Возможно, я умела стирать воспоминания, зато он – превращать людей в живой камень.

Взвыли сирены, но первый крик прозвучал лишь спустя секунду после этого. Неестественный порыв ветра всколыхнул ветви деревьев. Ветки настойчиво колотили по стене здания, словно пытаясь привлечь наше внимание. Клэнси съежился от пронзительного воя, но усилием воли заставил себя распрямиться. Его лицо загорелось рвением, и это напугало меня больше всего.

– Вот и все, – сказал он, сбрасывая жакет. – Они наконец-то пришли.

Я не могла даже закрыть глаза. Горячий воздух обжигал веки, а затем воспламенился и сам воздух. В окна ворвался запах гари. Выстрелы, крики, звуки борьбы. Я представила, что двигаюсь, вскакиваю на ноги и бегу к двери, прорываясь к друзьям, к свободе, но в итоге смогла только моргнуть. Уже неплохо. С этим можно было работать.

– С тобой все будет в порядке, – сказал Клэнси, присев рядом со мной. Одной ногой он отбивал по табуретке четкий ритм. – Я никому не позволю причинить тебе вред.

Кровь ревела у меня в ушах. Визг, доносившийся снаружи, казался нечеловеческим. Он походил на вопли животного, с которого заживо сдирают шкуру. В нем чувствовались боль, и страх, и отчаяние. Вой сирены усиливался с каждой минутой.

Кроликам нужна гордость, но гораздо важнее – сила воли, чтобы принять свою судьбу.

Сначала я почувствовала, как вибрирует пол, и только потом услышала грохот шагов по коридору. Трудно было сказать, сколько там человек. Но двигались они синхронно. Дверь, ведущая на склад, распахнулась. Внутрь хлынула волна жара и запах дыма.

Еще никогда я не была до такой степени благодарна СПП.

Ожидание на лице Клэнси сменилось непониманием, а затем переросло в неподдельную ярость. Кого бы он ни ожидал увидеть, встреча с силами специального Пси-подразделения не входила в его планы.

Клэнси даже не пришлось касаться кого-то из них.

– Заткнись! – прошипел он, взмахнув рукой. – Убирайся вон! Скажи своему боссу, что здесь никого нет!

Мужчина в броне, который стоял впереди, коснулся уха затянутой в перчатку рукой.

– В здании чисто, – монотонным голосом произнес он. Затем механически махнул остальным. Когда группа вышла из комнаты, я поняла, что дым появился именно из-за них.

Как и огонь.

– Черт побери, проклятие! – Клэнси замотал головой. Потом со всей дури врезал кулаком по соседней полке. Грохот упавшей посуды заглушили звуки выстрелов.

– Где мои красные? Почему они не послали их?

Он поднес кровоточащие костяшки пальцев к губам и слизнул кровь. Затем пересек комнату. Клэнси надсадно дышал. Казалось, в его голове роится множество мыслей.

Мои красные. Теперь у меня не осталось никаких сомнений. Тайный смысл сказанного всплыл на поверхность. Проект «Джамбори», президентская программа.

Нет, – мысленно поправилась я, – не президентская.

Части картинки соединились в целое. Когда Клэнси рассказывал о программе, я знала его хуже, чем теперь. И не догадывалась, на что он способен. В его речи содержалось множество подсказок, но сложить два и два мне удалось только сейчас.

В мире не существовало ни одного человека, который мог бы устоять перед его силой. Включая и президента Грея.

Клэнси метался по складу, точно тигр, запертый в клетке. Мускулы на спине вздрагивали от каждого ружейного выстрела. Затем он остановился и посмотрел на окна, за которыми клубился дым.

– Кто открыл тебе глаза, ублюдок? – прорычал он. Похоже, Клэнси не понимал, что произнес эти слова вслух. – Который из них сумел выяснить правду и освободиться? Я был так осторожен… Так чертовски осторожен…

Он развернулся и пошел ко мне. Правда была крупными буквами написана у него на лбу. Окровавленная рука, которую он только что безжалостно разбил о полку, однажды сумела убедить его отца, и советников, и всех остальных организовать проект «Джамбори». Разве Клэнси не говорил мне, что прежде, чем его влияние обнаружилось, программа шла как по маслу и с детьми хорошо обращались?

На самом деле Клэнси был способен на большее. Успешно справляясь с Ист-Ривер, он с легкостью мог бы управлять и небольшой армией красных, так ведь?

Наверное, я выглядела по-дурацки, потому что Клэнси вдруг разразился грубым невеселым смехом.

– Знаешь, порой я забывал, что отец неглуп. Он же выяснил как-то, что я им манипулирую. Но даже после этого ему не пришло в голову, что проект «Джамбори» разработан мной. Перед тем, как исчезнуть, я убедился в его неведении. Мое влияние было прочным. Я все подгадал. Сведения о месторасположении Ист-Ривер попали к ним точно в момент завершения программы.

Клэнси запустил пальцы в волосы, а потом надтреснутым голосом добавил:

– В детстве отец казался мне богом, но потом, когда я увидел, что он представляет собой на самом деле… Как он готов поступить с собственным сыном… – Клэнси замолчал. – Кто же это был? Кто его информировал? Почему он решил послать СПП? Где моя армия красных? Сейчас мы уже должны были маршировать в сторону Нью-Йорка, чтобы свергнуть…

Клэнси наклонился и приподнял меня за ворот рубашки. А потом тряхнул так, что я едва не откусила себе язык, но не сказал при этом ни слова. Выстрелы и крики за окном не трогали его стальные нервы. Он думал о другом. Струйки дыма потекли по полу, клубясь и обволакивая все вокруг. Руки Клэнси без предупреждения отпустили ткань рубашки и скользнули вверх по плечам. Его пальцы любовно сомкнулись вокруг моей шеи. И я была уверена на все чертовы сто процентов, что сейчас он либо меня поцелует, либо убьет.

За дверью послышались шаги. Легкие, но уверенные. Клэнси раздраженно наморщил лоб и посмотрел вверх.

Что произошло в следующую секунду, я так и не поняла. Клэнси вдруг отлетел к полкам, с глухим треском ударившись головой о стену. Стеллажи с макаронами и мукой рухнули на него сверху, образовав на полу здоровенный завал.

Надо мной склонилось лицо Толстяка. Очки его треснули, лицо и рубашку покрывал толстый слой сажи, но в остальном он, кажется, был в полном порядке.

– Руби! Руби, ты меня слышишь? Нам нужно бежать. – Почему он говорил так спокойно? Звуки выстрелов эхом отдавались у меня в ушах. Бесконечная череда взрывов и негромких хлопков. – Ты можешь двигаться?

Я лишь покачала головой.

Стиснув зубы, Толстяк крепко взял меня под мышки.

– Держись, я вытащу нас отсюда. Помогай мне по мере возможности.

Как только мы оказались снаружи, звуки стали громче. Мое сердце отбивало панический ритм.

Воздух наполнился дымом вперемешку со слезоточивым газом. Полыхало все: земля, деревья, крыши общежитий. Лицо и грудь стали горячими. Ветер донес до нас языки пламени, и Толстяку пришлось сбивать огонь с моих джинсов. Он рычал, но тащил безвольное тело дальше. Я пыталась сказать, что лучше меня бросить. Забрать письма из куртки Ли и бежать.