в меня основывалась на убеждении, что я убил его бога. Я не осмеливался нарушить эту веру, ни тогда, ни там, когда был в меньшинстве и так отчаянно слаб.

Очень хорошо. Утаннаш был Лжецом на древнем языке сьельсинов.

Я буду лгать.

"Как нам подать сигнал твоим людям?" - спросил капитан. "Они должны прийти за тобой".

"Они придут", - сказал я и, встав, повернулся спиной к трупу Гаиски. У меня не было ни связи, ни ракетницы, ничего не оставалось, кроме как ждать. "Дай им время". Запахнув пальто на своей узкой фигуре, я отошел на полдюжины шагов от тела мертвого мага, фульгуриты хрустели у меня под ногами. Когда шум прекратился, я опустился на бледный песок и стал ждать.

Сухой и непрекращающийся гром разразился в верхних слоях атмосферы, возможно, полчаса спустя, и, взглянув вверх, я увидел огни трения при входе и черные силуэты наших кораблей, падающих подобно граду стрел. Ирчтани в лагере расправили крылья и поднялись спиральным циклоном, чтобы поприветствовать их. Это было все равно, что наблюдать за голодными воронами, кричащими над бойней на каком-нибудь залитом кровью поле.

Я дрожал, несмотря на солнце и жар новорожденного дня.

* * *

Нашедшие нас люди открыли огонь по моей сьельсинской охране, и четверо оставшихся подчиненных Рамантану - Отомно и Эгазимн, Бикаши и Атиамну - спаслись только благодаря своим щитам. Мне потребовались все мои силы, чтобы не дать им ответить в свою очередь. Тем не менее, Эгазимн держал руку на своем свернутом нахуте, а остальные сжимали свои скимитары. Со временем я убедил людей Халла и моих сьельсинов отступить, и нас нас сопроводили туда, где высадилась спасательная команда.

Люди застывали, когда мы проходили мимо, и многие делали предостерегающие жесты или просто свирепо смотрели. Еще больше выкрикивали вопросы или насмехались над моей нечеловеческой свитой. У меня не было на них времени, я двигался как во сне. В ушах звучали воспоминания о том ужасном смехе, и я чувствовал, что меня несет, как лист, брошенный на поверхность какого-то стремительного потока.

Мы потерпели поражение, но все вокруг ликовали. Люди взбирались на обломки шаттлов или на сложенные штабелями ящики, поднимали оружие и хлопали друг друга по спине. Ирчтани все еще кружили в воздухе, громко крича о победе.

Они не знали. . . они не могли знать, что мы потерпели поражение.

Комендант Вимал Гастон, изможденный, но вполне живой, встретил нас на краю лагеря. Его паракоита - коротко стриженная, стройная девушка, которая накануне приносила мужчине его доспехи, - спешила следом, черная лента медицинского корректора была наложена на рану с левой стороны лица.

"Они сказали, что у вас на буксире Бледные, - сказал он, глядя на Рамантану и его соотечественников. "...Я не поверил".

"Они спасли меня ночью", - сказал я. "Они перебежчики".

"Перебежчики?" Гастон нахмурился, разглядывая моих неожиданных спутников. "Это… возможно?"

Я посмотрел на Рамантану. "Я точно не знаю. Но они не ваша проблема, комендант. Вы должны уничтожить это место. Все целиком. Выведите всех своих людей и проследите, чтобы никто из них ничего отсюда не забрал. Никаких трофеев, никакой добычи, ничего. Ни одного осколка этого черного камня. Вы поняли?"

"Что это была за штука?" спросил Гастон, глядя на ближайший осколок кости Ушары.

"Как только все уберутся, уничтожьте место. Бомбы AM. Уничтожить все".

"Все?" Это был один из землекопов. "Руины?"

"Все!" сказал я. "Было бы лучше эвакуировать планету целиком".

Гастон выглядел совершенно растерянным. "Эвакуировать? Мы одержали победу!"

"Мы одержали победу здесь, - сказал я, - и сегодня. Но это еще не конец".

Комендант покачал своей львиной головой, и я поразился - уже не в первый раз - тому, как сильно он напомнил мне многих офицеров, которых я знал. Тит Хауптманн, Вильгельм Кроссфлейн, даже старый лорд Кароль Венанциан. Можно было подумать, что Империя хранит в каком-то дальнем уголке королевства форму и при случае выжимает из нее таких людей. "Я ничего не понимаю, лорд. Я видел… это был корабль? Чудовище? Я видел существо с глазами в небе, и все поднималось к нему. Это то, что убивало наших людей? А некоторые из моих людей говорят, что видели великана! Женщину, говорят они, высотой в пятьдесят футов! Я бы выпорол их как лжецов, если бы их не было так много".

"Они не лжецы", - сказал я.

Гастон выругался. "Невозможно! Ничего такого огромного не может существовать! Что, черт возьми, происходит, Марло?"

Я уставился на него. Ушел приветливый сельский офицер, человек, который маленьким мальчиком развешивал по стенам плакаты с изображением Героя Аптукки. Он встретил своего героя, и этот герой хранил от него секреты. В конце концов, Гастон сдался перед лицом моего молчания и пристального взгляда. Видя, что он уступает, я надавил. "Делайте, что я говорю, Гастон. Подготовьте место для уничтожения".

"Эти приказы должны исходить от генерал-губернатора", - сказал он.

"Так и будет", - сказал я в ответ, шагнув на расстояние вытянутой руки. Гастон был, возможно, на два дюйма ниже меня и имел патрицианское происхождение. Он рефлекторно склонил голову. "Я немедленно отправлюсь в Уильямтаун и поговорю с лордом Генсериком. Ни при каких обстоятельствах никто из ваших людей не должен ничего брать с этого места. Я ясно выразился?"

"Но почему?" Гастон выпятил грудь. "Если бы вы только объяснили..."

"Это дела Империи, комендант", - сказал я, продвигаясь вперед, пока не оказался в нескольких дюймах от него. "Кому, по-вашему, я служу? Кому, по-вашему, я подчиняюсь?"

Гастон моргнул и отступил на полшага. "Я … Императору, милорд".

"Именно императору я должен дать объяснения, Гастон. А не вам". Я протиснулся мимо него, прихрамывая на поврежденное колено. Мне нужна была медицинская помощь, нужно было помыться, отдохнуть, поесть.

Больше всего мне нужна была вода, а не перепалки с Вималом Гастоном.

Ушара сбежала, и только я знал об этом.

Не успел я сделать и пяти шагов мимо ошарашенного коменданта, как на меня навалилось что-то твердое. Я почувствовал, как что-то твердое столкнулось со мной, и только потом понял, что меня обнимают. Я узнал макушку, прижатую к моему плечу, туго заплетенные две косички.

"Altapho arram mita", - прошептала она.

Я думала, ты умер.

Я ответил на ее джаддианском: "Abdain, Anaryan. Никогда".

Кулак ударил меня по спине, и я застонал, дыхание перехватило.

"Никогда больше не отсылай меня", - воскликнула она. "Я могла бы помочь тебе".

"Non tora", - сказал я. "Не сейчас".

"Не сейчас?" Она отстранилась