Тем не менее часто можно услышать примерно то же, что сказал Эке Даун: «В области культуры Швеция ничем не отличилась. Мы искусные технари, а не художники». Он считает, что его страна видит себя скорее успешным производителем подшипников, застежек-молний и спичек.

«Это верно, Бергманом и Стриндбергом все заканчивается, – соглашается Стефан Йонссон. – Культурный и интеллектуальный вклад Швеции в мировое сообщество весьма ограничен. Типичный шведский интеллектуал считает, что его родина достаточно велика, чтобы сделать здесь карьеру, и не настолько мала, чтобы возникала потребность выйти в мир и предложить ему что-то. Это трагедия страны средних размеров».

На мой осторожный намек, что в стране ощущается недостаток титанов мысли, Хенрик Берггрен отреагировал с обычным для себя патриотическим азартом.

«У вас есть объективные основания так говорить? На самом деле это звучит очень по-британски. Такое чисто британское высокомерие по отношению к остальному миру: “Сижу у себя на острове и могу судить обо всех культурах…”»

Боже мой, Хенрик, я ничего подобного не имел в виду.

А может, ты и прав. Я, наверное, и есть высокомерный британец.

При встрече с самыми счастливыми, надежными и успешными людьми планеты часто хочется найти в них какой-то дефект, высветить некие изъяны. В процессе работы над этой книгой мне не всегда удавалось противостоять такому желанию, но надеюсь, что читающие ее скандинавы простят меня. Отнесите это на счет ревности, если можно.

Однако изъяны и ошибки существуют. У этого региона, как и у любого другого, есть свои проблемы и вызовы, присущие только ему странности и слабости. И все же трудно оспаривать факт его успеха. Как ответил Пол Маккартни журналисту, предположившему, что «Белый Альбом» лучше было бы ограничить одним диском: «Да, но все же это “Белый Альбом”».

Недостатки есть даже у самых безупречных стран. В любом историческом шкафу найдутся свои скелеты. Однородные монокультурные общества действительно часто бывают излишне благостными, скучными и обособленными. В будущем Скандинавским странам придется справляться с серьезными проблемами – старением населения, сбоями в системах социальной защиты, интеграцией иммигрантов и ростом неравенства. Но все-таки это Скандинавия. Она остается все такой же завидно богатой, мирной, гармоничной и прогрессивной. Это же «Белый Альбом».

Я постарался исправить чрезмерное умиление, которым грешат описания региона в западных СМИ, а также поговорить о наболевшем у меня лично. Надеюсь, что я все же осветил самые позитивные аспекты Скандинавии – взаимное доверие, сплоченность, экономическое и гендерное равноправие, рационализм, скромность, хорошо сбалансированные политические и экономические системы и так далее.

Сегодня Запад ищет альтернативу разгульному капитализму, разрушившему нашу экономику, пытается создать систему, которая была бы лишена крайностей советского социализма и бесконтрольного американского неолиберализма. И я считаю, что единственное место, где можно увидеть социально-экономическую модель будущего, – это не Бразилия, Россия или Китай. Решение есть у Скандинавских стран. Экономика восстанавливается даже в маленькой Исландии, причем быстрее, чем в большинстве других европейских стран. В Северной Европе умеют быстро исправлять ошибки и делать это без кровопролития.

Надеюсь, что, несмотря на свойственную мне сбивчивость, а иногда и расизм (если считать объектом расизма богачей), я сумел показать, насколько интересно существующее здесь многообразие. Какими бы одинаковыми ни казались нордические нации на первый взгляд, они сильно отличаются друг от друга. У них разные генетические корни, разная ментальность, разные истории и экономики. У одних есть нефть и газ, у других – деревья или горячие источники. Одни используют евро, другие вообще не состоят в ЕС. И ведь я даже не касался внутреннего многообразия, присущего этим, казалось бы, «однородным» странам, – поразительной разницы между югом и севером Швеции, сотен местных диалектов норвежского языка, культуры саамов и так далее.

Есть еще одна составляющая феномена скандинавского счастья, которую я пока не упоминал или почти не упоминал. По мнению экспертов, одна из ключевых его причин – автономность существования, роскошь самостоятельно решать свою судьбу и получать удовлетворение от самореализации. Неслучайно регион, постоянно занимающий первые места по благополучию и уровню жизни, лидирует и в области равенства образовательных возможностей. По данным сравнительного исследования доходов двух поколений, проведенного Лондонской экономической школой, Скандинавию отличает один из самых высоких в мире уровней социальной мобильности – первые четыре места рейтинга принадлежат странам этого региона.

Чтобы достичь истинного, устойчивого счастья, нужно быть хозяином собственной жизни, управлять своим будущим и иметь возможность менять то, что не соответствует желаемому. Это не просто безжизненный лозунг вроде «Американской мечты» (кстати, США оказались где-то в нижней части рейтинга ЛЭШ). В Скандинавии это – реальность. Социальной мобильности в Северной Европе намного больше, чем в США или Британии. При всем местном коллективизме и государственном вмешательстве в личную жизнь граждан у человека здесь куда больше возможностей жить так, как он хочет, и заниматься тем, чем он хочет.

Я могу назвать многие американские штаты, где было бы крайне некомфортно жить открытому атеисту, или гею, или женатой паре, которая не хочет обзаводиться детьми, или незамужней женщине с детьми, или семье, воспитывающей детей в мусульманских традициях. Коли уж на то пошло, я вообще не представляю, каково это – быть вегетарианцем в Техасе или любителем вина в Солт-Лейк-Сити. А уж о социалистических убеждениях не стоит заикаться ни в одном из штатов. В Скандинавии же можно делать все вышеперечисленное, никто и глазом не моргнет (при условии, что вы переходите дорогу только на зеленый сигнал светофора).

Важнейшее условие этой социальной мобильности – школы. Самостоятельность, которую дает качественное бесплатное образование, не менее, если не более, важна, чем экономическое равноправие и развитая система социальной защиты. Скандинавские образовательные стандарты не только лучшие в мире, они общедоступны и бесплатны. Это краеугольный камень исключительности стран Северной Европы.

Возможно, кто-то станет утверждать, что скандинавская свобода и автономность существуют лишь для самих скандинавов. Мусульманин, который собирается построить мечеть, американец, привыкший ездить на большой машине, или англичанин, ведущий себя в соответствии с архаичными нормами этикета, могут почувствовать, что их здесь угнетают и дискриминируют.

Это правда. Скандинавия испытывает серьезные проблемы с интеграцией, в первую очередь иммигрантов, прибывающих с Востока. За последние два десятилетия средний доход иммигрантов существенно понизился по сравнению с доходом коренных шведов. В 1991 году разница составляла 21 процент, сегодня – уже 36 процентов. Однако процесс находится на сравнительно ранних стадиях.

Иммиграция в эти страны началась лишь в конце 1960-х годов. В отличие от иммигрантов, прибывавших в Британию из ее бывших колоний, эти люди приезжают в Скандинавию, не зная ни языков, ни культурных традиций этих стран. Для того чтобы положение изменилось, потребуется смена одного-двух поколений. Но брейвики не победят. Они не побеждают никогда. Иммиграция в Скандинавию продолжится – на то есть множество серьезных причин, – и интеграционные процессы будут совершенствоваться. Я в этом совершенно уверен. Хотя пора бы уже сейчас прекратить молоть чушь про «датчан во втором поколении» и перестать отказывать в приеме на работу людям, чьи фамилии не заканчиваются на «-сен».