собрала им в дорогу изрядный запас еды, однако, останавливаясь на отдых, они иногда собирали шишки пиний и бросали их в костер, а когда шишки с треском раскрывались, путники с удовольствием съедали эти маслянистые питательные семена.

Местность, по которой они ехали, постепенно изменилась, появились скалистые каньоны и ущелья с обрывистыми крутыми склонами. Эйла с нарастающим волнением вглядывалась в окрестный пейзаж, который очень напоминал места, располагавшиеся к юго-западу от ее долины. И наконец сердце Эйлы отчаянно забилось при виде крутого склона, который она сразу узнала по особой окраске пластов залегающих горных пород.

– Джондалар! Смотри! Ты узнаешь это место?! – воскликнула она, махнув рукой в сторону обрыва. – Мы почти приехали.

Даже Уинни, похоже, разволновалась и по собственной инициативе увеличила шаг. Теперь Эйла отыскала еще один приметный знак – скалу, форма которой напоминала лежащую на земле львицу. Заметив эту скалу, путники повернули на север и доехали до крутого обрывистого склона, покрытого галечником и крупными обломками скальной породы. По каменистому дну этого ущелья с запада на восток, журча, бежала неглубокая речка, ее воды с шумом и брызгами разбивались о скалы, ярко поблескивая на солнце. Седоки спешились и осторожно спустились вниз. Лошади направились вброд через реку, затем остановились посредине, чтобы напиться чистой речной воды. Эйла нашла место своей обычной переправы, – это был ряд выступающих из воды камней, которые располагались так удобно, что, перепрыгивая с одного на другой, можно было достичь противоположного берега. Когда все они успешно переправились, Эйла тоже зачерпнула рукой воду и утолила жажду.

– Какая здесь вкусная вода! Ты только посмотри, какая чистая! – воскликнула Эйла. – На дне совсем нет ила, поэтому она такая прозрачная. Ой, Джондалар, взгляни, кто это там… По-моему, лошади!

Джондалар понимающе улыбнулся, слушая ее восторженные восклицания, он и сам немного разволновался при виде этой хорошо знакомой продолговатой долины, в которой находилась пещера Эйлы. Это место было отлично защищено от сильных зимних ветров, и даже сейчас, осенью, было очевидно, насколько богата здешняя растительность. Крутой берег, с которого они только что спустились, резко поднимался вверх, переходя в отвесные скалистые стены, что тянулись вдоль располагавшейся слева долины. Широкая полоса кустарника и деревьев окаймляла противоположный берег потока, резво бегущего по каменному руслу; затем эта полоса сужалась, уступая место поблескивающему под послеполуденным солнцем золотистому лугу, по которому ветерок гнал легкие волны. Это ровное поле высокой травы полого поднималось к раскинувшейся справа степи; однако к концу долины береговые откосы становились круче, а за полем высились скалистые стены узкого ущелья.

На лугу паслось несколько степных лошадей, которые подняли головы и настороженно поглядывали в сторону проходивших мимо путников. Один из жеребцов заржал, и Уинни, вскинув голову, ответила на его приветствие. Маленький табун внимательно следил за приближением странной группы, и как только дикие лошади почувствовали человеческий запах, то все, точно по команде, развернулись и стремительным галопом унеслись в степь, помахивая хвостами и оглашая окрестности тревожным ржанием и глухим перестуком копыт. Два человека, сидевшие на спине лошади, остановились и посмотрели им вслед, так же как и жеребенок, которого вели в поводу.

Удалец, изогнув шею и настороженно подняв уши, рванулся было за стадом, но поскольку веревка не позволила ему убежать далеко, то он вскоре остановился и, раздувая ноздри, тянул шею вслед ускакавшим собратьям. Продолжая идти вдоль реки, Уинни окликнула Удальца мягким ржанием, и он послушно последовал за ней.

Быстро продвигаясь вверх по течению к сужающемуся концу ущелья, путешественники уже видели справа крутой поворот, где бурливая речка ударялась о выступающую скалу и каменистый берег. За этим выступом высилась большая куча, состоявшая помимо камней и плывуна в основном из разнообразных костей, рогов и бивней. Часть костей могла попасть сюда из окрестных степей, а другая часть останков принадлежала животным, которые были захвачены случавшимися после обильных дождей внезапными наводнениями; стремительный поток быстро сносил трупы вниз по течению и выбрасывал на эту излучину.

Эйла больше не могла терпеть. Она соскользнула со спины Уинни и, пробежав мимо костяной кучи, устремилась вверх по крутой узкой тропе, проходившей по каменистому выступу, который вел прямо ко входу в ее пещеру, что находилась в верхней части этого изломанного скалистого склона. Она едва не вбежала внутрь, но вовремя остановилась. Три года, прожитые в одиночестве в этой маленькой пещере, приучили ее к осторожности. Она выжила только благодаря тому, что ни на минуту не забывала об опасностях, которые могли подстерегать ее в этом суровом мире. Пещеры зачастую служили убежищем не только людям. Осторожно продвигаясь вдоль скалы, она развязала ремень пращи, поддерживавший ее волосы, потом наклонилась и взяла в руку несколько камней.

Эйла напряженно всматривалась во тьму пещеры. Она ничего не увидела, но почувствовала слабый запах древесного угля, исходивший от очага, которым явно давно не пользовались, а также более свежий мускусный запах росомахи. Но похоже, это животное тоже давно покинуло пещеру. Эйла шагнула внутрь и, когда глаза ее попривыкли к темноте, огляделась вокруг.

Она безуспешно пыталась сдержать слезы, которые обжигали ее глаза и тихо скатывались по щекам. Это была ее пещера. Наконец-то она вернулась в свой дом. Все здесь было таким родным и знакомым, однако теперь это пристанище, где она так долго прожила, выглядело необитаемым и заброшенным. Свет, проникавший сквозь отверстие над входом, показал Эйле, что обоняние не обмануло ее. Окинув взглядом небольшое помещение, она печально вздохнула. Казалось, в пещере произошло настоящее побоище. Все было перевернуто вверх дном: вероятно, здесь побывало несколько животных. Эйла пока не могла оценить, какой ущерб они нанесли ее запасам.

Затем у входа появился Джондалар, он вошел внутрь, ведя за собой Уинни и Удальца. Кобыла выросла в этой пещере, а для Удальца, который здесь родился, это место было единственным домом, до тех пор пока они не заехали погостить на Львиную стоянку.

– Похоже, у нас побывали непрошеные гости, – сказал он, приглядевшись к значительным разрушениям. – Ну и беспорядок!

Эйла тяжело вздохнула и смахнула слезы:

– Пожалуй, надо развести костер и зажечь факел, чтобы мы могли оценить наши потери. Хотя нет, сначала я разгружу Уинни, ей пора отдохнуть и подкрепиться.

– Ты считаешь, что мы можем позволить им свободно пастись? Мне показалось, что Удалец готов был удрать от нас вместе с тем табуном. Может, лучше привязать их? – с явным беспокойством предложил Джондалар.

– Уинни всегда свободно гуляла по окрестностям, – сказала Эйла, испытывая легкое смущение. – Я не могу привязывать ее. Она мой друг и живет со мной потому, что