Неужели настало время умирать?

Самопровозглашенный президент страны подписал смертный приговор, свои подписи поставили и другие судьи. Тем временем в зал вошли пятеро вооруженных солдат.

— К стенке, госпожа Баррейро ди Сан-Стефано, — сказал Луардес. — Достаточно разговоров.

Изабелла прошла к противоположной стенке, прижалась к бетону и замерла. Она отказалась от черной повязки на глаза. Руки, заведенные за спину, были скованы наручниками.

— Как она великолепна, — прошептал один из судей.

Изабелла, в тонком белом платье, с высоко поднятой головой, спокойно смотрела на солдат. Луардес произнес:

— Приготовиться!

Солдаты направили на нее оружие.

— Прощайте, Изабелла, — рассмеялся Луардес и добавил: — Огонь!

Изабелла была готова услышать, как стреляют пистолеты. Выстрелов не последовало.

— В чем дело?! — закричал взбешенный Луардес. — Стрелять, я сказал!

Один из солдат, опустив оружие, произнес:

— Господин маршал, мы не можем… Мы не можем стрелять в Изабеллу.

— Дурак, предатель, трус! — заорал Луардес. Он подскочил к солдату, выхватил у него пистолет и выстрелил тому в грудь. — Вот тебе, мерзавец, ты не подчиняешься приказам своего президента!

Затем он навел пистолет на Изабеллу.

— Никто не хочет пачкать руки, но я не побоюсь, — отчеканил он.

Раздался выстрел. Затем еще один: Изабелла не понимала, в чем дело. Луардес не мог промахнуться, он целился ей прямо в голову. Новый президент республики пошатнулся и стал оседать на пол.

— Боже мой, — прошептал один из судей. — Луардес, что с ним?

Маршал вытянулся на полу. Изабелла оглянулась.

Другой солдат опустил пистолет, из которого он только что застрелил нового президента.

— Измена! — пронзительно закричал шеф полиции Эльпараисо. — Он убил Луардеса. Кто же станет президентом?

— Я, — раздался знакомый Изабелле голос.

Из коридора появился Алекс, державший автомат.

Вслед за ним вошло еще несколько человек с оружием — Алекс! — закричала Изабелла.

— Именем республики вы арестованы, господа заговорщики, — сказал Алекс. — Изабелла, ты в порядке?

— Да, — ответила она.

Алекс подошел к ней и поцеловал.

— Я так ждала тебя, — прошептала она. — А что это ты сказал насчет того, что собираешься стать следующим президентом?

— Да есть у меня одна мысль, — ответил Алекс.

Камеры, мерно стрекоча, беспристрастно фиксировали все происходящее.

Эльпараисо, столица Республики Коста-Бьянка, 14 сентября 2002 года

— Господин президент, господин президент! — раздавались восторженные крики. Черный «Ягуар» плавно затормозил перед величественным зданием государственной оперы Коста-Бьянки.

— И Белла, наша Белла! Ура!!!

Прошел год с момента неудавшегося путча военных. За это время изменилось многое.

Алекс и Изабелла сочетались браком спустя месяц после судьбоносных событий, и сразу после этого Изабелла объявила, что уходит в добровольную отставку. Эта новость стала мировой сенсацией.

— Я предпочту роль супруги и матери, я достаточно сделала для Коста-Бьянки, — сказала она в своем эксклюзивном интервью известному репортеру Би-би-си Мартину Баширу.

— И вы не сожалеете о том, что теряете власть? — задал он вопрос.

Изабелла, держа на руках Александриньо, мягко улыбнулась, словно объясняла прописную истину:

— Я ничего не потеряла, так как приобрела все то, о чем мечтала. Вы знаете, все мои мечты сбылись…

У нее был Алекс, у нее был Александриньо…

На президентских выборах при ее поддержке победителем стал Алекс Коваччо. Он обошел двадцать девять других кандидатов, набрав почти девяносто три процента голосов. Международные организации признали легитимность выборов — впервые в Коста-Бьянке появился подлинно всенародный президент.

Не последнюю роль в победе Алекса сыграла его очаровательная жена, бывший президент Изабелла Баррейро ди Сан-Стефано-Коваччо. Былые скандалы забылись, после демонстрации пленки, записанной в подвалах дворца, где ее едва не расстреляли, она снова стала прежней Беллой. Уже не Беллой Святой, а просто Беллой — НАШЕЙ ЛЮБИМОЙ БЕЛЛОЙ.

— Ты счастлива, дорогая? — спросил ее в день выборов Алекс.

— Да, — ответила Изабелла. — Я счастлива.

Алекс был приведен к присяге на площади, при огромном стечении народа. Он продолжил взвешенную политику Изабеллы. Белла возобновила свое ток-шоу «Прямой разговор», которое било все рекорды популярности. Причем Изабелла, невзирая на ранги и чины, подвергала безжалостной критике недостатки правовой и экономической системы в Коста-Бьянке.

Ей ли, экс-главе государства, не знать их лучше всего?

— А как же ваши три тысячи платьев и тысяча шляпок? — задавали ей вопросы американские журналисты Изабелла вздыхала:

— Их теперь уже не тысяча, а всего двести… Я понимаю, это мой порок, но могу я иметь хотя бы один недостаток?

В тот день, 14 сентября, они принимали Великого князя Бертранского Клода-Ноэля I Гримбурга, который прибыл с первым государственным визитом в Коста-Бьянку. Великий князь, высокий лысоватый щеголь лет пятидесяти, наговорил Изабелле массу комплиментов.

— Если бы вы не были замужем, то я предложил бы вам руку и сердце, — сказал ей Клод-Ноэль.

В последний день пребывания в Эльпараисо Великого князя было запланировано совместное посещение президентской четой и высоким коронованным гостем государственной оперы, где давали «Травиату».

— Господин президент, Белла! — раздавались оглушительные вопли толпы.

Дверь президентского лимузина распахнулась, появился Алекс, облаченный в черный смокинг, малыш Александриньо, которого держала на руках Рахиль.

И она!

— Изабелла, наша Изабелла, наша любимая Белла! — скандировала толпа.

Сенсацией последней недели была распространенная информация о том, что Изабелла ожидает ребенка, на этот раз девочку. За здоровье молодой мамы и ее будущей малышки молилась вся Коста-Бьянка. Имя малышки пока не было известно, что подогревало всеобщий интерес.

Изабелла шагнула на красную ковровую дорожку.

Заблистали вспышки фотокамер, по толпе пронесся единый вздох восхищения.

На ней было золотистое, похожее на старинное платье, вокруг шеи сверкало то самое злополучное ожерелье со «Звездой Коста-Бьянки». Оно действительно было у нее, архиепископ Флориан пытался объяснить это тем, что он по ошибке перепутал оба ожерелья, оставил у Изабеллы подлинник, а копию вернул в музей. После путча и победы Алекса на выборах было принято великодушное решение даровать Изабелле право носить это колье без права его продажи.