Стоял ранний март, было утро, они сидели на кухне у Берри. Между ними лежал лист бумаги, который Ипполита расчертила сеткой восемь на восемь клеток. В некоторые она карандашом вписала числа, остальные пустовали.

Летиша ткнула пальцем в таблицу.

– Вам это точно нужно? Все-таки старуха хотела вас убить.

– Она защищала свою дочь.

– И вы думаете, она скажет вам спасибо, узнав, что с ней стало?

– Ты права, не скажет, – согласилась Ипполита. – Но оставлять ее там одну тоже неправильно.

– Ну, возможно.

Летиша окинула взглядом другие бумаги на столе: заявки на обучение и брошюры Чикагского университета, а также еще нескольких вузов в других штатах, где читали лекции по астрономии.

– А вот скажите: вы уверены, что это единственная причина? Может, вам просто хочется еще раз поиграться с тем аппаратом?

Ипполита усмехнулась.

– Ну, знаешь, если бы у меня прямо тут, дома, был портал да без охраны… – Она не договорила, вспомнив раскаленное красное солнце. И сциллу. – Да, тогда я бы попутешествовала. А ездить в такую даль… Едва ли это войдет у меня в привычку. Еще разок, и все. Что в этом плохого?

Летиша неоднократно слышала подобное от других людей, поэтому недоверчиво покачала головой.

– Ладно. Я постараюсь спросить у мистера Уинтропа координаты.

– Спасибо. И, пожалуйста, не говори ничего Джорджу.

– Само собой.

Ипполита налила себе еще кофе.

– Как там дела у Руби?

– Сама хотела бы знать.

– А вы разве не видитесь?

– Ну, она приходила в церковь в прошлое воскресенье, но до конца службы не досидела. Я даже поздороваться с ней не успела. Мне почему-то кажется, что она на меня в обиде.

– За что?

– А я почем знаю? Думаю, ей просто нравится страдать. К тому же, когда мы избавились от Брейтуайта, она лишилась очередной работы. То есть вроде как она сделала нечто нужное, но при этом себе же во вред.

– Это точно. Зато тебе целый особняк достался.

– А я что, ее не звала? Руби, давай жить вместе!.. Нет, мы, видите ли, гордые, – буркнула Летиша. – Моя сестрица просто сама не определилась, чего хочет. Я-то тут при чем? Что поделать, жизнь вообще несправедлива.

* * *

Полдень. Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу в фойе, рыжие волосы подстрижены почти под Амелию Эрхарт. На этот раз она была в чулках, новеньком платье и туфлях, купленных специально по этому случаю. В сумочке лежали новое удостоверение личности и документы, которые она за кругленькую сумму оформила через бывшего делового партнера отца.

Из лифта вышла женщина.

– Мисс Лайтбридж, здравствуйте! Прошу прощения, мисс Лайтбридж…

Джоанна Лайтбридж с опаской посмотрела на незнакомку, которая улыбалась ей, как старой подруге.

– Простите, что-то я вас не узнаю, мисс…

– Хайд. Хиллари Хайд. Да, правда, мы незнакомы. Извините, что так, без предупреждения. Я хотела договориться о встрече, но секретарь сказала, что может записать меня только к кому-нибудь из ваших ассистентов. А я хотела переговорить именно с вами. – Она открыла сумочку и достала вырезку из газеты. – Я прочитала ваше интервью газете «Трибюн» в прошлом месяце. Очень мотивирует.

– Неужели, – ответила мисс Лайтбридж, поморщившись. – У меня даже язык не повернется назвать это интервью.

– О да, репортер вел себя очень грубо. Все эти вопросы о том, почему вы не замужем, – просто верх бестактности. Зато ваши ответы… Уверена, вы хотели сказать – и наверняка сказали – гораздо больше, чем в итоге попало в газету.

В фойе вошел почтальон с большой тележкой посылок, и женщинам пришлось отойти в сторону, чтобы его пропустить. Теперь они стояли совсем вплотную друг к другу.

– Мисс Лайтбридж, год назад я потеряла мать, и с тех пор в моей жизни произошло много перемен. Не буду утомлять вас подробностями; главное, я поняла, что моя жизнь меня глубоко не устраивает. Я не замужем и заводить семью не планирую. Я четко знаю, что мне не нравится, но не могу определить, чего же я хочу. И вот, прочтя ваше интервью, я подумала, что вы тоже когда-то прошли через подобное. Понимаю, вы очень заняты, и все же… вдруг вы уделите мне немного времени, скажем, поможете выбрать нужное направление, подскажете, с чего начать…

– Мисс Хайд, говорите? – перебила ее Джоанна Лайтбридж, на этот раз с улыбкой.

– Просто Хиллари.

– Хорошо, Хиллари. Вы обедали?

– Нет. С радостью вас угощу.

– Нет-нет, спасибо, Хиллари, угощать буду я.

* * *

Сперва Джордж думал заказать что-то большое и громоздкое – такое, чтобы можно было поднять только бригадой, – на что Монтроуз заметил: никакая дюймовая сталь не спасет, если грабитель приставит к голове тебе или кому-нибудь из родных пистолет и потребует комбинацию. Поэтому Джордж разрешил брату переоборудовать один из своих регистрационных шкафов. Два верхних ящика были устроены как обычно (там хранились отчеты корреспондентов по Южной Дакоте, Южной Каролине и Юте), а нижние два – бутафория. За ними скрывался невысокий сейф, прикрученный к полу.

– Это что, в самом деле триста тысяч долларов? – спросил Хорас, разглядывая пачки купюр.

– Теперь уже меньше, – ответил Джордж. – Но все равно хватит, чтобы оплатить обучение тебе и детям Офелии.

– И тебе, – добавил Монтроуз, выразительно глядя на Аттикуса.

– А еще маме! – вставил Хорас.

– Да, ей тоже, – кивнул Джордж. – Посмотрим, что от этого останется. Если ты все еще хочешь издавать комиксы, то, как окончишь школу, можно будет подумать о ссуде для развития бизнеса.

– Правда?!

– Поговорим, когда получишь аттестат. А до тех пор, Хорас, никому о деньгах ни слова. Ты понял?

– Понял.

Джордж запер сейф, закрыл фальшпанель, и все вышли в офис. У стены стояли стопки коробок с тиражом весеннего выпуска «Путеводителя» 1955 года. Джордж взял в руки первый попавшийся экземпляр, вдохнул запах типографской краски и в который раз задался вопросом: когда же это издание станет без надобности и он вернет на дверь старую добрую вывеску «Турагентство Берри»?

Может, через несколько лет.

– Кстати, Аттикус, – обратился Джордж к племяннику, – я приготовил для тебя список мест, которые надо проверить.

– И где же?

– В основном в Мемфисе. Плюс гостиница через реку – в Арканзасе.

– Хорошо, съезжу. Могу на этих выходных.

– Меня возьмешь? – спросил Хорас.

– Куда это ты собрался? А уроки кто за тебя делать будет? – спросил Джордж.