Итак, Лев Троцкий (Лейба Бронштейн) — безусловно крупный политический деятель Советской России, создатель Красной Армии. Как и Ленин, входил в еврейскую ложу «Мемфис Мицраим». Личный друг банкира Шиффа из дома Ротшильдов, впоследствии — председателя «Сионистского движения в России». Кроме этого, Троцкий был в контакте с руководителем ордена «Бнай Брит» («Сыны Завета») Адольфом Краусом. В Россию Троцкий прибыл на пароходе «Кристианфиорд», арендованном Шиффом, во главе отряда боевиков, подготовленных в лагере на земле, принадлежащей «Стандард Ойл».

«Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, которая не снилась самым страшным деспотам Востока. Наша тирания в буквальном смысле слова будет „красная“, ибо мы прольем такие потоки крови, перед которыми побледнеют все человеческие потери капиталистических войн. Крупнейшие банкиры из-за океана будут работать в теснейшем контакте с нами. Если мы выиграем революцию, раздавим Россию, тона погребальных обломках укрепим власть сионизма и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Мы покажем, что такое настоящая власть. Путем террора, кровавых бань мы доведем русскую интеллигенцию до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния».

Это написал не Геббельс, а Троцкий! Тот самый Троцкий, по приказу которого знаки отличия в Красной Армии полностью соответствовали уровням посвящения в ложе «Мемфис Мицраим».

По моему глубокому убеждению, Сталин тоже решил: либо церковь и марксиды, либо национальное государство. Только он оказался по-византийски терпелив и коварен и не стал громогласно провозглашать «крестовый поход» против выродков. Он позволил им самим пожрать себя.

…А Троцкий сейчас догнивает в Мексике с проломленным черепом. Как и каким образом Сталину удалось получить согласие у «Бнай Брит» на ликвидацию столь заслуженного «брата», мне неизвестно. Скорее всего русский Орден Хранителей просто сделал то, что посчитал нужным, ни у кого не испрашивая разрешения.

По траве прокатился ярко-желтый мячик. Замер у ноги Винера.

Малыш настороженно разглядывал сидевших на скамейке Винера и Хиршбурга, не решаясь подойти к незнакомым людям. Мамаша что-то прошептала ему, с любопытством косясь на Винера.

Винер улыбнулся малышу, на хорошем русском крикнул: — Что ты боишься? Держи свой мячик! Только хотел наклониться, как Хиршбург дрыгнул ногой и послал мячик малышу.

— Не надо ничего трогать, — проворчал он себе под нос. — Этот прием снятия отпечатков придумали англичане еще до войны. Голая психология, никто не может отказать ребенку. Только женщина перед этим тщательно протирает мяч. В результате на нем остаются только детские пальчики и ваши. У меня был случай, когда агент засыпался, оставив свои пальчики на бутылочке с молоком. Мамаша попросила подержать, пока пеленала ребенка. Проверили отпечатки по картотеке и сразу же развалили его легенду.

— Ну, мы же с вами прибыли по своим паспортам и абсолютно законно! — возразил Винер.

— Что с того? Не надо упрощать жизнь контрразведке.

Винер захохотал и добродушно похлопал Хиршбурга по колену.

— Да расслабьтесь вы, старина. Посмотрите, какая красота вокруг!

Сойдя на берег, Винер решил вести себя как турист, без дела слоняющийся по незнакомому городу. Осмотрев старые улицы из окна машины, он приказал везти себя в зоопарк. Со времен Прусского государства он считался самым уютным в Европе. По сути, это был огромный густой парк с небольшим озерцом и тихим ручейком, прорезавшим глубокую лощину.

Хиршбург еще в машине замкнулся и мрачно насупился, время от времени бросая в окно тяжелый взгляд.

— Вы чем-то расстроены? — поинтересовался Винер, провожая взглядом мамашу с ребенком, проследовавших к вольерам с хищниками.

Хиршбург поморщился.

— Я не настолько сентиментален, чтобы гулять по руинам. — Он оживился. — Вы обратили внимание, как все убого? Зачем им сдалась Восточная Пруссия, если они превратили ее в помойку? Вы же видели, все обветшало. Евангелистские храмы разграблены. А те, что передали православным, выглядят не лучше. Никакого уважения к прошлому, пусть даже к чужому.

— Сталину был нужен незамерзающий порт на Балтике, и плевать он хотел на историю Пруссии и Тевтонского ордена. Победителей не судят, Вальтер. Их надо побеждать. — Винер повернулся лицом к Хиршбургу. — Вы же не станете спорить, что спустя полвека после нашего поражения мы добились окончательной победы? Реформы нанесли удар по экономике, превысивший потери России в последней войне. Вспомните предвоенный меморандум Гейдриха[39]. Мы выполняем каждый пункт.

— Как же, как же, помню. — Хиршбург кивнул. — Гейдрих предложил всего пять пунктов для решения проблемы численного превосходства славян на оккупированных территориях. Уничтожить всех военных, так как в армии собирается наиболее патриотическая и активная часть этноса. Уничтожить всех носителей чисто этнических черт своей расы и оставлять в живых дегенератов, сознательно поощрять пьянство и снизить нормы питания ниже физиологического минимума. Уничтожить национальную интеллигенцию и носителей культуры. Запретить родовспоможение и медицинский уход за детьми первого года жизни, здравоохранение свести к оказанию скорой помощи при несчастных случаях. Запретить обучение на родном языке, а знание иностранного дать в минимально потребном для подчинения виде. По расчетам «Аненербе», за два поколения славяне деградировали бы до уровня животных.

— А теперь сопоставьте все это с тем, что происходит сейчас в России. И на душе сразу же станет легче. — Винер указал на мороженщика, катившего тачку по аллее. — Видите, что написано? «Айс-крим». И никого это уже не шокирует.

— Боюсь, я не доживу до окончательной победы, — грустно усмехнулся Хиршбург.

— И я не могу ждать пятьдесят лет, — ледяным тоном отозвался Винер. — Осталось не больше десяти лет, больше времени у нас нет. Именно поэтому я и реанимировал программу «Оружие Возмездия». Эпоха революций окончена. Нам больше не нужны массы. Нужна качественная биомасса с минимумом дегенеративных черт. Русский этнос подходит для этого лучше других. Возможно, в этом его историческое предназначение.

— И альтернативы нет? — тихо спросил Хиршбург.

— Россия — это заноза в пятке у цивилизации. И чем раньше мы ее вытащим, тем быстрее сможем двинуться вперед. Бессмысленно ждать, пока Россия решит свои проблемы. Бессмысленно надеяться, что нынешние казнокрады, внуки революционеров-марксидов, создадут империю, которую мы признаем новым рейхом. Приговор давно вынесен. Осталось лишь найти оружие для его исполнения.