– Они огромные! – выдохнул Чи.

Кафедральный собор инженерии. Над нашими головами в полумраке изгибались арки труб, мерцавших в тусклом свете флуоресцентных ламп, – переплетенная сеть железа и теней, образовывавшая сложные розетки вокруг темных силуэтов помп.

Они возвышались над нами, неярко поблескивая, стальные динозавры высотой в три этажа. Их покрывала пыль. Пятна ржавчины цвели на корпусах замысловатыми узорами, словно укутывая помпы восточными коврами. Пятигранные болты размером с мою ладонь усеивали бронированные пластины и соединяли гигантские секционные трубы, пронзавшие темноту и устремлявшиеся в черные туннели, тянувшиеся во всех возможных направлениях, к каждому городскому району. Сверкающие капли влаги сочились из древних сочленений. Помпы гудели. Совершенная разработка. Все жители города давным‑давно забыли про них. Животные, которые трудятся, не жалуясь на то, сохраняют верность, несмотря ни на что.

Вот только одно из них замолчало.

Я подавил желание упасть на колени и попросить прощения за то, что мы их бросили, за то, что предали эти верные машины, работавшие на нас более века.

Я подошел к панели управления помпы номер шесть и погладил нависшее над головой огромное брюхо динозавра. Панель управления была покрыта пылью, но засветилась, когда я провел по ней рукой. Желтые сигналы и ярко‑зеленые сообщения властно мерцали, рассказывая мне, что случилось, рассказывая и не жалуясь на то, что все это время я не слушал.

В какой‑то момент исходные данные перестали поступать в диспетчерскую и с тех пор ждали во тьме, когда же кто‑то придет и заметит их. Эти данные были ответом на все мои вопросы. Верхняя строка гласила: «Модель 13 – 44474 – 888, требует планового обслуживания, совершено 946080000 циклов».

Я просмотрел результаты диагностики:

Клапанная шайба, деталь № 12 – 33939, плановая замена.

Поршень, детали №№ 232 – 2, 222 – 5, 222 – 6, 222 – 4–1, плановая замена.

Поршневой резервуар, деталь № 37–37 – 375 – 77, поврежден, требуется замена.

Подшипник пускового устройства аварийного сброса, деталь № 810 – 9, поврежден, требуется замена.

Комплект клапана, деталь № 437834 – 13, поврежден, требуется замена.

Регулятор ведущего привода, деталь № 39–23 – 9834959 – 5, поврежден, требуется замена.

Внеочередное обслуживание:

Компрессионные датчики, деталь № 49 – 4, деталь № 7777 – 302, деталь № 403 – 74698

Основной механизм, деталь № 010303 – 0.

Клапан ремня тележки, деталь № 9 – 0–2…

Список продолжался. Я зашел в историю обслуживания. Открылся другой список, возникший еще при работе Меркати и даже раньше, десятки оповещений и запросов плановых замен, мерцавших здесь, в темноте, никому не нужных. Двадцать пять лет забвения.

– Эй! – позвал Чи. – Зацени! Они оставили тут журналы!

Я оглянулся. Он нашел стопку мусора, засунутую кем‑то под одну из помп. Чи опустился на четвереньки и извлекал свои находки: журналы, что‑то похожее на старую продуктовую упаковку. Я было сказал ему перестать заниматься ерундой, но передумал. Так он хотя бы ничего не ломал. Протерев глаза, я вернулся к диагностике помпы.

За шесть лет, что я заведовал делами, возникло более десятка ошибок, однако «Прэшедайны» продолжали пыхтеть, постепенно теряя детали, пока одна из них внезапно не сдалась и, в агонии разваливаясь на куски, но усердно качая, не дошла до последней черты, покорившись неизбежности. Я начал просматривать журналы остальных девяти помп.

Все они пострадали от нашего невнимания: дампы предупреждений, журналы данных, забитые корректировками ошибок, тревожные сообщения.

Я вернулся к помпе номер шесть и снова изучил ее журнал. Те, кто строил эти машины, потрудились на славу, но множество крошечных лезвий может прикончить даже старого здоровенного динозавра, и этот конкретный экземпляр спасению не подлежал.

– Нужно позвонить в «Прэшедайн», – сказал я. – Своими силами мы этой штуке не поможем.

Чи оторвался от журнала с ярко‑желтой машиной на обложке.

– А они еще существуют?

– Лучше бы им существовать.

Я взял руководство и отыскал номер службы поддержки.

Он отличался от современных номеров даже по формату. В нем не было ни одной чертовой буквы.

«Прэшедайн» не просто не существовал – они обанкротились более сорока лет назад, пали жертвами собственной высококачественной продукции. Уничтожили свой рынок. Единственная радостная новость заключалась в том, что их технологии стали общественным достоянием, а Сеть в кои‑то веки работала, и я скачал схемы помп. Информации было море, вот только я не знал никого, кто может с ней справиться. Мне это точно оказалось не по зубам.

Откинувшись на спинку кресла, я смотрел на бесчисленные данные, которыми не мог воспользоваться. Все равно что смотреть на египетские иероглифы. Они что‑то скрывали, но я понятия не имел, что с ними делать. Я перенаправил потоки с шестой помпы на остальные, и они справлялись с новой нагрузкой, но я начинал нервничать, стоило мне подумать обо всех этих предупреждениях, мерцавших в темноте: «Расширитель ртутного затвора, деталь № 5974 – 30, поврежден, требуется замена…» – что бы эта чертовщина ни значила. Я скачал все, что мог, о «Прэшедайнах» в свой телефонный наушник, не ведая, кому это показать, но в твердой уверенности, что здесь мне никто не поможет.

– Что ты собираешься делать?

Подпрыгнув, я оглянулся. Ко мне подкралась Сьюз.

Я пожал плечами.

– Понятия не имею. Попытаюсь найти кого‑то, кто сможет помочь.

– Это собственность компании. Ты не имеешь права выносить отсюда эти схемы. Сотри их.

– Ты свихнулась. Они в открытом доступе.

Я поднялся и вставил наушник в ухо. Она потянулась к нему, но я увернулся и направился к дверям.

Гора мускулов по имени Сьюз погналась за мной.

– Сам знаешь, я могу тебя уволить!

– Если успеешь.

Я распахнул дверь диспетчерской и вырвался в коридор.

– Эй! Вернись! Я твой босс! – Ее голос преследовал меня, становясь все тише. – Я тут главная, черт побери! Я могу уволить тебя! Это есть в инструкции! Я ее нашла! Не ты один умеешь читать! Я нашла ее! Я могу тебя уволить! И уволю!

Словно маленький ребенок в истерике. Она продолжала вопить, когда закрывшиеся наконец двери заглушили ее насовсем.

Оказавшись снаружи, на солнце, я побрел в парк, наблюдая за трогами и гадая, чем я провинился перед Богом, что Он наказал меня психопаткой Сьюз. Подумал позвонить Мэгги, чтобы встретила меня, но мне не хотелось говорить с ней о работе: когда я пытался объяснить, чем занимаюсь, она либо придумывала дурные способы решения проблем, либо не придавала моим словам большого значения. Кроме того, если я позвоню ей посреди рабочего дня, она начнет гадать, почему я так рано ушел с работы и что случилось, а когда я не последую ее совету по поводу Сьюз, она просто рассердится.