Дверь отворилась, и внутрь склада шагнул человек. Он смотрел прямо вперед и видел, соответственно, только Гришу, старательно притворявшегося Пудовым. Если бы человек повернул голову вправо, он бы увидел еще пятерых таких же Пудовых, сидящих на корточках у стены. Возможно, этого зрелища было бы достаточно для обезвреживания противника — он упал бы в обморок от удивления, стукнулся бы при падении головой обо что-нибудь твердое, например об пол, и потерял бы сознание. Но видимо, у двух усачей не было уверенности в именно такой последовательности событий. Они не дали человеку посмотреть в сторону. Один из них дернул ученого за ноги, второй метнулся вперед и успел подхватить туловище человека, чтобы тот не разбил свою драгоценную голову о кафель. И через две секунды незнакомец уже лежал горизонтально, его нос был расплющен об пол, а руки скручены за спиной.

— Лежать. Не двигаться. Не орать, — тихо сказал вслух крепыш инструктор, оседлавший спину ученого. — Обычно мы убиваем таких, как ты, сразу, но если ты будешь хорошо себя вести, то, может быть, мы сделаем для тебя исключение. Понял?

Человек пытался кивнуть, но ему помешал пол. Поэтому он только дрыгнул ногой, что, очевидно, означало полную и безоговорочную капитуляцию.

Безропотного микробиолога усадили у стены. Его разбившиеся толстые очки водрузили ему обратно на нос — вероятно, чтобы дать возможность получше запомнить физиономии налетчиков. Задача эта облегчалась тем, что все налетчики имели одну и ту же физиономию. Физиономию техника Пудова, Валерия Вениаминовича. И теперь человек крутил головой с совершенно ошарашенным видом, хлопал глазами и пытался понять, что же все-таки происходит. Такой вот попался несообразительный ученый. Ему даже не связали руки. По виду он был типичным правильным бараном — трудно было ожидать, что он вдруг вскочит на ноги и, громко матерясь, схватит контейнер, поднимет его могутными руками над головой, а затем обрушит на грабителей. Вот что делает с людьми неагрессивность.

Краев хорошо видел лицо ученого. Краев узнал это лицо без труда — хотя и видел всего один раз в жизни. Эдуард Ступин сидел у стены и едва не плакал. Он всегда был размазней, этот Ступин. Давила выжимал из него все, что хотел. И сейчас то, что он навыжимал, хранилось на этом складе в термосах.

«Есть! — ликующий возглас в левом наушнике. — Подобрал! Блокировка замка снята».

Блаженная волна прокатилась по всему телу Краева. Домой… В Лесную Дыру… Чего они там так долго возятся?!

Один из троих остался сторожить Ступина, наставив на него излучатель, двое других склонились над контейнером. Белая плоская крышка уже была откинута, но что-то там было не так. Напряжение и даже раздражение читалось в этих скрюченных позах.

«Ты чего? Доставай!» — «Чего доставай?» — «Товар, что еще?» — «Ты что, не видишь — термос закрыт!» — «Как — закрыт? Я же открыл тебе крышку!» — «А тут второй уровень блокировки!» — «У вас на складе что, не так?» — «Нет. У нас только крышка. А дальше просто вывинчиваешь рукой. А тут видишь — какая-то фиговина. Это что такое?» — «Откуда я знаю?» — «А кто еще должен знать, если не ты?! Ты же у нас мастер по взлому! Подсоединяй свою аппаратуру и взламывай!» — «Куда я ее подсоединю? Я в первый раз такое вижу. Это что-то новенькое…»

Вот тебе и профессионалы. Один не учел, что на другом складе может быть иной тип замков. Другой не взял аппаратуры для их взлома. Все, что ли? Операция закончена?

«Ладно, сейчас спросим». — «У этого? В очках?» — «Ага. Сидит, хмырь… Ладно, будет от него хоть какая-то польза». — «Ты его знаешь?» — «В первый раз вижу. К нам на склад он не ходил. Сейчас познакомимся…»

Техник подошел к Ступину, взял его за галстук, выглядывающий из выреза белого халата, и потянул вверх. Ступин испуганно поднялся, перебирая ногами, как раненый жираф. Он буквально умирал от страха.

— Как тебя зовут? — произнес техник.

— Володя…

— Фамилия?

— Сту… Стукачев.

— Пойдем, Володя. — Техник потащил вирусолога за галстук, и тот быстро засеменил за ним, дабы не быть удушенным. — Покажешь нам кое-что. Дашь нам квалифицированный совет.

Володя, значит… Стукачев… Интересно получается! Никто из налетчиков, кроме Краева, не знал Ступина в лицо. Никто из них не подозревал, какая крупная пташка им попалась. А Эдик не мог узнать Краева, поскольку тот выглядел как миляга Пудов. Такой вот оборот событий.

— Вот! — Техник наклонил голову Эдика над горловиной контейнера. — Крышку мы свинтили. А это что за фиговина такая? Открой-ка ее нам, друг-ученый.

— Эта? — Ступин осторожно заглянул в термос, как будто видел все это впервые в жизни. — Я не знаю, что это такое.

— Ты умеешь открывать эти хреновы термосы?!

— Нет… Никогда не делал этого…

— Кончай пургу гнать! Ты же микробиолог! Ты лазишь в эти долбаные контейнеры по десять раз на дню!

— Я не микробиолог! Я химик!

— А какого черта ты здесь делаешь? Я тебя никогда здесь не видел!

— Не ругайтесь, пожалуйста! — по-бараньи жалобно проблеял Эдик. — Я здесь только первый день работаю. И вот такое сразу… На центральный пульт поступил сигнал, что изменилась характеристика жидкого азота. Я решил проверить…

— Ничего здесь не изменилось! — Техник яростно ткнул пальцем в сторону мониторов, монотонно выписывающих свои светящиеся кривые. — Ты думаешь, я не соображаю в этом, да? Все параметры в норме.

— Вы не знаете. Некоторые показатели выводятся только на центральный пульт. Я пошел проверить… Жидкий азот…

— Там есть еще кто-нибудь, в центре?

— Из ученых — нет. Я один сегодня. Я решил поработать в воскресенье, потому что мне надо побыстрее освоиться на новом месте…

— Заткнись. В последний раз спрашиваю — ты откроешь нам контейнер?

— Нет… Я не умею… Извините… Простите, пожалуйста! Не бейте меня! Не умею, нет…

Эдик закрыл лицо руками и заплакал. Широкие плечи его тряслись, и слезы капали на пол. Хорошо он плакал. Профессионально. Видимо, много тренировался.

Краев отодрал от горла таблетку голосомодулятора, положил ее в карман. Сделал шаг вперед. Инструктор схватил его за плечо, но Краев стряхнул его руку.

— Подожди, брат, — сказал он. — Я хочу поговорить с этим плаксой. Хочу рассказать ему пару анекдотов. Может быть, это развеселит его.

— Ну давай. Попробуй. — Инструктор прислонился к стене. Руки он сложил на груди — вроде бы миролюбиво, но глазок излучателя смотрел прямо на Ступина. Сикалка была снята с предохранителя — Краев видел это отчетливо.

Николай подошел к Эдику почти вплотную. Выпятил грудь, как маленький бойкий петушок, собирающийся наскочить на здоровенного индюка. Со стороны, наверное, это выглядело забавно — Ступин был выше Краева больше чем на голову. И руки, которыми он прикрывал свое плачущее лицо, были огромными. При желании он мог бы убить Краева одним ударом. Только он не способен был на такое желание, как и любой баран.