Планируя это мероприятие, я сначала хотел выдать импульс, чтобы удалиться от планеты, и забрать зонд, когда опять окажемся в невесомости. Но беда в том, что так мы неизбежно его испарим. Любая попытка вывести корабль из зоны действия гравитации Эдриана – или хотя бы на орбиту – означает запуск двигателей вращения. Корабль резко ускорится, и цепь с пробоотборником окажутся позади хвоста, то есть в струе ИК-излучения. Тогда и сам зонд, и все внутри него распадется на отдельные раскаленные атомы.

Затем у меня возникла вторая идея: сделать огромную катушку, а на нее с помощью лебедки наматывалась бы цепь. Но Рокки сообщил, что не сможет построить достаточно большую и прочную катушку, которая бы выдержала всю десятикилометровую цепь. И тут же предложил любопытное решение: а что? если зонд, взяв пробу, сам поднимется вверх по цепи? Увы, после серии проверочных экспериментов Рокки отбросил эту идею. Риски оказались слишком высоки.

И тогда… мы придумали этот план. Я беру специальную лебедку, сделанную эридианцем, и цепляю к поясу с инструментами на скафандре.

– Будь осторожен! – напутствует Рокки. – Ты теперь мой друг.

– Спасибо, – киваю я. – Ты тоже мой друг.

– Спасибо.

Запускаю шлюзование и выглядываю в иллюминатор.

* * *

Ощущения необычные. Вокруг чернота космоса. Внизу сказочно красивая планета. Все выглядит так, словно я на орбите. Только есть гравитация. От планеты к хвостовой части «Аве Марии» поднимаются языки багрового свечения. Я не идиот – заблаговременно повернул корабль так, чтобы он прикрыл меня от смертельного жара, исходящего от атмосферы.

Внешний люк шлюзовой камеры открыт. Теперь мне нужно поднапрячься и вылезти – вместе с сотней фунтов амуниции – за борт. И все это в условиях 1,4 g. Выход занимает целых пять минут. Я кряхчу, произношу парочку не самых безобидных слов, но выбираюсь наружу. Вскоре я стою на корпусе корабля. Один неверный шаг, и я упаду навстречу смерти. Впрочем, долго мучиться не буду. Стоит оказаться ниже корпуса в зоне излучения двигателей, и со мной покончено. Защелкиваю страховочный фал на поручне возле ног. А если я свалюсь, удержит ли меня фал, предназначенный для невесомости? В отличие от альпинистского снаряжения, он на гравитацию не рассчитан. Хотя это лучше, чем ничего.

Иду по корпусу к месту крепления цепи – большому ксенонитовому квадрату, который сделал Рокки. Эридианец в мельчайших подробностях объяснил, как приклеить квадрат к корпусу. Похоже, все получилось, как надо. Цепь на месте.

Встаю на четвереньки. В скафандре гравитация ощущается особенно жестко. Ситуация абсурдная – ничто не используется по своему назначению. Запецив (возможно, бесполезный) фал за ближайший поручень, вытаскиваю из пояса с инструментами лебедку. Цепь свисает под углом 30 градусов и теряется где-то внизу на фоне планеты. Тонкая линия уходит так далеко, что дальше километра ее не разглядеть. Но благодаря Рокки я знаю, что цепь размотана на полную десятикилометровую длину, а на конце висит зонд, полный возможного спасения двух планет и их населения.

Засовываю лебедку между началом цепи и анкерной плитой. Звенья не сдвигаются ни на миллиметр. Ничего неожиданного: чтобы сдвинуть такую махину, человеческой силы точно не хватит. Цепляю лебедку за анкерную плиту. Корпус лебедки тоже сделан из ксенонита – надеюсь, вся конструкция выдержит предстоящее испытание. Пару раз ударяю по лебедке, проверяя, прочно ли она установлена. Все в порядке. Жму на кнопку включения.

Из центра лебедки появляется шестеренка. Каждый ее зубец ловит по звену цепи. Шестеренка поворачивается, и цепь потихоньку уезжает внутрь лебедки. А там хитрое устройство разворачивает звено на 180 градусов и сдвигает вдоль соседнего, чтобы отцепить. При изготовлении цепи мы специально предусмотрели в каждом звене отверстие, чтобы легко отсоединять их друг от друга. Шанс, что звенья случайно рассоединятся, крайне мал. Но механизм в лебедке делает именно это.

Как только очередное звено отсоединено, оно выбрасывается из лебедки сбоку, механизм снова повторяет цикл для следующего, и так далее.

– Лебедка работает, – сообщаю я по радиосвязи.

– Ура! – раздается голос Рокки.

Простое, ясное и изящное решение всех проблем. Мощности лебедки хватает для поднятия цепи. Механизм отсоединяет звенья и сбрасывает вниз, в сторону планеты. Если бы мы просто протягивали цепь через лебедку и один участок ехал бы вверх, а другой рядом опускался, это стало бы настоящей катастрофой. Просто вспомните, как дико запутываются провода наушников, и умножьте на десять километров. Нет уж, пусть каждое звено канет в вечность, и ничто не помешает поднимающейся цепи.

– Когда лебедка дойдет до двести шестнадцатого звена, увеличь скорость.

– Хорошо.

Я не имею ни малейшего представления, сколько звеньев обработано. Главное, цепь потихонечку двигается. Примерно пара звеньев в секунду. Медленное и безопасное начало. Жду две минуты. Наверное, пора.

– Все в порядке. Двести шестнадцать звеньев точно пройдено.

– Увеличивай скорость.

Два звена в секунду могут показаться отличным темпом, но тогда на всю цепь ушло бы порядка тридцати часов. Я не собираюсь торчать здесь так долго, да и оставлять корабль в этом режиме постоянно выдаваемого импульса опасно. Я слегка перемещаю рычаг скорости вперед, и лебедка начинает работать быстрее. Убедившись, что процесс идет, как надо, передвигаю рычаг в крайнее положение.

Теперь звенья выстреливают с такой скоростью, что я не успеваю их сосчитать, и цепь поднимается очень быстро.

– Лебедка на максимальной скорости. Все хорошо.

– Отлично.

Я держу руку на рычаге и внимательно смотрю на цепь. Если я пропущу зонд, все полетит к чертям. Внутренняя капсула разлетится на части, организмы в пробе погибнут, и нам придется делать новую цепь. А я этого не хочу. Боже, у меня нет слов, чтобы выразить, насколько я этого не хочу!

Всматриваюсь в цепь, стараясь сохранять бдительность. Монотонность работы может сыграть со мной злую шутку. Понятно, что на подъем всей цепи уйдет какое-то время, но я должен вовремя увидеть зонд!

– Сильный радиосигнал зонда! – предупреждает Рокки. – Он приближается. Будь готов!

– Я готов!

– Будь очень готов!

– Я очень готов. Будь спокоен.

– Я спокоен. И ты будь спокоен.

– Нет, это ты будь… Тихо! Вижу зонд! – кричу я.

Конец цепи с зондом летит ко мне, стремительно удаляясь от планеты внизу. Я передвигаю рычаг, и лебедка замедляется. Зонд поднимается медленнее, медленнее и, наконец, еле движется. Осталось несколько последних звеньев, и зонд уже в пределах досягаемости. Я останавливаю лебедку.

Не рискуя уронить драгоценную сферу, я отстегиваю ее от лебедки вместе с несколькими звеньями. Теперь у меня в руках шарик на цепочке. Изо всех сил сжимая цепь, я прикрепляю ее к поясу на скафандре. Но даже после этого не выпускаю из рук. Мало ли что.