– Вернутся, – опять согласился Мадраху, провожая взглядом последнего дольтшпира.

Подбитые танки горели ярким трескучим пламенем, вздымая к небу смоляные столбы черной копоти. Некоторые из них еще продолжали стрелять, посылая в небо смертоносные цепочки планирующих фугасов. Такая стрельба не давала никаких результатов, и снопы яростных разрывов в небе только прибавляли ужаса картине беспощадной битвы.

Та часть колонны, где стояли «скауты», подверглась меньшему истреблению, поскольку дольтшпиры бросались именно на эти шагающие башни, которые из-за своей подвижности казались им неуязвимыми.

Саломея дралась жестоко и умело. На нее, как и в битве на горной дороге, спустилась одержимость, и лейтенант Хафин, выкрикивая в эфир нечленораздельные звуки, выжимала из потрепанного робота все возможное, заставляла его делать такие пируэты, о которых она и сама не подозревала.

Усталые насосы гоняли масло, горячие поршни толкали стальные тяги, и вся конструкция «скаута» скрипела и вибрировала, держа скользящие удары снарядов.

В коротких паузах рявкали пушки – и дольтшпиры рассыпались снопами искр, а Саломея снова продолжала свой танец.

– Салли, прикрой, у меня повреждение! – закричала в эфир Бони, но Хафин ничего не слышала, охваченная лихорадкой боя.

– Салли! Прикрой Бони! Саломея! – надрывался полковник Вильямс. Вокруг него свистели пули, снаряды с чавкающими звуками уходили в землю, но он не обращал на это внимания, глядя туда, где один из «скаутов» двигался, тяжело приволакивая ногу. Неповоротливый робот должен был вот-вот попасть под прицельный залп дольтшпиров, и Бони спасала только ее удачливость.

Саломея продолжала сражаться, не замечая, в каком положения находится ее боевой товарищ. Полковнику была знакома эта ситуация, когда в пылу битвы солдат ничего не видит, кроме своих врагов; в немом бессилии Вильямс наблюдал, как дольтшпиры делают заход за заходом, а Бони Клейст становится все труднее поворачивать свои пушки.

Наконец Саломея услышала сигнал бедствия и поспешила на помощь, однако в этот момент тяжелый снаряд ударил ее «скаут» в спину. Он прошел насквозь, повредив один из маслопроводов, и лишь чудом не задел генераторной установки.

Давление в системе упало, и одна из опор «скаута» бессильно подогнулась. Робот завалился на бок, подставляя себя под расстрел кружащих в небе дольтшпиров.

Прямо над поврежденными роботами, прикрывая их, стали рваться цепочки фугасов. Наводчики тяжелых «лосфиргов» мастерски подрывали заряды в опасной близости, однако тем самым отсекали атакующих дольтшпиров.

Машина Саломеи истекала пузырящимся маслом, а аварийный клапан все не срабатывал Салли уже решила, что «скаут» погиб, однако клапан наконец щелкнул, и рабочая жидкость побежала по дублирующим каналам.

Робот Саломеи перевалился на спину и, подняв пушки, открыл по врагу яростный огонь. Возвращение в строй громадины-машины произвело на противника ошеломляющее впечатление. С ходу нарвавшись на ее шквальный огонь, дольтшпиры разорвали дистанцию и неожиданно начали оставлять поле боя по всему фронту.

Их ополовиненная орда понеслась к горизонту и вскоре растворилась далеко на западе.

Бойцы корнуэльского полка тут же бросились тушить горящие «лосфирги», поливая их пеной из портативных генераторов. Они пытались спасти героически дравшиеся экипажи, но по большей части сделать это было уже невозможно. То там то тут на землю складывали обгорелые трупы наводчиков, механиков и командиров расчетов, которые до последнего момента вели огонь, не покидая пылавших машин.

Грохот разрывов и яркие зарницы, ослеплявшие даже дневное небо, заставляли Жака прибавлять шаг, и вскоре он и его люди уже бежали сквозь лес, перепрыгивая через поваленные деревья. Хосмар и тот не отставал от тренированных солдат, придерживая руками свою длинную, не приспособленную для путешествий по лесу хламиду.

Над самыми верхушками пронеслось несколько дольтшпиров. Один из них, видимо поврежденный, взорвался где-то позади, рассыпав по лесу холодные искры.

А Жак уже представлял себе пару «скаутов», которые вели с дольтшпирами неравный бой, и, казалось, только его – Жака Монро – появление могло спасти Саломею от смерти.

Миновав заросли колючих кустарников, Жак выскочил на берег ручья и помчался по намытому песку.

– Стой, лейтенант! – крикнул Шапиро, хватая Жака за рукав. – Не спеши, здесь может быть засада – Монро остановился. Взрывы ухали совсем рядом, а дробный стук автоматических пушек говорил о том, что «скауты» еще живы.

– Воздух! – заорал Тони и плюхнулся на землю.

Монро и Ральф тут же упали следом, а Хосмар задержался, и Луцу пришлось сбить его подсечкой.

Разрезая воздух острыми как бритва плоскостями, сотня дольтшпиров пронеслась по руслу ручья и исчезла за поворотом.

– Нужно быть наготове, – бросил Шапиро, поднимаясь на ноги и вытряхивая песок из ствола винтовки,

– Нужно торопиться! – Монро будто не слышал его слов, глядя в ту сторону, куда умчались дольтшпиры.

Черные столбы дыма поднимались в небо, и вместе с ними уносились чьи-то жизни. Жак будто видел их среди жирных хлопьев траурной копоти.

Издалека снова послышался хищный шелест отточенных плоскостей, и новый отряд дольтшпиров лег на крыло, вписываясь в крутой изгиб русла.

Лутц вскинул винтовку и выстрелил из подствольного гранатомета. Заряд ударил точно в цель, и крылатый монстр врезался в песок, а затем взорвался, разлетевшись на миллионы светящихся осколков.

– Ты что делаешь, придурок?! – закричал Шапиро, на всякий случай выстрелив в еще один дольтшпир Ральф не знал промахов, и вторая машина, скользнув вниз, врезалась в дно ручья.

Хосмар вскочил и побежал в глубь леса, а Жак приготовил винтовку, чтобы держать оборону. Однако дольтшпиры, словно не заметив потерь, проскочили дальше – в данный момент у них были другие задачи.

Не слишком углубляясь в чащу и придерживаясь русла ручья, маленький отряд Жака Монро вышел из леса и оказался на краю огромного открытого пространства, на котором еще кипел жестокий бой.

Темные точки неизвестных машин посылали в небо цепи светящихся зарядов, и те подрывались со страшным грохотом, проходя через толщу скоплений дольтшпиров. Однако черная саранча была столь многочисленна, что, хотя и гибла десятками, продолжала посылать вперед свои поющие жала.

Боевые машины горели, но продолжали стрелять. Слабый ветер лениво относил в сторону черный дым, непроницаемый, как выливающиеся из бутылки чернила.

На другой стороне ручья, метрах в ста от Монро и его товарищей, среди кустов и деревьев прятались войска Популара Второго.

– Они нас не видят, – сказал Тони.