До судорог в икрах я неистово работал ногами, толкая свое тело вперед. Корма «Атланта» стремительно приближалась, и вот уже передо мной появился ощетинившийся лопастями-саблями гребной винт. Как я мог забыть, что он нестандартно большого размера? Пришлось круто нырять, чтобы не врезаться в его лопасти. Видимо, я нырнул недостаточно глубоко, потому что, проплывая между расходящимися стальными плоскостями, задел одну из них своим аквалангом. С глухим металлическим скрежетом корпус моего дыхательного аппарата скребнул кромку гребной лопасти, и мое сердце замерло в груди, когда я представил, что на этот звук к корме «Атланта» со всех сторон плывут американские «тюлени». Данил словно прочитал мои мысли, потому что в тот же миг выдернул из ножен водолазный нож.

Увидев, что я смотрю на него, Данил сделал мне знак рукой, означающий «делай свою работу, я тебя прикрою». Я обогнул вертикальный кормовой руль, нырнул под горизонтальные рули и оказался под днищем подводного ракетоносца. Страшно волнуясь, я проплыл вдоль сужающейся части кормы и… ничего не обнаружил. Записывающего устройства не было! Спокойно! Главное – это не поддаться панике. Оно должно быть здесь, иначе бы американские «тюлени» не осматривали лодку. Для самоконтроля я трижды повторил себе эту фразу.

Я включил свой фонарь, увеличил чувствительность акваскопа и вновь поплыл под днищем «Атланта». Теперь я двигался очень медленно, еле-еле шевеля ластами и буквально ощупывая каждый фрагмент обшивки. Так метр за метром я продвигался вперед, пока в центре одной из полимерных пластин, покрывающих корпус атомохода, не увидел то, что искал, – знакомую коробочку АЗУ, закрепленную четырьмя винтами. Удивительно, как это в первый раз я мог ее не заметить. Фонарь стал уже не нужен, и я его погасил. Вместо фонаря я взял в руки подводный электроинструмент с заранее вставленной отверткой. Крестообразный шлиц легко вошел в головку самоврезающегося винта. Я нажал выключатель, электроинструмент завибрировал в моей руке и с легким жужжанием вывинтил первый винт. Так, теперь следующий. Выключив на мгновение электроотвертку, я вставил ее шлиц в головку второго винта и вновь включил выключатель. Снова послышалось жужжание, и через несколько секунд еще один винт вывинтился из своего отверстия. Выключить отвертку… вставить шлиц в головку очередного винта… снова включить… выключить…

Мне казалось, что стук сердца в груди заглушает жужжание электроинструмента, но это, конечно, было не так. Вывинтив последний винт, я взялся за рукоятку блока АЗУ и, повернув ее, впустил под присоску воду. Раздался короткий чавкающий звук, и записывающее устройство отделилось от обшивки. Я тут же привязал его за рукоятку к своему грузовому ремню и принялся менять в зажиме инструмента отвертку на бур. Отвертку я достал довольно быстро, но когда попытался извлечь сверло-бур из кармана на грузовом ремне, то обнаружил, что никак не могу ухватить его своими пальцами. Бур провалился слишком глубоко, а мои пальцы никак не пролезали в узкий карман. Я стянул с правой руки перчатку и, когда засовывал ее за ремень акваланга, увидел желтое пятно света по правому борту. Это не был свет установленных на стенах дока прожекторов. Это горел мощный подводный фонарь, и он приближался.

«Тюлени»? Водолазы-ремонтники? На анализ степени опасности не оставалось времени. Голыми пальцами я вытянул из кармана сверло и вставил его в зажим электродрели… Аквалангист с горящим подводным фонарем в руках приблизился настолько, что я смог рассмотреть его очертания. Судя по отсутствию пузырьков отработанного воздуха, за спиной аквалангиста был не обычный акваланг, а специальный дыхательный аппарат замкнутого цикла – отличительный элемент специального снаряжения боевых пловцов. У меня отпали последние сомнения. Ко мне плыл американский «тюлень»…

Я нацелился острием сверла в полимерную пластину внешней обшивки и нажал кнопку дрели. Дрель вновь зажужжала, и сверло начало медленно погружаться в слой защитного покрытия… «Тюлень» наконец понял, что происходит. В первый момент он, очевидно, принял меня за своего коллегу, ведь мой гидрокомбинезон и прочая экипировка мало отличались от его собственной. Но стоило мне начать сверлить обшивку «Атланта», как он сообразил, что перед ним оказался враг. Американец сейчас же переложил свой фонарь в левую руку, а правой выхватил из ножен боевой нож. Но в этот момент снизу, со дна дока, его внезапно атаковал Данил. Он вынырнул так неожиданно, что противник даже не успел сгруппироваться. Через секунду они закружились в водовороте отчаянной схватки…

Протяжный металлический скрежет известил меня, что сверло насквозь прошло слой защитного покрытия и уперлось в экспериментальный металлический корпус «Атланта». Все! Можно уходить. Я выдернул сверло из пробуренного отверстия, достал его из зажима электродрели и, спрятав в карман на грузовом ремне, застегнул его клапан. Дрель – часть выданного нам специального снаряжения, за которое придется отвечать, но сейчас она только мешает. Я отвязал страховочный шнур электроинструмента и оттолкнул дрель от себя. Освободив руки, выхватил свой водолазный нож и устремился на помощь Данилу, но вмешаться в поединок не успел. Завязавшийся рукопашный бой внезапно прекратился: Данил отпрянул назад, а его противник в облаке крови пошел ко дну доковой камеры. Я облегченно перевел дух и в этот момент увидел за спиной Данила еще три стремительно приближающихся к нам световых пятна. Еще три американских «тюленя» спешили нам наперехват. Данил их, похоже, не замечал, потому что продолжал смотреть на мертвого «тюленя». Я схватил его за руку и, увлекая за собой, быстро поплыл к стене дока, где, по моим расчетам, остался спущенный в воду провод. Если мы успеем скрыться за барьером осветительных прожекторов, то преследователи на какое-то время нас потеряют. Надо успеть!.. Обязательно надо успеть!..

03.41

Когда Стас зацепил своим аквалангом за лопасть гребного винта, раздался такой скрежет, словно загремело пустое железное ведро. Не услышать под водой такой удар мог только глухой. Поэтому я сразу понял, что надо ждать гостей. И когда Стас принялся осматривать кормовую часть «Атланта», я нырнул в глубину и притаился, прижавшись к внешнему обтекателю вертикального кормового руля, чтобы одновременно следить за Стасом и за окружающим его водным пространством…

Стас действовал споро и, быстро отвинтив крепежные винты, снял блок АЗУ с обшивки атомохода. Правда, потом у него возникла заминка. Он никак не мог вытащить бур из кармана грузового ремня. Я даже принялся мысленно торопить его и в этот момент заметил пятно света, движущееся от носовой части к корме атомохода. По мере его приближения я понял, что свет идет от мощного ручного фонаря, который держит в руках американский «тюлень». Стас тоже не мог не заметить появления незваного гостя. Но когда я взглянул на моего друга, то позавидовал его выдержке. Видя, что за ним наблюдает американский боевой пловец, Стас как ни в чем не бывало вставил сверло в электродрель и принялся дырявить обшивку «Атланта». Американец, наверное, обалдел от такой наглости. Но потом все же овладел собой, достал нож и ринулся на Стаса. Меня он не заметил, и это была его ошибка. Правда, когда я вынырнул из глубины, он с похвальным проворством развернулся и выбросил в мою сторону удлиненную ножом руку. Он действовал очень умело, но все же эффект внезапности оказался на моей стороне. Это позволило мне парировать удар американца и ответить ему тем же. Он отбил мою руку, но я все же успел полоснуть его по локтю. Вода сразу же окрасилась кровью, которая сочилась из разрезанного рукава гидрокомбинезона американца. «Тюлень» направил мне в лицо луч своего фонаря. Он старался меня ослепить. И если бы я не понизил до предела яркость своего акваскопа, ему бы это удалось. Пойдя на тактическую хитрость, я сделал вид, что действительно ничего не вижу: для наглядности закрыл лицо левой рукой и отвернул голову в сторону. Решив, что я полностью дезориентирован, «тюлень» вновь выбросил в мою сторону вооруженную ножом руку, целясь острием мне в грудь. Но, когда он уже, очевидно, представил, как пронзит меня своим штыком, я резко крутанулся в воде, пропустив мимо себя его нож, и перехватил запястье «тюленя» своей левой рукой. Американец понял, что его провели, и, рванувшись назад, ударил меня коленом в живот. Но этот удар оказался последним. Следующим движением я вонзил лезвие своего ножа в горло противника. За стеклом водолазной маски расширились его глаза, а затем хлынувшая из раны кровь плотным облаком укутала «тюленя». Его пальцы разжались. Он выпустил из рук фонарь и собственный боевой нож и вслед за ними пошел ко дну.