Женщина горько вздохнула.

– Я видела, как Романовский перекладывал его из своего сейфа, в сумки. Ну и сказала. Но я же не знала, что его убьют.

– Это вам Скворцов велел следить за Романовским? – спросил Федор.

Вера кивнула. Какой смысл отпираться. Похоже, майор и в самом деле многое знает. И не только об их отношениях со Скворцовым.

– Да. Скворцов. Сказал, что ему нужна компра на нашего директора. Ну я как-то зашла к нему в кабинет. Смотрю, а у него на полу стоят две тяжеленные сумищи, набитые ювелирными изделиями. Еще там была эта девушка. Ну я и сказала Скворцову. Мне он говорил, что это все ему нужно знать, чтобы спихнуть Романовского с должности директора.

– А поставить, вас? – догадался Федор. Женщина согласно кивнула.

– Да, недорого он вас купил, – разочарованно заметил на это майор.

– Но я же не знала, что все так получится. Правда, не знала. А сейчас боюсь. Боюсь его. У меня двое детей… И за ту девушку боюсь.

– Какую? – вот так с ходу не понял майор.

– Ну, ту. Подружку Романовского…

– А почему вы считаете, что она его подружка? – как бы с удивлением спросил Федор. На лице женщины появилось что-то наподобие разочарования. Этот майор что, совсем ее считает круглой дурой?

– Не думаю, чтобы Романовский доверил сумки с товаром посторонней девке. Наверняка, между ними что-то было. Вы не согласны?

Туманов был согласен. Одобрил:

– Правильно мыслите, – подумал немного и сказал: – Значит, теперь полковник разыскивает эту подружку Романовского…

– Скажите, он ее не убьет? Как вы думаете? – с чувством переживания спросила Вера. – Мне бы не хотелось этого.

– Будем надеяться, что до этого не дойдет. Но вам я советую, как можно скорей уехать. На всякий случай, вот мой телефон, – протянул Федор визитку. – Если, что, звоните, – сказал он, когда женщина уже вылезала.

Назад он ехал в хорошем настроении. Его подозрения оправдались. Полковник Скворцов – есть никто иной, как оборотень в погонах. Причем, опасный оборотень, потому что для достижения своей цели, не остановится ни перед чем. И позначимей лейтенанта Ларина. Весь разговор с бухгалтершей, Федор записал на диктофон.

На другой день с утра, Федор привез Оксану в управление.

* * *

Полковник Скворцов стоял рядом с генералом, когда Туманов завел девушку в дежурную часть. Видя возмущение дежурного капитана, Скворцов хотел подойти и сделать майору строгое замечание, при всех офицерах. Такая наглость, кого хочешь, не оставит равнодушным. Совсем обнаглел этот Туманов. Он кем себя вообразил? Ведь видит, все начальники отделов тут, генерал с заместителями. Может у них тут служебный разговор не для посторонних ушей, а он прет сюда какую-то шалашовку.

Скворцов уже хотел подойти и сказать майору то, что должен был сказать оперативный дежурный, попросить Туманова немедленно выйти в коридор. Но то, что он услышал, заставило Скворцова превратиться в подобие памятника. Полковник замер и все время, пока Туманов объяснял дежурному, с какой целью задержал эту девушку, простоял, не шелохнувшись, прислушиваясь.

Войдя в свой кабинет, Скворцов не находил себе места. Если это действительно та любовница Романовского, о которой говорил Ларин, то увезенный из магазина товар, находится у нее. А если не у нее, то она несомненно должна знать, где он. Теперь бы не помешало сделать совсем маленькое уточнение, действительно ли, это та самая девушка, которую Вера видела в магазине. Выяснить это, можно только одним способом. И полковник подбежал к телефону. Набрал номер магазина. Долго никто не снимал трубку. Потом он услышал приятный женский голос.

– Мне бы, Веру Николаевну? – вежливо попросил полковник, не забыв при этом глянуть на ручные часы. Туманов сказал, что через три часа девчонку выпустит.

– А Веры Николаевны нету, – ответил женский голос, и теперь он уже, почему-то не показался полковнику таким приятным, как в самом начале. Наверное, это потому, что сообщил он недобрую весть. И это в тот самый момент, когда Вера так нужна ему. Теряя терпение, полковник спросил уже не так вежливо:

– А вы не подскажите, где она сейчас?

Голос как бы удивился настойчивости звонившего, раздумывая, стоит ли сообщать интимные подробности. Кажется, решил, что стоит. И полковник услышал из трубки:

– Вера Николаевна, позвонила, сказала, что заболела. А где она, это я вам точно сказать не могу. Попробуйте позвонить ей домой.

Благодарить полковник не стал. Бросил трубку на аппарат. Некоторое время тупо смотрел на него. Она, видите ли, заболела. Не ко времени ее болезнь. Рано ей болеть. Надо сначала дело сделать, а потом он навсегда избавит ее ото всех болезней. И он опять схватил трубку, набрал домашний номер Веры.

* * *

После того разговора с майором Тумановым, Вера не находила себе места. Детей отвезла к матери на другой конец Москвы. Если этот майор не врет и полковник решит убить ее, дети не должны пострадать. Она сама, по своей вине, впуталась в эту грязную историю. И разве дети виноваты, что у них такая непутевая мать. Или невезучая. Сейчас для Веры, это уже не имело значения. Но сердце подсказывало, что-то должно произойти. Проклятое чувство. Теперь оно не покидало ее. С ним она вставала утром с постели, с ним, ложилась. Прислушиваясь, вдруг раздаться звонок в двери, и заявится он.

Утром она позвонила на работу и сказала, что заболела. Может, так и было на самом деле, только сейчас об этом Вера старалась не думать. В Нижнем Новгороде проживали родственники по линии отца. Отец давно умер, но Вера иногда навещала стариков. На праздники присылала поздравительные открытки. И почему бы ей сейчас, не забрать от матери детей и не съездить к ним. Сказать, что приехала отдохнуть на месячишко. Вряд ли добрейшие старички станут возражать. А за месяц она что-нибудь придумает. Месяц там, это отнюдь не роковой день здесь, который может перечеркнуть всю ее судьбу.

Не откладывая, Вера съездила на Курский вокзал, купила три купейных билета, на себя и детей. Попутно заскочила в банк и сняла все деньги, закрыв счет. Кассир, выдававший деньги, удивился с какой беззаботностью, эта худосочная богачка укладывает в обыкновенный пакет пачки сторублевок.

Вернувшись домой, Вера позвонила матери, сказала, что она сейчас приедет за детьми, потому что вечером уезжает в Нижний Новгород. Она уже уложила необходимые вещи в сумки, в основном одежду для детей, и вдруг этот звонок телефона.

Вера вздрогнула, как будто звонил не аппарат, а что-то у нее в голове. Зажала руками уши, чтобы не слышать этих проклятущих звонков. Но, когда убрала руки от ушей, аппарат по-прежнему продолжал надрываться. Она подошла. Протянула к трубке руку, удивляясь, как она дрожит. Подсознанием угадала, кто ей звонит. И не ошиблась.

Скворцов даже не поздоровался с ней. Спросил только:

– Ты жива?