Отдохнув всего несколько часов, мы с Дианой, Мариной и Винтер отправляемся в земли амазов.

На этот раз нам не нужна помощь Андраса. Диане достаточно увидеть дорогу лишь однажды, и она запоминает её навсегда, будто перелётная птица.

У границы нас встречает Фрейя с двумя воительницами. Мы быстро добираемся до Сайма, а там сразу идём в Королевский зал.

Королева Алкайя внимательно рассматривает каждый рисунок Винтер и передаёт их членам Совета. Женщины ловят каждое слово из подробных описаний таверн – Винтер рассказывает всё, что увидела в памяти Гарета, Айвена и моих братьев.

Алкиппа стоит рядом с королевой, устремив на нас с Дианой пылающий яростью взгляд и прислушиваясь к словам Винтер и Марины. Валаска тоже здесь в той же простой одежде без украшений, что и раньше, наблюдает за заседанием Совета.

Мы с чародейкой украдкой переглядываемся. Она на нашей стороне – это ясно без слов.

Внимательно изучив рисунки и выслушав все рассказы, королева Алкайя окидывает взглядом членов Совета. Женщины единодушно кивают ей в ответ.

– Решение принято, – произносит королева, сцепив на коленях руки. – Мы освободим шелки после полнолуния.

– Ждать опасно, – предупреждаю я. – Совет магов со дня на день проголосует за уничтожение всех шелки.

– Полнолуние наступит за несколько дней до следующего заседания Совета, – отвечает королева. – В эту ночь на берег выйдут другие шелки, влекомые заклятием. Мы освободим всех вместе – и тех, кто только пришёл, и тех, кто давно томится в неволе. Все вместе они отправятся домой – в океан.

За три дня до предполагаемого события, которое, скорее всего, будет воспринято как объявление амазами войны Гарднерии, мы с Дианой и Тьерни сидим в Северной башне, погрузившись в учебники и отчаянно пытаясь наверстать упущенное.

Уже поздно, но небо на западе ещё синеет. Дни становятся длиннее, весна медленно вступает в свои права, тает снег. Скоро придут знаменитые на все Западные земли весенние бури.

Я с трудом вчитываюсь в текст. Как тяжело сосредоточиться на аптекарских формулах, зная, что готовится нечто грандиозное! Марины с нами больше нет, и без неё особенно грустно. Она осталась с амазами, в Сайме, помогает им готовить нападение.

Диана отрывается от книги, хищно поводя носом.

– Кто-то идёт, – говорит она. – Амазы. Двое.

Мы с Тьерни быстрее молнии подбегаем к окну и смотрим вниз. К старой коновязи у чёрного входа в башню привязаны две лошади. Чёрную кобылу с рыжеватой гривой я уже где-то видела.

Это же лошадь Валаски!

Кто-то, тяжело ступая, поднимается по лестнице. Раздаётся стук в дверь. Мы с Тьерни обмениваемся любопытными взглядами.

Диана открывает дверь.

В коридоре стоит Валаска в совершенно новом обличье. Её короткие чёрные с синими прядями волосы по-прежнему торчат во все стороны, однако одета она в боевую форму воительниц – тонкий чёрный нагрудник, исчерченный по краям алыми рунами, под ним чёрный мундир и того же цвета брюки. У пояса и за спиной – мечи и кинжалы. Лицо и уши украшены металлическими кольцами, глаза подведены чёрным карандашом. На рукоятках оружия и ножнах мерцают алые руны.

Валаска по-военному подтянута, и точно так же, едва ли не по стойке «смирно», застыла её спутница. Высокая девушка рядом с Валаской откидывает капюшон на плечи, и я в удивлении отступаю.

Лицо у этой воительницы – цвета молодой листвы, только волосы чернее ночи, а глаза тёмно-изумрудные, как у гарднерийцев. Уши у девушки заострённые, кожа светится намного сильнее привычного гарднерийского мерцания.

Девушка тоже вооружена, однако её оружие не такое, как у Валаски: за спиной – лук из речного клёна с колчаном стрел, которые больше похожи на заточенные ветви деревьев, чем на обычные стрелы; на поясе – ещё несколько веток от сахарного клёна, красного дуба и чёрного орешника.

– Это Алдер Ксантос, – официально представляет нам спутницу Валаска. – Она друг всех шелки, и мы пришли обсудить с вами военную операцию по их спасению.

– Ты фея! – восхищённо вздыхает Тьерни, оглядывая высокую незнакомку с ног до головы.

С письменного стола падает неудачно оставленная на краю толстая книга, но никто даже не оборачивается.

– Я наполовину дриада, – отвечает Алдер. Голос у неё нежный, мелодичный, будто у существа из другого мира. Она медленно поворачивает голову и пристально вглядывается мне в лицо. – Лес многое поведал мне о тебе, Эллорен Гарднер.

– Деревья принимают меня за новую Чёрную Ведьму, – сухо отвечаю я. – Они ошибаются.

– Лес с тобой не согласен, – не отводя глаз, говорит гостья.

Я устало вздыхаю.

– Будь я Чёрной Ведьмой, спасти шелки с моей магией было бы гораздо легче, тебе не кажется?

Она по-прежнему стоит не шевелясь и не мигая, будто вросла в пол.

Шёпотом выругавшись, Валаска бросает на спутницу нетерпеливый взгляд.

– Ксан, раз уж деревья пока не сбежались помочь нам спасти шелки, давай пропустим их мнение мимо ушей, – говорит она и решительно поворачивается ко мне: – Я хочу встретиться с вашими мужчинами.

Мы втроём ошеломлённо распахиваем глаза.

– С мужчинами? – уточняю я, склонив голову набок.

По лицу Валаски пробегает тень раздражения.

– Да, – резко отвечает она. – С теми, кто ходил в таверны и разговаривал с шелки.

– Но я думала…

– Знаю, – обрывает меня Валаска. – А я думаю, что нам не помешает поговорить с ними до начала операции.

Валаска явно чувствует себя не в своей тарелке – ведь чародейка нарушает запрет. И втянула в это Алдер. Если амазы узнают, зачем Валаска пришла в Северную башню, им с Алдер не поздоровится.

Их могут навсегда изгнать из страны амазов.

– Мы найдём их, – говорю я. – И они ответят на все ваши вопросы.

Мы собираемся в новом жилище Андраса, которое он построил в лесной глуши неподалёку от пещеры, где пряталась Нага. Похожие дома я видела в городе амазов – круглые с купольной крышей. Комнату согревает железная печь, установленная посередине комнаты.

Алдер настороженно разглядывает мужчин и тлеющие в печи поленья, пока Валаска по очереди приветствует моих братьев, Гарета и Айвена. Её глаза решительно сверкают. Поразительно! Она пожимает им руки! Насколько я помню, амазам строжайше запрещено касаться мужчин, кроме тех, с кем воительницы встречаются во время обрядов плодородия, но даже тогда им настоятельно советуют не смотреть мужчинам в глаза. У меня перед глазами вдруг встаёт мой профессор математики, который отказывался смотреть на Ариэль, уверяя, что так избегает скверны. И другие преподаватели – альфсигрские эльфы и гарднерийцы, отводившие глаза при встрече с Винтер.