерил коконы.

Бролен осторожно развернулся и направился в обратную сторону.

Он не знал, насколько опасны эти пауки.

Внезапно за его спиной раздался голос, а на своем затылке Бролен ощутил дыхание убийцы:

— Не бойтесь, они не опасны.

Бролен схватился за оружие и собрался резко развернуться.

В его шею сбоку вонзилась игла. Частный детектив чувствовал, как она погружается все глубже.

— Если вы сдвинетесь с места хотя бы на сантиметр, содержимое этого шприца перекочует в ваш организм.

Свободной рукой убийца выхватил у Бролена оружие.

— Хорошо, мистер Бролен. Не пора ли нам завершить то, что мы начали?

Игла еще глубже вошла в его плоть.

Жидкость плавно разлилась по телу частного детектива.

Ларри Салиндро был за рулем, когда телефон Аннабель издал характерный звук, извещая о том, что она снова в зоне доступа.

Первым делом она попыталась дозвониться до Бролена. Гудки продолжались до тех пор, пока телефон не переключился на голосовую почту.

— Не можете до него дозвониться? — спросил Салиндро.

— Нет.

— Куда вас отвезти? К нему домой?

Аннабель посмотрела на пробегавший за окном пейзаж. Дома с освещенными окнами, за которыми проходила чья-то жизнь.

— Нет, — подумав, сказала она. — Отвезите меня лучше в город, туда, где много народу. Я хочу видеть людей, быть с людьми. Может, им удастся передать мне частицу своей радости, своего счастья.

— Хорошо. Сегодня в парке Уотерфронт пройдет фейерверк в честь лета. Там будут продавать мороженое…

Она не отвечала, и Ларри добавил:

— Там соберется много людей.

Заехав в центр города, Салиндро поинтересовался у Аннабель, не хочет ли она, чтобы он пошел с ней. Она вежливо отказалась. Ей хотелось побыть одной.

— Как хотите, — ответил Салиндро. — Только не будьте глупой и съездите в больницу, чтобы вас осмотрели, хорошо? Идите прямо и увидите парк. Если что-то пойдет не так, сразу звоните мне, я буду поблизости, в Центральном отделении.

Она поцеловала большого полицейского в щеку, и он не осмелился признаться ей, что от нее пахнет гарью.

Автомобиль скрылся из виду, и Аннабель пошла по тротуару к деревянным палаткам, в которых продавались сладости. Первые метры давались ей с трудом. Она едва передвигала ноги, будто к ним были привязаны гири, все ее тело продолжало болеть.

Как и предвещал Ларри, в парке было очень людно. Многие семьи пришли с детьми, которые громко кричали и смеялись. Перед глазами Аннабель всплыл образ Брэди, ее мужа. Она тут же прогнала эти мысли. Сейчас не время. Конечно, Брэди никогда не оставит ее, но нельзя позволять ему ее преследовать. Она так решила прошлой зимой. От этого зависело, будет ли она жить, исцелится ли она.

Аннабель достала мобильный и снова попыталась дозвониться до Бролена.

Трубку сняли после шестого гудка.

— Джош, это я, Аннабель. Ты где?

Тишина.

— Джош?

В трубке послышался тихий вздох.

— Джош, что с тобой?

— Ты где? — спросил ее собеседник.

Голос звучал равнодушно и монотонно. Аннабель не знала, кому он принадлежит, но была уверена, что не частному детективу. Она поспешно взглянула на экран телефона, чтобы удостовериться, что набрала верный номер.

— Кто вы? Где Джошуа?

— Джошуа здесь, рядом со мной. Он… не в форме. А где ты?

— Что за…

— Черт! Я спрашиваю: где ты? Повторяю: Джошуа не в форме. Ты что, хочешь, чтобы он сдох? Да? Спрашиваю в последний раз: где ты?

— Парк Уотерфронт, — ответила Аннабель, судорожно сжимая телефон.

По ее спине пробежал холодок. Она изо всех сил старалась сосредоточиться.

— Отлично, это недалеко. Ты приедешь к нам. Внимание: полицейским ни слова Если у меня появятся хоть малейшие сомнения, Бролен умрет. Приезжай одна. Знаешь, что мы сделаем? Ты останешься на линии и будешь со мной говорить, Как только замолчишь, я вонжу скальпель Бролену в глаз и буду давить до тех пор, пока он не проникнет в мозг. Поняла?

— Да.

Собеседник сообщил ей адрес. Нужное место находилось на севере города, неподалеку от аэропорта.

— Послушайте, у меня нет машины, мне нужно взять такси и…

— Дура! Мне нужно слышать тебя, даже когда ты заговоришь с водителем. Если будешь нести чушь, если я пойму, что ты что-то делаешь, например, пишешь, я брошу трубку. Ты знаешь, что это значит.

Аннабель глубоко вздохнула. Ее охватила ярость. Вдруг она заметила, что заряд ее батареи вот-вот закончится:

— У меня садится батарея! Клянусь, это правда!

— Тебя предупредили. Если я перестану тебя слышать, по любой причине, Бролен умрет.

— Пятнадцать минут — и мой телефон отключится!

— Ты успеешь. Советую приступить к поиску такси.

Впервые за все время разговора в голосе послышалось нечто похожее на эмоцию. Человек на том конце провода с издевкой добавил:

— Постарайся найти очень быстрое такси.

Она бросилась к банкомату, находившемуся позади нее. Обо всех своих действиях она подробно докладывала собеседнику. Она сняла триста долларов и побежала по тротуару, с трудом скрывая гримасу боли.

Увидев в конце улицы такси, она замахала рукой, продолжая прижимать к уху телефонную трубку.

Не обращая никакого внимания на протесты водителя, она показала ему деньги и назвала адрес.

— Эти деньги ваши, если через пятнадцать минут я буду там и если вы не будете мешать мне разговаривать по телефону, — заявила она.

Автомобиль рванул с места. В дороге Аннабель всеми силами старалась поддерживать с собеседником осознанный разговор.

Ей просто необходимо найти решение, но она никак не могла придумать, как выкрутиться из этой ситуации. У нее не было ни времени, ни возможности. Обдумывать свои дальнейшие действия, одновременно поддерживая разговор, было невозможно.

Через десять минут, проведенных в пути, ее телефон пискнул, показывая, что заряд батареи на исходе.

Аннабель наклонилась к водителю и попросила его ехать быстрее.