Валаска задумчиво кивает.

– Мы сплетём руническую сеть и ослабим их магические силы. С этого и начнём. Так где стоят эти охранники?

Тристан, Рейф, Гарет и Айвен целый час подробно рассказывают, где находятся кладовые, по каким дням и в какие часы в тавернах меньше всего посетителей, когда охранники покидают свои посты, и перечисляют ещё множество мелких деталей.

– Как там Марина? – спрашивает Гарет, когда обсуждение почти закончено. В его голосе легко расслышать нотки беспокойства и печали.

Представляю, как ему тяжело – единственное существо на всём свете, которое его понимает, скоро навсегда исчезнет из его жизни.

– Марина в порядке, – уверяет Валаска Гарета. – Наши лучшие властительницы рун проводят с ней много времени, пытаясь искоренить заклятие, влекущее шелки на берег. Необходимо полностью освободить шелки от неволи – сейчас и навсегда.

– Я хочу драться вместе с вами, – говорит Диана, яростно сверкая янтарными глазами.

– Мне понятно твоё нетерпение, Диана Ульрих, – отвечает чародейка. – Однако это опасно. Ты дочь вождя стаи. Твоё участие в вылазке может иметь очень далеко идущие последствия. А твой отец, насколько мне известно, всеми силами пытается избежать открытого военного столкновения с гарднерийцами из-за пограничных территорий.

– Нельзя избежать предначертанной битвы, – почти рычит Диана. – А земли, на которые разинул рот Совет магов, принадлежат ликанам. Чёрная Ведьма забрала их во время Войны миров, однако мы их вернули. Это всегда были наши земли!

Как тяжело слышать от Дианы о Чёрной Ведьме… Мне стыдно и грустно думать о несправедливых требованиях к ликанам.

– Алдер Ксантос, – неожиданно выпаливает Тьерни, отчаянно вглядываясь в лицо гостьи. – Я умоляю тебя о помощи.

Алдер поворачивается к Тьерни, слегка склонив голову, и смотрит на неё своими огромными внимательными глазами.

– Ты фея, – хрипло произносит Тьерни, – и ты понимаешь, что происходит здесь с нами. Если в ваших силах помочь шелки, спасите и мою семью. Я зачарованная водная фея. И мой брат тоже потомок фей. Мы здесь в ловушке, а опасность всё ближе. Прошу тебя… помоги нам.

Андрас ободряюще кладёт руку на плечо Тьерни, а Алдер тревожно морщит лоб и спрашивает:

– Сколько лет назад тебя зачаровали?

– Мне было три года, – отвечает Тьерни, и по её щеке скатывается прозрачная слезинка.

Валаска сочувственно хмурится.

– Королева Алкайя позволила многим феям поселиться на землях амазов, – говорит она. – Мы попросим за тебя королеву.

– А как же мой отец… – настаивает Тьерни. – И брат…

– Их примет моя стая, – отрывисто отвечает Диана.

Валаска со вздохом бросает взгляд на ликанку:

– Возможно, так и случится. Подождём – и узнаем.

– А почему молчат ву трин? – раздражённо вмешиваюсь я. – Почему они не могут вывезти отсюда фей и их потомков?

Валаска качает головой.

– Ву трин, как и ликаны, конечно, сочувствуют феям, однако они не могут нарушить приказы своих вождей. – Выругавшись шёпотом, она обращается к Тьерни: – Скажи, ты можешь управлять своей водной магией?

Тьерни неуклюже кивает:

– Да, немного. И я умею вызывать келпи.

– Келпи? – удивлённо переспрашивает Валаска. – Это тебе очень пригодится.

Обернувшись к Алдер, чародейка что-то втолковывает ей на непонятном языке. Амазы согласно кивают, и Валаска снова поворачивается к Тьерни.

– Тьерни Каликс, мы даём тебе слово – как только шелки обретут свободу, Алдер Ксантос и я сделаем всё возможное, чтобы спасти тебя и твой народ, как женщин, так и мужчин.

Под тревожное посвистывание ночных пересмешников мы выходим из домика Андраса и разбредаемся по лесу. Валаска и Алдер возвращаются в Сайм, а остальные – к учёбе или работе.

Мне сегодня ещё надо успеть на кухню. На самой опушке, когда уже видны огоньки университетских зданий, меня останавливает голос Айвена:

– Эллорен, подожди!

Айвен берёт меня за руку, и я медленно поворачиваюсь к нему.

– Мне надо поговорить с тобой. Наедине.

Пока он собирается с мыслями, я в замешательстве оглядываю лес и поле – все мои чувства обострены до предела.

– В самом начале ты так странно разговаривала с Валаской… как будто сомневалась в её способностях.

– Ничего особенного, – качаю я головой. – Я ничуть в ней не сомневаюсь. Просто удивилась, вот и всё.

– И всё же… – Айвен колеблется, подбирая слова. – Между вами чувствовалась какая-то напряжённость.

– Да нет. Всё нормально.

Он не двигается с места, явно ожидая объяснения или подробностей.

«Ну давай, Эллорен, – мысленно говорю я себе. – Признавайся. Всё равно не получится скрыть».

– Просто… кое-что произошло, – неохотно начинаю я. – В Сайме Валаска всегда находилась рядом со мной в качестве, можно сказать, охранницы, и однажды мне стало нехорошо, а она… предложила мне выпить алкоголь. Я никогда не пробовала спиртного, ну и выпила… много. Не послушалась предупреждения. А потом… мы поведали друг другу много всякого… очень личного.

«И я ей сказала, как ужасно хочу тебя поцеловать».

Щёки у меня разгораются от смущения, но я всё же завершаю рассказ:

– И я ей призналась… в своих чувствах… к тебе.

Айвен вдруг отворачивается, а его пламя яростно вспыхивает, обжигая мои линии силы.

– Айвен, ты что…

Мне очень не нравится его взгляд.

Он качает головой, но по-прежнему смотрит в сторону.

Я шагаю к нему, однако он смотрит мимо меня, а огонь тщательно сдерживает силой воли.

– Прости, – извиняюсь я. – Я не хотела говорить ей ничего такого…

– Дело не в этом, – отвечает он, и я чувствую, как его пламя устремляется ко мне, словно рвущийся с привязи жеребец.

Позабыв о скромности и правилах, я кладу руку на локоть Айвена. Он резко вздыхает и застывает, будто натянутая струна. Как мне хочется разрушить все невидимые стены, что не дают нам быть вместе! Почему у нас всё так сложно?!

Чувствуя, как подступают к глазам слёзы, я обнимаю Айвена за пояс и кладу голову ему на плечо. Мне так хочется быть рядом с ним, хоть немного его утешить.

Айвен оборачивается и ласково обнимает меня. Его невидимый огонь тут же охватывает мои линии силы.

– Эллорен, – тихо произносит он.

Он склоняется надо мной и медленно вдыхает аромат моих волос, а я прижимаюсь щекой к его мускулистой шее. Какая у него горячая кожа! Не в силах сдержаться, я ласково касаюсь губами его шеи.