Доктор Шилдс одаривает меня ласковой улыбкой.

– Сейчас Рождество, так что я подожду до завтрашнего утра и тогда сообщу в полицию. – Она делает паузу. – А у вас будет время поговорить с родителями. В конце концов, узнав правду о Бекки, они поймут, зачем вам так отчаянно нужны были деньги. Из-за того, что вас мучает чувство вины.

Опустив голову в ладони, я чувствую, как у меня затряслись плечи. Эту же тактику доктор Шилдс применила к Эйприл, думаю я. Выведала у девушки ее секреты и пустила их в ход против нее, словно кинжалы. Ввергла Эйприл в состояние полнейшей безысходности, внушив ей, что она лишилась всего, что ей дорого. Что ей больше незачем жить. А потом дала таблетки.

Доктор Шилдс уверена, что она и у меня все отняла: работу, Ноа, свободу, семью.

Она дарит мне одну ночь одиночества, рассчитывая, что я последую тем же путем, что и Эйприл.

Я жду еще немного.

Потом поднимаю голову.

В комнате ничего не изменилось: доктор Шилдс стоит у рояля, Томас – за стулом напротив меня, на столе – блюдо с закусками.

Я обращаю взгляд на доктора Шилдс. Молвлю кротко:

– Хорошо. Я сейчас уйду. Только можно один вопрос?

Она кивает.

– Вправе ли психотерапевт предлагать пациенту «Викодин», не выписывая рецепта? Этично ли это?

Доктор Шилдс улыбается. Думает, что я имею в виду ту таблетку, которую она дала мне.

– Известны случаи, когда другу, переживавшему тяжелый период, предлагалась единичная доза, – отвечает она. – Разумеется, официально я никогда не одобрила бы это.

Я откидываюсь на спинку стула, скрещиваю ноги. Томас смотрит на меня озадаченно, – вероятно, недоумевает, с чего вдруг я стала такой спокойной.

– Да, только Респонденту № 5 вы дали куда больше одной таблетки. – Я смотрю ей в глаза. – Вы дали Эйприл смертельную дозу.

Томас резко втягивает в себя воздух. Он приближается ко мне еще на шаг – по-прежнему старается меня защитить.

Доктор Шилдс замирает; кажется, что она даже не дышит. Но я чувствую, что ее мозг вибрирует, сочиняя новую сказку, опровергающую мои обвинения.

Наконец она отходит от рояля и садится на стул напротив меня.

– Джессика, я понятия не имею, о чем вы говорите. Вы думаете, я выписала Эйприл «Викодин»?

– Вы – психотерапевт и вправе назначать лекарственные препараты, – с вызовом бросаю я.

– Не спорю. Но если бы я выписала ей рецепт, это было бы официально зарегистрировано. – Она разводит руками. – А записей таких нет.

– Я могу спросить у миссис Восс, – предупреждаю я.

– Спрашивайте, – невозмутимо отвечает доктор Шилдс.

– Я знаю, что это вы дали ей таблетки, – настаиваю я, понимая, что сдаю позиции: доктор Шилдс благополучно парирует любое мое заявление.

Томас поднимает руку и прикасается к своему левому плечу. Как будто неосознанно.

– Как бы я могла дать кому-то «Викодин», если сама никогда его не принимала? – вопрошает она тем же рассудительным тоном, к которому прибегла, когда убеждала меня, что это не по ее вине я потеряла Ноа и работу.

Мои часы записывают весь разговор, но доктор Шилдс пока никак себя не изобличила. Хуже того, я ее разозлила. На это указывают и блеск ее сощурившихся глаз и металлические нотки в ее голосе.

Я безнадежно проигрываю.

– Ты не принимала, – включается в разговор Томас. Меня поражает его монотонный голос.

Мы обе поворачиваемся к нему. Он все еще держится за левое плечо – за то самое, на котором остался шрам после хирургической операции по устранению разрыва вращательной манжеты.

– А я принимал.

Насмешливая улыбка исчезает с лица доктора Шилдс.

– Томас, – шепчет она.

– Всего несколько штук, – медленно продолжает он. – А то, что осталось в пузырьке, я не выбросил. Лидия, Эйприл была здесь в тот вечер, когда она умерла. Ты сказала, что она приходила к тебе и была расстроена. Ты дала ей мои таблетки?

Он приподнимается на носках, словно намерен пойти наверх и проверить.

– Подожди, – останавливает его доктор Шилдс.

На мгновение она застывает, а потом ее лицо кривится.

– Я же ради тебя старалась! – вскрикивает она.

Томас пошатывается и падает на диван.

– Ты убила ее? Из-за того, что я с ней переспал?

– Томас, я не сделала ничего плохого. Это был выбор Эйприл. Она сама наглоталась таблеток!

– Если вы вложили кому-то в руки оружие, это убийство? – спрашиваю я.

Они оба резко поворачиваются ко мне. В кои-то веки у доктора Шилдс не находится ответа.

– Но вы не только снабдили ее оружием, – продолжаю я. – Что вы сказали Эйприл, чтобы довести ее до крайности? Вы ведь наверняка знали, что однажды она уже пыталась свести счеты с жизнью – когда училась в школе.

– Что ты ей сказала? – хрипло вторит мне Томас.

– Я сказала, что мой муж снял девочку на одну ночь и теперь сожалеет об этом! – Доктор Шилдс захлебывается словами. – Что для него она никто, пустое место. Что он совершил самую большую ошибку в своей жизни и готов отдать что угодно, лишь бы исправить ее.

Томас, потрясенный, качает головой.

– Ну как ты не понимаешь? – взмолилась доктор Шилдс. – Это же была глупая девчонка! Еще рассказала бы про тебя кому-нибудь!

– Ты знала, что у нее слабая психика. Как ты могла? – тихо произносит Томас.

Лицо доктора Шилдс каменеет.

– Она была ничтожество, мусор. Даже ее собственный отец не хотел с ней общаться. – Доктор Шилдс хватается за Томаса, но он грубо отталкивает ее руку. – Мы скажем, что Эйприл сама взяла таблетки из нашей аптечки, а мы об этом ничего не знали.

– Не думаю, что полиция примет такое объяснение, – вмешиваюсь я.

Доктор Шилдс даже не взглянула в мою сторону; она умоляюще смотрит на Томаса.

– Полиция Джессике не поверит. Она вломилась в наш дом, донимала тебя, преследовала меня. Ты знал, что ее раньше уже обвиняли в воровстве? Один уважаемый режиссер уволил ее за это. Она спит со всеми подряд, лжет родным. Джессика – очень неуравновешенная молодая особа. И в доказательство я могу предъявить все ее ответы, что она дала во время тестирования. У меня все зафиксировано.

Томас на мгновение снимает очки и потирает переносицу.

– Нет, – отвечает он с категоричностью в голосе, который зычно разносится по комнате.

Наконец-то Томас набрался смелости открыто дать отпор доктору Шилдс. Он больше не пытается избавиться от нее с помощью фиктивных SMS-сообщений и сфабрикованных романов.