«Королевские курганы» в Дании близ Еллинга, резиденции датских конунгов X века в Ютландии, также представляют собой величественные сооружения. До нашего времени сохранились две насыпи полусферической формы. «Южная» оказалась «пустой» – она была возведена над разоренным языческим капищем как своего рода памятник, которым конунг Харальд Гормсон Синезубый, крестивший датчан, отметил свои деяния. Зато «Северный» курган высотой 8,5 м и диаметром 65 м скрывал двойное погребение по обряду ингумации. В отличие от норвежских захоронений в кораблях, датское было совершено в деревянном строеньице, гробнице-камере длиной 6,75 м, шириной 2,6 м и высотой 1,45 м. Тяжелый брус делил гробницу на два отсека. Еще в древности могила была разграблена. Остатки погребального инвентаря– богато отделанные детали снаряжения всадника и верхового коня, ларец для женских украшений, серебряный кубок с изысканным орнаментом и некоторые другие вещи – указывают на захоронение здесь останков мужчины и женщины, принадлежавших к верхушке скандинавского общества. Исследователи не сомневаются, что это были конунг Горм Старый (умер около 940 года) и его супруга Тюра, прозванная «Спасительницей Дании» – родители Харальда Синезубого. Частью погребального комплекса была гигантская, ладьевидных очертаний ограда кургана, составленная из установленных вертикально массивных продолговатых каменных блоков (сохранилась лишь частично). Кстати, нередко в Скандинавии эпохи викингов имело место сооружение погребальных памятников, подобных «королевскому кургану» Горма и Тюры, заранее. Так в «Саге о Харальде Прекрасноволосом» описывается случай, когда один из «малых конунгов» Норвегии с приближением войска Харальда вошел внутрь уже готовой насыпи, содержавшей некие деревянные конструкции, и приказал завалить за собой вход…

С IX века сначала в Швеции, а затем и по всей Скандинавии распространяется ритуал захоронения, традиции которого восходят к погребальной обрядности родовой аристократии «вендельского периода». Это бескурганные ингумации в ладье, помещенной в грунтовую яму. Жертвенные животные в погребении – лошади и собаки, общим числом не более пяти. Сопроводительный инвентарь мужских захоронений включал мечи, копья, топоры, вооружение лучника, щиты, снаряжение всадника и верхового коня, огнива, шейные гривны, браслеты, походные металлические котелки, а женщины уносили с собой в могилу украшения, бронзовые чехольчики для иголок, ножницы и прочие предметы обихода почтенных скандинавок того времени. По всем признакам бескурганные ингумации в ладье принадлежат представителям скандинавской родоплеменной знати, утратившей в эпоху викингов значительную часть того могущества и власти, которой она пользовалась в «вендельский период».

Собственно, викинги, как особая общественная группа (с которой ни северные конунги, ни выходцы из знатных родов, принимая пусть даже самое активное участие в ее деятельности, почти никогда не сливались), представлены подкурганными погребениями, совершенными по обряду кремации или ингумации в ладье.

Первый ритуал возник на рубеже VII–VIII веков в среде шведских колонистов Аландских островов (между Швецией и Финляндией), откуда вначале проник в Свеаланд, а позднее достаточно широко распространился и за его пределами. В IX–X веках бытуют два варианта данной обрядности: остатки сожжения либо собирались в специальный сосуд – погребальную урну, либо оставались на кострище. Захоронению сопутствовали предметы вооружения и снаряжения, вещи личного обихода, металлические аксессуары костюма, кое-какие керамические изделия. Иногда этот набор дополнялся женскими украшениями – свидетельство того, что в последнем путешествии викинга сопровождала спутница– умерщвленная для этой цели наложница или рабыня. Характерным элементом погребального инвентаря была «гривна Тора» (с подвесками в виде «Мьёльнира»), нередко надетая прямо на устье урны с остатками кремации. Похоронный ритуал включал в себя также принесение в жертву некоторого числа домашних животных, а возможно, и птиц. По периферии кургана сооружалась обкладка из камней. В некоторых случаях небольшая каменная вымостка выкладывалась внутри насыпи.

Подкурганные ингумации в ладье, датированные VIII – началом XI века, типичны для Норвегии. За ее пределами они встречаются крайне редко. В погребениях этого типа ладья, ориентированная в направлении с юга на север, обычно устанавливалась прямо на поверхности, реже в грунтовых ямах, перекрываемых затем деревянным настилом с каменной присыпкой. Парных захоронений мужчины и женщины, а также могил с помещенными в них жертвенными животными обнаруживается немного. Погребальный инвентарь почти полностью состоял из предметов вооружения. Курганная насыпь над погребением окружалась по контуру каменной обкладкой.

На принадлежность подкурганных ладейных кремаций и ингумаций именно викингам указывает их концентрация в районах, служивших отправной точкой пиратских экспедиций, – в Свеаланде, близ Осло-фьорда, на атлантическом побережье Норвегии. Показательна и динамика бытования обоих ритуалов. Максимальное количество таких погребений приходится на IX–X века – пик активности викингов, а в следующем веке они исчезают в связи со спадом движения и распространением христианства.

В «Саге об Инглингах» рассказывается еще об одном способе погребения, которого удостаивались наиболее прославленные из скандинавских «морских конунгов». Правда, отнесен этот способ ко временам Инглингов. Однако вряд ли стоит сомневаться в том, что нечто подобное практиковалось и в эпоху викингов, хотя это и не может быть подтверждено археологически. Ритуал выглядел следующим образом. «Морской конунг» Хаки (в соответствии с эпической хронологией Снори Стурлусона конунг Хаки жил в V или VI веке), узурпировавший власть в Швеции, будучи смертельно ранен, «велел нагрузить свою боевую ладью мертвецами и оружием и пустить ее в море. Затем он велел закрепить кормило, поднять парус и развести на ладье костер из смолистых дров. Ветер дул с берега. Хаки был при смерти или уже мертв, когда его положили на костер. Пылающая ладья поплыла в море, и долго жила слава о смерти Хаки…»

В «Младшей Эдде» традиция погребения в корабле на морских волнах, дополненная кремацией, описана как прототип погребения на суше: «Асы же подняли тело Бальдра и перенесли к морю. «Хринг-хорни» звалась ладья Бальдра, что всех кораблей больше. Боги хотели спустить ее в море и зажечь на ней погребальный костер. Но ладья не трогалась с места. Тогда послали в Страну Великанов за великаншей по имени Хюрроккин. Когда она приехала – верхом на волке, а поводьями ей служили змеи – и соскочила наземь, Один позвал четырех берсерков подержать ее коня, но те не могли его удержать, пока не свалили. Тут Хюрроккин подошла к носу ладьи и сдвинула ее с первого же толчка, так что с катков посыпались искры и вся земля задрожала. Тогда Тор разгневался и схватился за молот. Он разбил бы ей череп, но все боги просили пощадить ее. Потом тело Бальдра перенесли на ладью, и лишь увидела это жена его Наина, дочь Непа, у нее разорвалось от горя сердце, и она умерла. Ее положили на костер и зажгли его. Тор встал рядом и освятил костер молотом Мьёлльнир. А у ног его пробегал некий карлик, по имени Лит, и Тор пихнул его ногою в костер, и он сгорел. Множество разного народу сошлось у костра. Сперва надо поведать об Одине, и что с ним была Фригг, и валькирии, и его вороны. А Фрейр ехал в колеснице, запряженной вепрем Золотая Щетина, или Страшный Клык. Хеймдалль ехал верхом на коне Золотая Челка, Фрейя же правила своими кошками. Пришел туда и великий народ инеистых исполинов и горных великанов. Один положил на костер золотое кольцо Драупнир. Есть у этого кольца с тех пор свойство: каждую девятую ночь капает из него по восьми колец такого же веса. Коня Бальдра взвели на костер во всей сбруе».