Когда он вошёл в дверь, дежурная медсестра за стеклом регистратуры только посмотрела в его сторону, быстро кивнула и тут же вернулась к оживлённой беседе с кем-то, невидимым с его стороны. Артамонов поклонился в ответ, прекрасно понимая, что это движение никто не видит и вообще, не сильно интересуется его персоной.

«Забавно».

Он не страдал манией величия, однако подобное поведение было нетипичным. С другой стороны, Виктору Анатольевичу оно скорее было на руку, так что он только пожал плечами и не спеша отправился в сторону своего кабинета. На некоторых лавочках, пришедших ещё из доисторических, околосоветских времён, сидели редкие пациенты и тоже что-то шёпотом обсуждали. Мельком поднимали глаза, здоровались с доктором и возвращались к какой-то своей невероятно важной, животрепещущей теме. Недоумевая всё больше, хирург дошёл до своей двери и уже собирался открыть её, когда та внезапно сама распахнулась навстречу, едва не заехав краем ему в лицо.

– О, боже!

– Ничего подобного, Ксения Борисовна, это всего лишь я.

– Вы всё шутите, Виктор Анатольевич, а нам вот тут совсем не до смеха. Где вы пропадали всё это время?

Он несколько опешил, но тут же сообразил, что вопрос вряд ли имеет скрытый смысл.

– Я был нездоров.

– О, конечно! У мужчин всегда найдётся повод для плохого самочувствия.

Ксения Борисовна, невысокая полная женщина средних лет, играла в больнице многоликую роль, совмещая специальности врача-гинеколога, отоларинголога – Артамонов иногда шутил по этому поводу: «Вы только подумайте, какая связь!» – и, при необходимости, детского врача. Её вообще отличала активная жизненная позиция, а по отношению к мужским недостаткам – особенно. Однако в этот раз, похоже, испорченность сильной половины рода человеческого не была во главе угла, так что Виктор Анатольевич спокойно пропустил шпильку мимо ушей.

– Что же произошло за время моего вынужденного отсутствия?

– Столько всего! И буквально вчера! Я как раз только что всё рассказала Валентине Дмитриевне, ждала, что вы придёте раньше.

– Увы, пришёл, как только смог. Доброе утро, Валентина Дмитриевна!

Медсестра поздоровалась молча, одним кивком, стараясь держаться подчёркнуто безразлично, но Артамонов работал с ней слишком долго, чтобы ошибиться – произошло нечто экстраординарное.

– У вас разве нет пациентов, Ксения Борисовна?

– У меня? Нет, пока нет. Да и не до пациентов всем сейчас! Неужели вы не слышали, что случилось? Все об этом только и говорят!

– Понятия не имею, о чём вы. Мне, к сожалению, по дороге не попалось ни одной знакомой души.

– На больницу в Екатериновке напали!

Сердце у хирурга бухнуло и провалилось куда-то в подвал значительно ниже того места, где ему положено быть физиологически. Он хорошо помнил, кого планировали доставить в то место.

– Как напали? Что произошло? Откуда вы знаете?

– Все об этом только и говорят! Ночью ещё приехал оттуда какой-то человек, вроде бы из тамошнего отделения полиции. Рассказал всё нашему главному участковому.

Дальше можно было не продолжать. Если разговор слышала жена местного начальника полиции, значит, о его содержании спустя полчаса знали буквально все. Включая медведей в окрестных лесах.

– Вы не поверите, Виктор Анатольевич, вчера во второй половине дня приехал к ним из леса автобус…

– К кому – «к ним»?

– Ну в больницу же! Приехал автобус, привёз каких-то людей. И представляете, все эти люди, как один – иностранцы!

«Отчего же, очень даже хорошо себе представляю».

– Какие иностранцы? Из Средней Азии, что ли?

– Да нет, ну что вы! Какая Средняя Азия! Никакие это не гастарбайтеры, а самые настоящие иностранцы – оттуда! – Ксения Борисовна взмахнула рукой в неопределённую сторону.

– Откуда оттуда?

– Да из Европы же! С Запада!

– Неужели? А как узнали?

– Боже, Виктор Анатольевич, откуда ж я это знаю! Сказали, что иностранцы, европейцы, может быть даже – американцы. Не это главное!

– А что же?

– Все эти люди были ранены!

– Как? Кем?

– Неизвестно! Но говорят, что ранения не огнестрельные, а просто травмы. Как после несчастного случая. Но и это ещё не главное.

– А что же?

– Говорят, что их лечил уже кто-то!

«Не может быть!».

– И кто же?

– Абсолютно неизвестно! Но раны у всех обработаны, есть даже следы операций – швы, скобы. Но главное, главное – другое!

«Как? Ещё что-то?».

– У них у всех были листки с описанием, анамнез и история лечения. Как амбулаторные карты. Очень профессиональные. Только написаны все – вы не поверите! – таким аккуратным почерком, как будто их отличница писала.

«Почему же не поверю». Он прекрасно помнил долгую ночь, когда диктовал свои заметки, а Ася, шестнадцатилетняя помощница Марины, вписывала всё это округлым девичьим почерком на листки из распотрошённого блокнота.

– Ксения Борисовна, я не совсем понимаю. Вы говорите про каких-то пострадавших иностранцев, а вначале сказали, что на больницу в Екатериновке напали…

– Да, да, конечно! Просто это была предыстория. В общем, привозят к больнице этих иностранцев, на стареньком автобусе и тут же в деревню врываются эти!

Сердце у Артамонова провалилось вниз во второй раз.

– Кто эти?

– Ну, эти, военные и охрана «Транснефти»…

«Чтоб тебя! Я уж подумал – бандиты». Он облегчённо поднял глаза на Валентину Дмитриевну, но мрачное выражение её лица сказало: «Рано радуешься».

– И знаете, что они устроили? Наставили на всех оружие, заставили лечь на землю, а потом начали стрелять…

– Как стрелять? В людей?

– Наверное. Я не знаю, но одну женщину застрелили точно, тамошнего главврача избили, а одной медсестре сломали скулу.

«Ненавижу быть правым». С этого момента сердце перестало проваливаться куда-либо. Его просто обволокло со всех сторон холодной ледяной глазурью. Виктор Анатольевич прошёл к своему столу и сел. Проходившая мимо Валентина Дмитриевна как бы невзначай коснулась его плеча. Робкая попытка утешения. Значит, это ещё не всё.

– Но и это ещё не всё! После этого больных занесли внутрь, приставили к ним охрану, а мужика, который автобус привёл, увели допрашивать. Тут вроде бы всё успокоилось, но потом – раз! Кто-то напал на охранников и военных.

– Кто напал? Когда?

– Уже ближе к вечеру, темнеть начинало. Взорвали один автомобиль и стали стрелять из леса. Те все побежали отбиваться, а в это время с другой стороны Екатериновки ещё люди зашли и напали на дом, где держали того шофёра, который автобус привёл. Говорят, постреляли несколько человек и убежали в лес.