бы и не удержала, Эля, — жестко говорю я, заставив ее побледнеть. — Ты бы полетела со мной, и мы бы сейчас не сидели здесь, обмениваясь взаимными упреками и обвинениями, а вместе воспитывали наших детей. Троих наших детей, Эля, и были бы счастливы. Но вместо этого ты заставила меня поверить, что остаешься с Беловым и выбираешь свой обреченный брак.

— И ты сразу сдался? — прищурившись, спрашивает Эля. Ну, разумеется, в ее альтернативной реальности я как минимум должен был вызвать на бой дракона, достать звезду и свернуть горы.

— Я не коврик для твоих ног, детка, — холодно отзываюсь я.

— Мужская гордость, конечно. Куда без нее, — иронизирует она, снова доводя меня до ручки.

— Чего ты хочешь? — устало интересуюсь я, исчерпав все запасы терпения. Аргументы тоже закончились. Бессмысленно говорить с тем, кто не хочет слышать. — Просто скажи, Эля. Честно и прямо. Чего ты хочешь?

— Это зависит от того, с какой целью ты приехал сюда, Дим. Я до…

— Нет! — качнув головой, не даю ей закончить мысль. Достаточно на сегодня невразумительно бреда. — Мне нужно знать, чего ты сама хочешь, независимо ни от каких обстоятельств.

— Это сложный вопрос, — Элина озадаченно сводит брови, старательно уклоняясь от прямых ответов. Хорошо мне знакомая тактика страуса, кто-то совсем не хочет взрослеть.

— Проще некуда, — отмахиваюсь небрежно. — Ты развелась с Беловым, у нас растет сын, которого ты от меня скрывала. Какие у тебя планы на будущее, Эля?

— Я живу своими детьми, для них, ради них, — импульсивно отвечает Элина. — И я не отдам тебе Роберта. Он мой.

— За*бись, — выдыхаю я, откидываясь на спинку стула, наблюдая за ней с горькой усмешкой. Почему я даже не удивлён? — Долго думала, Эль? Или эта х*йня тебе только что в голову пришла?

— Ты можешь с ним видеться, если хочешь, — поспешно реабилитируется Элина, но основную мысль я уже услышал. — Приезжать иногда, звонить по видеосвязи…

— Предлагаешь мне кататься из другой страны ради пары часов общения с сыном под твоим бдительным наблюдением? Я правильно тебя понял? — уточняю вкрадчивым тоном, хотя все внутри горит от желаний грохнуть кулаком по столу и выдать свой список требований.

Она хмурится сильнее, заметно тушуясь под моим тяжелым взглядом, втягивает плечи, мучительно раздумывая над достойным ответом, и, опомнившись, выравнивает осанку, приподнимая вверх подбородок.

— Мы расстались, и это было обоюдным решением, — с серьезным выражением лица продолжает она нести свою ахинею. — Ты не просил меня рожать, Дим, и я точно не планировала вешать на тебя заботы о Роберте. Это неправильно и нечестно. У тебя своя жизнь, и ты ничего нам не должен…

— Неправильно и нечестно скрывать от меня сына, — рявкаю я. Упираясь локтями в столешницу, наклоняюсь вперед, а она, резко отпрянув, прилипает лопатками к спинке стула. — Насчет моих целей и того, что и кому я должен или нет, мы еще подробно поговорим, но сначала просвети меня насчет еще одного момента.

— Какого? — немного потеряно спрашивает Эля. В ее малахитовых глазах появляется предательский блеск. Меньше всего я хотел довести Элину до слез, но мне до чертиков надоело строить из себя цивилизованного придурка. Она не пощадила ни мои чувства, ни нервные клетки, а я, бл*ь, стараюсь, из кожи вон лезу и хочу знать, что все это не зря, не впустую.

— Судя по реакции няни, Белов часто появляется у вас? — склонив голову набок, выжидающе смотрю в мраморно-белое лицо. Она смущенно отводит взгляд, и я готов задушить ее голыми руками. — Трахаешься с бывшим, детка? По привычке, или у вас снова любовь?

— Прекрати, Дим! — холодным тоном бросает Эля. — Андрей приходит к сыну. Он и так поступил благородно, оставив нам свою квартиру. Между прочим, у него было больше поводов для упреков, чем у тебя.

— Такие, как Белов, даже рога носят с извращенным мазохистским удовольствием, — цинично ухмыляюсь я. — Как я посмотрю, ему прижился печальный образ страдающего Ромео, преданного и брошенного. Не знал, что тебе нравится утешать униженных и оскорбленных. Самоутверждаешься за счет слабых? Некрасиво, Эля, — цокнув языком, осуждающе качаю головой.

— Я никого не утешаю, — заводится Абрамова. — Но даже если и так, то тебя это касаться не должно. Меня же не волнует, кто сейчас спит в твоей постели.

— В моей постели сплю только я, — отрезаю намеренно грубо.

— В отпуск в Эмираты ты тоже один ездил? — зло прищурившись, спрашивает Элина.

— Следишь за моей личной жизнью, детка? — улыбаюсь уголком губ, испытывая моральное удовлетворение от ревнивых интонаций, прозвучавших в ее голосе. Пойманная врасплох, она пытается сохранить лицо, вымучивая из себя небрежную ухмылку.

— Не льсти себе. Просто решила уровнять наши позиции и залезла в интернет, пока готовилась к встрече, — отвечает почти бесстрастно. Ни верю ни одному слову.

— Уровнять позиции, Эля? Ты серьезно? Я только что узнал о существовании сына, а ты порылась в грязном белье и обнаружила, что у меня все еще есть член, и я иногда его даже использую.

— Используй на здоровье, но не ври, что ты один, — возмущенно парирует Элина. Порозовевшие щеки выдают высшую степень негодования. Вот тебе и уравнение позиций, детка.

— В каком месте я соврал? Спать в своей постели мне комфортнее одному, а трахаться можно и на нейтральной территории, — невозмутимо объясняю очевидные вещи. — В свой дом я приведу только ту женщину, с которой захочу состариться, но тебя же это ни капельки не волнует. Правда, Эля?

Она коротко кивает, сжимая губы и излучая киловатты отрицательной энергии. Вот как с ней такой упертой разговаривать? Сжалась, как ежик, выставив все колючки наружу, только кончик носа торчит и глаза гневно горят.

— Как ты узнал, что я развелась с Андреем? Мы не афишировали, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, — она резко соскакивает с неудобной темы.

— Странно, что ты не спрашиваешь, как я узнал про Роберта.

— Этот факт сложно скрыть, — резюмирует Элина. — Если бы ты интересовался моими делами, выяснил бы его намного раньше, — добавляет, не удержавшись от едкой колкости.

— Извини, что понял тебя буквально, когда ты кинула мой номер в черный список, — сухо апеллирую в ответ на голословное обвинение и возвращаюсь к заданному вопросу. — Про развод мне поведала Натали. Я позвонил ей, когда после простейших расчетов у меня возникли сомнения относительно отцовства твоего второго сына. Точнее, для меня было очевидно, кто отец, но я хотел выяснить, в курсе ли Белов, что ему подсунули чужого ребенка. Надо признать, Натали меня сильно озадачила.

— Черт, не могу поверить, — шипит Эля, нервно тряхнув головой. Смотрит на меня с нескрываемым презрением. — Сколько