Другими словами – очень быстро.

Теневое правительство, идею которого выдвинуло Министерство будущего в Цюрихе, задало шаблон для нововведений. Разумеется, план был не совсем нов. Во многом он перетасовал уже существующие элементы – кооперативы Мондрагона и Кералы, СТД, блокчейн, новаторство Дании и Кубы, и так далее. Все это давно существовало и работало в отрыве друг от друга. А поэтому внедрение новых методов не составило большого труда. Никаких коренных революций, никаких десятидневных недель с новыми названиями, никакого погружения в революционную эйфорию, когда хочется сломать и переделать все сразу. Небольшие поправки прав собственности. Цифры. Представительство. Корректировка приоритетности некоторых ценностей. Импровизации. Солнце по-прежнему всходило на востоке, а растения росли вверх. Люди, однако, живут в мире идей, поэтому, несмотря на солнце, небо и все такое, голова у всех шла кругом. Весна выдалась панической.

Когда все поняли, что центральные банки вмешаются и наведут порядок с ликвидностью, многие рынки успокоились. Пекарни продолжали выпекать хлеб. Конгресс США активно принимал новые законы. Китайский народ прекратил демонстрации и вернулся на рабочие места под руководством нового центрального комитета. Курдистан взял под охрану свои границы и подписал договоры со всеми странами и организациями, изъявившими на то согласие. Люди искали пути, чтобы заработать один-два карбон-койна. Лишь немногие обменивали их на местные валюты. Уловить сто тонн углекислоты? Подумаешь! В моду вошли самопальные проекты улавливания углекислоты из воздуха вроде больших огородов для выращивания овощей на продажу, объединяющие обе цели.

Месяц выдался бурным, а за ним и год, он стал одним из тех годов, о которых люди потом говорят еще много лет, отметкой в календаре, вместившей в себя целую эпоху. Тектонический сдвиг в истории, землетрясение в умах.

Я поступила на службу в ВМС США сразу же после школы. Хотела сбежать из нашего захолустья. Посмотреть мир. Неплохо для девчонки из Канзаса. Мама переполошилась, зато отец мной гордился. Военному флоту пригодятся умные женщины, говорил он. Покажи им, на что способна! Я люблю своего папу.

Отбарабанила восемь лет. Иногда приходилось разгребать дерьмо, в основном в отношениях, не буду вдаваться в подробности, это с каждым случается, все лажают, прежде чем повезет, если повезет вообще. И если тебе хватило ума заметить удачу и ухватиться за нее, дела выправятся. Мои выправились. Но я сейчас о флоте. Когда меня приняли, платили 25 штук в год – не так много, если посмотреть. Зато бесплатные жилье и питание, профподготовка по нескольким специальностям – это позволяло откладывать почти все жалованье, что я и делала. Со временем скопилась приличная сумма. Но об этом позже.

Главное, что я хотела сказать: я горжусь, что служила на флоте. Многие из моих флотских приятелей разделяли любовь к флотской службе. Нас объединяло чувство локтя. Не удивлюсь, если дело в других видах вооруженных сил обстоит точно так же, но мы их считали тупицами по сравнению с нами. Знаю, это не оригинально. Суть в том, что флотская служба хорошо организована. ВМС, пожалуй, одно из наиболее уважаемых и хорошо управляемых учреждений. Среди прочего мы эксплуатировали 83 судна с ядерными установками 5700 реакторо-лет, пройдя 134 миль без единой серьезной аварии. Я три года обитала в нескольких метрах от ядерного реактора, и никакого вреда или болезней. Показания на моем дозиметре не отличались от ваших, а может быть, были даже лучше. Почему такое возможно? Потому что систему делали абсолютно безопасной, не считаясь ни с какими расходами. Не срезали углы, чтобы выгадать лишний доллар. С таким подходом система работает. Может, энергосети страны лучше отдать на попечение флотских? Это так, к слову.

Еще пару слов о флоте. После появления роевых ракетных комплексов ни один наш корабль не способен пережить нападение обладающего таким оружием противника. Против роев нет защиты. Чтобы это понять, необязательно заканчивать академии. Начальство молчит, никто не хочет об этом заикаться, потому что выводы не укладываются в голове. Неужели остается выбросить полотенце и признать себя кавалерией либо дикарями с копьями или заостренными камнями? Нет, сразу так никто не скажет. А это значит, что реальную войну способен вести только подводный флот. Подлодки несут ядерную угрозу типа всеобщего ядерного апокалипсиса, так что остается лишь надеяться, что их никогда не пустят в ход. А значит, на практике до перевооружения подводных лодок – возможно, на собственные роевые комплексы – военно-морской флот как ударная сила вообще непригоден. Все военные флоты. Начнись реальная война, надводные флоты быстренько пойдут ко дну. Кисло.

Тогда какова роль ВМС в мирное время? С учетом роевых комплексов, оно, пожалуй, уже наступило, хреновенькое мирное время с ассиметричными малоинтенсивными действиями повстанцев, с террористами и климатическими беженцами. В таком мире надводный боевой флот США мог бы оказывать охранные услуги, помогать в чрезвычайных ситуациях. Его главной функцией, как у армии Швейцарии, могло бы стать оказание помощи в прибрежных районах. Сила добра, американское посольство для всех стран мира. Я не фантазирую. Если военный флот вообще сохранится, то он этим и будет заниматься. По факту уже занимается.

И последнее, что я хотела бы сказать о ВМС. Временами на боевые корабли с визитами приезжают адмиралы. Они посещают даже эсминцы и минные тральщики. Проверки, церемонии и все такое. Проходя вдоль строя и заметив матроса первого класса женского пола, они иногда останавливаются поболтать, расспросить. Обычно адмиралы – пожилые мужчины. Однажды приехала женщина – вот было здорово. Они все учились в Аннаполисе и посвятили флотской службе всю свою жизнь. Даже те, кто быстро взобрался наверх по карьерной лестнице, пожили свое на борту и знают, почем фунт лиха. То есть эти люди отнюдь не профаны, их интересует, как живется морякам в наше время. Они всегда проявляют любопытство, вежливы и, я бы сказала, удивительно нормальны. Как обычный командир корабля, только без гонора.

Я как-то посмотрела и обнаружила, что жалование адмирала составляет около 200 000 долларов в год. Больше этого на флоте никто не получает. Существует ограниченная шкала зарплаты – от самого низшего до самого высшего уровня. Максимальная разница зарплат на военном флоте составляет коэффициент один к восьми. И это в одной из наиболее уважаемых организаций на Земле! Иногда такую систему называют равенством в сфере зарплат или экономической демократией. Давайте просто назовем ее справедливой, эффективной, товарищеской системой. Один к восьми! Не удивительно, что адмиралы выглядят нормальными людьми, они нормальные и есть.

А вот в мире корпораций, как я читала, разброс зарплат составляет один к пятистам. И это медианная величина. Один к полутора тысячам далеко не редкость. Руководители таких компаний за десять минут зарабатывают больше, чем начинающие работники за год.

Вы только задумайтесь, дорогие сограждане. Люди рассуждают о стимулах – словечко из школы бизнеса. Какие могут быть стимулы при разрыве зарплат от единицы до тысячи? У того, кто получает в тысячу раз больше начинающего работника, какой у него стимул? Я бы сказала: не попадаться на глаза. Скрыть тот факт, что ты вовсе не производишь в тысячу раз больше обычного работника. Скрывая, ты перестаешь быть нормальным человеком. Превращаешься в фуфлогона. А каков стимул у наиболее низко оплачиваемых? С наскока не приходит в голову, но то, что приходит, звучит цинично, низменно либо совершенно нереально. Типа, вот выиграю в лотерею, или сейчас бы уколоться, или весь мир – параша. Ведь вы такое слышали, не правда ли? Пожалуй, слово «стимул» к ним не подходит совсем. Скорее, говоря тем же жаргоном, это антистимул. Когда вам платят одну сумму – а кому-то другому за менее сложную работу в тысячу раз больше, – всякий стимул за что-либо отвечать исчезает. В таком состоянии вы швыряете камень в окно или в надежде на шанс начать жить по-новому голосуете за какого-нибудь мерзавца, который потом наломает дров, а если не выйдет, то по крайней мере хоть покажете фигу загребающим тысячи. Конца не видно.