Ук-Мак усмехнулся:

— Похоже, придётся пробовать все средства по очереди. Но уже завтра. На ночь оставим охрану, а утром вернёмся со всем необходимым…

Отправив к графу гонца с донесением, Бел и Ланс остались на ночь в Нивореде. Их и ещё двоих рыцарей, служивших Арп-Хигу, разместил в своём большом доме купец Варсалик Ни. Устроив для гостей настоящий пир, он весь вечер озабоченно расспрашивал воинов, удастся ли что-то сделать с фиолетовым туманом.

— Не тревожьтесь, почтенный, — смеялся рыцарь Нал-Даллет. — Покровительством Ильэлла да стараниями вот этого молодого брата из обители Испепеляющего пламени, мы уже совладали с чародейной напастью!..

Но, как выяснилось утром, радость оказалась преждевременной. Вернувшись на луг, воины графа ошарашенно глядели на вытоптанную землю, измученных солдат из числа остававшихся караулить магического зверя и туши двух мёртвых лошадей.

— Что произошло? — потребовал разъяснений Нал-Даллет.

Ближайший ратник нехотя поднял голову. Увидев, что рыцарь не из порубежников, вставать не стал. Но всё же рассказал, что произошло ночью.

Когда стемнело, семеро караульных сидели возле костра. Внезапно земля задрожала и возникший из темноты монстр одним укусом вырвал у ближайшего к нему солдата плечо и часть шеи.

— …Даром что Ингрин в кольчуге был — выгрызло страшидло у яго рамено, да так, шо глава на ошмётках свесилась, — после пережитого и долгой бессонной ночи, голос ратника звучал опустошённо и безучастно. — Опосля Кари стоптало, яко вол полёвку…

Уцелевшие после первого нападения воины разбежались, бросились к стреноженным лошадям, ржавшим и бившимся в страхе. Те паслись без сёдел и уздечек, потому ратникам тяжело было совладать с перепуганными животными. Один солдат упал и его тут же затоптало чудовище.

— …Энта тварина чуяла, где кто, — говорил пограничник. — Так и гоняла нас в темноте, яко псина крыс…

Сбитые с толку люди верхом на непослушных лошадях кружили по лугу в полном мраке. А монстр, двигавшийся почти со скоростью бегущего рысью коня, охотился на них, находя с пугающей точностью. На счастье ратников, из людей никто больше не погиб. Чудище прикончило лишь двух лошадей: одну сумело ухватить зубами за круп, выдрав огромный кусок мяса вместе с костью, другую растоптало, когда конь упал, запнувшись обо что-то в темноте. Владелец первой сумел спрыгнуть и отбежать, после чего его подобрал товарищ, подъехавший на крики. Второе животное было без седока.

На рассвете оживший камень растерял резвость. Чем выше поднималось солнце, тем медленнее он двигался, и к моменту приезда Им-Трайниса сотоварищи вновь плёлся по лугу, как накануне.

Выслушав историю ратника, Ланс отъехал в сторону с помертвевшим лицом. Заметивший это Бел, догнал его и поинтересовался, что случилось.

— Это ведь я убил этих людей, — голос дрожал от переполнявших парня чувств. — Кабы я не оживил камень, никто бы не погиб!

— Магия — дрянная штука, — помолчав, сказал рыцарь. — Всякий раз, как сталкивался с какой-нибудь волшбой, приключалось что-то недоброе и гибли люди. Потому и не радовало меня ваше увлечение этой книжонкой с заклятьями… Но как бы ни противно было мне колдовство, в произошедшем винить вас не могу. И вы того не делайте.

— Но я же…

— Оживили камень с дозволения графа, — не дал договорить Им-Трайнис. — Его сиятельство — властитель здешних земель, и раз он решил, что тому быть, то к ответу призвать его посилен один лишь король. Вы же — не более, чем меч в руке графа... Не по душе мне произошедшее, скрывать не стану. Мыслю, уж лучше изничтожить колдовство вчистую, а не бороться с ним другим колдовством. Да только выбора у нас особо не было, пожалуй. Сделали вы то, что могли. И не совсем уж зря: проклятый туман больше не грозит приграничью. Живущим в Нивореде и Фумине нет нужды бросать дома и бежать, полагаясь на судьбу… А что ратники погибли, так сами виновны. Их оставили за чудовищем приглядывать, а они, позабыв службу, разомлели у костра, как пастухи какие-нибудь. Приграничье такого не прощает. Не будь твари — подобных остолопов кочевники вырезать могли. Или ещё что произошло бы.

Ланс слушал с опущенной головой. Когда Бел закончил, взглянул на него с отчаянием:

— Но даже так — это была моя идея! И убрав одну угрозу, я, вопреки долгу воителя братства, создал иную!

— Так придумайте, как её извести, господин Он-Рейм, — спокойно сказал Им-Трайнис. — Коли назвались воителем — берите клинок и разите, а не страдайте, точно влюблённый трубадур.

Молодой человек вскинулся, на его бледных щеках заалели пятна прилившей крови. Резко ударив лошадь ногами, он ускакал прочь.

В течение дня воины перепробовали множество способов прикончить чудовище. Медленно двигавшуюся тварь пытались сжечь, накормить ядом и раскалёнными углями, забить камнями. Но исполненному злобы страшилищу всё было нипочём. Тяжеловесный монстр не желал подыхать, а вновь и вновь неуклюже кидался на приближавшихся людей.

Когда все средства были исчерпаны, рыцари устроили совет.

— Неужто эта мерзость бессмертна, подобно богам?! — в ярости воскликнул Ап-Ворнел. — Мы перепробовали все, а она и не думает подыхать!

— Не кощунствуйте, господин Ап-Ворнел, — строго промолвил Нал-Даллет. — Негоже уподоблять порождение колдовства нашим небесным владыкам.

И без того раздражённый пограничник зло ощерился, кидая руку на эфес меча:

— Ужель решили вы, что вправе указывать мне, что делать, а что нет?

Рыцарь графа открыл рот для сурового ответа, но между ссорящимися молча встал Им-Трайнис. За его могучей фигурой спорщики не могли увидеть друг друга, а потому начали, наклоняясь, высовываться то с одной, то с другой стороны гиганта, будто влюблённая парочка, забавляющаяся возле дерева в весеннем лесу.

— Господа, — Ук-Мак тоже почёл нужным вмешаться, — похоже, вы забыли, что собрались мы здесь не ради поединков. Есть у нас опасный враг и потребно решить, как с ним справиться. Тем паче, что скоро закат.

— Нужно нам приготовиться, — остывая, согласился Ап-Ворнел.

— Мыслю, прежде всего следует позаботиться об огне, дабы видеть, что будет происходить, —