Эндрю прислал мне сообщение: «Три года назад я был в этой комнате в Уэльсе, мы говорили о путешествии, о том, что быть или не быть – это важный вопрос, а затем Анно произнес: «Быть или не быть должно быть ответом».

Дорогая Би, «thank you for pains and concerns that have made me more unhappy but kind»[296]. Анно был прав.

* * *

Нью-Йорк

Вашингтон-сквер, видела колокольню, повезло невероятно, но это так; полицейский приехал на наш концерт верхом, вот сила любопытства! Был он очень мил. Пришлось торопиться, чтобы успеть в музей, небольшая задержка из-за группы людей, одетых как пассажиры «Мейфлауэр», Фаузи переступил через заградительную цепь, чтобы перейти улицу, раздалось два свистка, затем на него наставили палец. «Эй, немного юмора», – ответил Фаузи. «Ни в коем случае», – ответил полицейский, раздвинув пальцы на ширину сэндвича. Он научил нас переходить улицу; а мне было рекомендовано купить десять экземпляров Декларации независимости и книги по теме. Трое нищих ходят по холоду с плакатами «Бог против войны», «Вон из Ирака», «Бог – любовь». Я показываю им знаками, что сочувствую им, мы машем им рукой, один нам отвечает. Скромный признак жизни.

Как грустно, что приходится спешить, уезжать, вспоминается история Азиза и таможенников. «Какая музыка? Какие песни?», и Азиз, отвечающий им: «Love songs[297], мистер». Класс!

Вечером мы уже в Монреале, ребята довольны, шутят с хорошенькими девушками на дискотеках, в ресторанах, еда отличная, приятные лица, девица из фирмы EMI в аэропорту, я с Азизом заполнила все формуляры, нам дали стул, чтобы дожидаться рейса сидя, цивилизованный мир. Разумеется, концерт был великолепен, публика нас поддерживала, было очень здорово. Этим вечером дочка Фанни Ардан, мадемуазель Трюффо, пришла на концерт, я была так счастлива! Голос Фанни, такой низкий и нежный, те же интонации, очень робкая. Вот она, стоит перед нами, вау! Везет им.

Здешние жители говорят: «Мне желательно вас спросить», это так очаровательно, а наш шофер сказал: «третий цвет» вместо «красный свет». Моя маленькая Лу была в Японии и попала в тайфун и землетрясение, к счастью, я ничего не знала об этом. Купила зимнее пальто для Эндрю, с капюшоном из меха. Кейт сегодня позвонила, увидимся в Нью-Йорке. Мама, 14 декабря станет моим первым днем рождения без тебя.

Не знаю, как перенесу это. Мне слишком не хватает мамы. Я постоянно плачу. Как продолжать и лететь в Лондон, Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Берлин, Брест? I’m spreading myself too thin[298], как сказала бы мама, я опаздываю на паром, опаздываю на свидание с друзьями, ни одного вечера не провожу спокойно, так боюсь остаться без дела. Я в своей зловещей квартире, с фильмами на пленке super-8. Продюсеры, мило заверяющие, что станут поддерживать меня, если я решу ставить фильм с кем-нибудь другим. Джина Роулендс? Я сделала все, что могла, не останавливалась два года, у меня не было каникул, три недели я провела с мамой, глядя на то, как она умирает, пела в Лондоне, снялась во всех трейлерах, у всех фотографов, дала все интервью. Я переутомилась, мне кажется, я задыхаюсь, и постоянно думаю о маме. Я вымотана, и нет времени предаваться ярости.

Мать Нелли умерла, я слишком поздно пришла на помощь. Я осознала: нам везет, когда мы можем быть с нашими матерями, когда те умирают. Должна поблагодарить того типа из министерства иностранных дел, который помог мне с визой. Нелли должна была вылететь сегодня. Но пока я звонила по поводу ее визы, призрак ее матери уже поднимался над Филиппинами.

Закончила концерт. Все время думала о маме. До песни «А все же…» я вспоминала о том, как она помогала мне учить слова возле того озера в Швейцарии. Она обожала песню «Порвать беззаботно цепи своей судьбы». Мы говорили о ней с Азизом вчера вечером. На Корсике я была так утомлена тем, что мама Жака умирала, и так хотела быть рядом с ней. Мама мне сказала: «Ты не можешь быть повсюду». Я думала, ей все равно, но это не так. Жак нашел письмо, которое завалилось за его рабочий стол. Письмо от мамы. Она писала ему по поводу Мими. Он забыл об этом, а я не знала. Какой из меня судья?

Мне кажется, я уже никогда не побываю в Аяччо. Ма когда-то сказала:

– Куда бы ты хотела поехать, если бы тебе оставалось жить день-два? В Венецию?

– На Корсику. Остановиться в прекрасном отеле.

– Да, это было бы прекрасно. Чудесно.

– Возьму тебя в Америку.

– Я буду тебе мешать.

– Нет, не будешь. Наймем сиделку.

Эндрю считает, что она не хотела жить той жизнью, которая ей выпала под конец. Зависимость от кого-то и потребность помощи со стороны. Она сказала ему об этом, не в клинике, а раньше. И я когда-то буду такая же. Шарлотта, Кейт, Лу, вы можете сходить со мной в магазин? О, мама, это в конце улицы, мы быстро обернемся, в другой раз… У молодых не будет времени для нас. Буду помнить о маме.

2005

Март, «Гамлет» в Нортгемптоне

Линда приехала со всеми своими мальчишками, Майком, Томассо и Рамоной, его женой. О-ла-ла! Какое ужасное представление, неспособность заплакать и дать волю чувствам, я что есть мочи старалась, рассчитывая как можно скорее закончить свою роль и побыстрее добраться до дома и Доры, но тут моя артистическая уборная наполнилась знакомыми милыми лицами. Дорогая Линда и ее мальчики схитрили и, подобно какой-нибудь итальянской семье, вчера тайно нагрянули в Нортгемптон и даже сняли номер в отеле. Линда утаила от меня свой план, а ведь я ей звонила, чтобы быть уверенной на сто процентов, что она в Баши-парке в Лондоне, она мне ответила: «Гуляю с мальчиками, должна уехать». Это не была ложь, но она не уточнила, что гуляла в парке Нортгемптона! Поскольку мне было стыдно, я избегала пабов, особенно после того, как один раз ошиблась дорогой и была не в состоянии найти свой собственный дом. Линда отвезла нас на Эднит-Роуд, Томассо сверился с планом города, и эта семья довезла нас до домишки, нанятого мною; я их угостила замороженными спагетти!

Сообщение от Шарлотты: «Ни пуха ни пера, попробуй быть изысканной, все эти люди ничего не умеют, кроме как судить других. Много чести, кто дал им право? Все они козлы! Ты самая сильная, целую, Шарлотта».

Такое сообщение впечатляет, как здесь говорят, оно настолько похоже на нее, такую отчаянную. Попробую не разочаровывать ни себя, ни ее. Нервы мои в жутком состоянии. Какая радость, Эндрю приехал, это было назавтра после ночи,