Краев с удовольствием взорвал бы весь этот склад. Только что это могло дать? Вирус уже сделал свое дело — поселился в людях и изменил их. Отравил их души. Теперь людям нужно было противоядие, дабы спастись. И Краев пришел сюда за ним.

Видимых букв или знаков на контейнерах действительно не было. Но Краев видел, что один из усачей облучает каждый цилиндр приборчиком, похожим на маленький фонарь. И в лучах этого фонарика на боку каждого цилиндра начинали светиться коды. Техник обследовал уже около половины термосов, но пока только недовольно качал головой.

«Ты уверен, что товар на этом складе?» — «А ты не уверен? Иди поищи на другом». — «Быстрее давай. Время не резиновое». — «Это мозги у тебя резиновые». — «Кончайте лаяться, мужики! Спокойнее…» — «Ага! Есть! Сюда».

Нашли. Бросились все втроем к термосу, самому ближнему к Краеву. Николай хорошо видел круглую крышку из белого пластика, величиной с большую тарелку. Видел, что на ней установлен плоский прямоугольный предмет с рядами кнопок. Кодовый замок. И можно ручаться, замок посложнее тех, что ставят на двери подъездов.

«Так, Гриша, теперь твоя работа. Подбирай код». — «Тут какой? Квантовый?» — «Электронно-механический». — «Боже, какая древность!» — «Черта с два! Посложнее твоего квантового будет. Полтора миллиона комбинаций». — «Вот чума! Ладно, разберемся…» — «Сколько тебе времени надо?» — «Откуда я знаю? Как повезет». — «Ну, если по максимуму?» — «Часа полтора — по миллиону за час». — «Что у тебя за прибор такой тупой?» — «Сам ты тупой! Хочешь — сам подбирай!» — «Мужики, не лайтесь, в последний раз говорю!» — «Ладно, запустил. Теперь только ждать».

Краев уже начал различать голоса, которые по очереди менялись в его левом ухе. Даже определил, кто из троих какие функции исполняет. Первый, главный инструктор, имел несомненные признаки военного человека. Это он объяснял, как обращаться с оружием, и командовал всеми при передвижениях. Второй был техником с соседнего склада — он единственный ориентировался во всех хитросплетениях «Центра-18». Третий, Гриша, был взломщиком замков и, вероятно, специалистом по электронной аппаратуре.

Голоса замолчали, и стало совсем уж тягостно. Минуты. Десятки минут. Боль в колене кусает все сильнее. «Терпи, сам напросился. Боже, как больно-то… Господи, сесть бы на пол, вытянуть конечности, перенести непосильный вес туловища на пятую точку, прислониться к стене… Даже спросить ничего нельзя. Молчи как рыба».

«Ребята, вы можете сесть». Тихий, благодатный голос ангела, сошедшего с небес, в наушнике.

Как хорошо! Какое блаженство! Сегодня все получается просто замечательно! Чего переживать-то? Сколько времени прошло? Уже полчаса. Какой-то жалкий час остался — и эти усатые-носатые профессионалы извлекут из контейнера то, что им требовалось. Потом они тихо прошмыгнут под землю — процедура выхода, конечно, окажется намного проще, чем процедура допуска, и идти через проходную опять же уже никому не нужно. Скоро Краев снова окажется в Лесной Дыре. Он честно признается Люку, что у него проблемы с коленом, — не будет больше бахвалиться своим якобы железным здоровьем. И Люк вылечит его — он же врач, в конце концов! Бедный Люк… Себя он уже вылечить не может. Но что такое мелкое, легко излечивающееся правое колено по сравнению с раком? Ерунда. Все будет в порядке.

Вопрос: зачем он, Краев, лез сюда, напросился на эту операцию, в которой ему досталась роль лишнего бесполезного балласта? Э, ребятки, не спешите судить, вы просто не знаете всего! Вы хреново разбираетесь в такой сложной штуке, как судьба! Может быть, его, Краева, роль и есть самая главная в успешности проводимой сегодня операции! Если бы не его личное присутствие, все пошло бы наперекосяк! Первого фальшивого Пудова отловили бы на проходной, второму прищемило бы ногу дверью, а третьего лазерные лучи покрошили бы на мелкий гуляш. Так-то вот! Бессонов хорошо понимал, зачем отправляет Краева сюда — в качестве счастливого талисмана. Бессонов — он молодец! Скорее увидеть его снова. Дотащить до него свое несчастное колено. И больше не соваться в авантюры. Дальше все пойдет и без его, Краева, участия. Он просто будет наблюдать все со стороны — со спокойным, созерцательным удовлетворением. Все будет как надо. Люди в этой стране снова начнут становиться людьми, вспоминать, какими они когда-то были. Но к старой, нищей России возврата уже не будет. Люди разучились быть сволочами, и вряд ли им захочется стать ими снова. Просто они станут свободными. Выдернуть из всех приемников «Телероса» гадские излучатели — больше они не нужны! Может быть, в этом и заключается сермяжная правда — России нужно было пройти через это испытание, чтобы найти основу своего свободного, гармоничного существования. Пройти через страдания…

— Да! — Громкий, настоящий, не из наушника, голос прервал бредовые мечты Краева, вернул его к реальной жизни. — Да! Это техник Пудов! Я слушаю! Да! Конечно! Все нормально. Через сколько вы подойдете? Через пять минут? Ага. Хорошо. Жду вас. Так точно!

Молчание, повисшее в воздухе, — густое, тяжелое, ощутимое кожей, как давление океанской воды на тысячеметровой глубине.

«Это один из местных хмырей-вирусологов, — наконец проговорил техник через наушник коммутатора. — Что-то ему здесь понадобилось, холера его забери. Идет сюда».

«Чего ему дома не сидится! Сегодня же воскресенье! Специально ведь выходной день выбирали».

«А что им воскресенье? Они здесь день и ночь торчат. Ученые, в дерьме моченые… Небось еще гордятся тем, что труд их приносит счастье людям. Давить таких надо. Как клопов».

«Давить — это несложно. Проблема сейчас не в этом. — В наушнике зазвучал голос военного инструктора. — Ты лучше скажи, что делать-то будем? Может, всех лишних спрячем? А ты один его разведешь…»

«Куда вас спрячешь, бегемотов таких? В термосы, что ли? Некуда тут прятаться».

«И что?»

«А ничего. Гриша, как у тебя там с кодами?»

«Половину вариаций уже отщелкал. Это хорошо. Но мне нужно время».

«Продолжай свою работу, — решил военный. — Выход у нас только один, ребятки, — придется нам этого ученого малость оторвать от работы. Задержать на все то время, пока мы не достанем товар. И даже дольше — пусть полежит здесь, отдохнет, пока мы драпать будем. Андрей, как ты думаешь, его не хватятся?»

«Откуда я знаю? — раздраженно сказал техник. — Может, он всех предупредил, что через пять минут вернется, а мы его тут два часа прогнобим? Увидим…»

«Тише! Идет!»

«Всем внимание! — Военный и техник бросились к стене. — Ребятки, мы все впятером сидим здесь. Гриша, оставайся у контейнера, изображай из себя Пудова. Только подвинься левее, чтобы заслонить свою аппаратуру. Еще левее! Навешал тут приборов, как на выставке-продаже!»

«А что мне говорить ему? — взволнованно спросил взломщик. — Я же не знаю, как здесь положено…»

«Молчи. Скрутим его, потом наговоришься вволю. — Инструктор повернулся к Краеву, Крюгеру и Салему. — Теперь насчет вас, братцы-чумники. Я, конечно, понимаю, что у вас есть горячее желание дать этому хмырю по морде или даже опробовать на нем излучатели и насверлить в нем маленьких вонючих дырочек. Только этого делать не нужно. Сидите здесь и изображайте мебель. Мы вдвоем разберемся сами».