– И он просто оставил ее здесь? – сказал Толстяк, барабаня пальцами по столу. – Сетевая карта на месте?

Карта имелась, но все остальное Клэнси старательно подчистил. Посреди экрана красовалась иконка интернет-браузера, и больше ничего.

– Почему часы в углу показывают пятнадцать? – спросил Толстяк, усаживаясь в кресло. Я наклонилась поближе, чтобы посмотреть. Аккумуляторная батарея почти разрядилась. У нас оставалось всего пятнадцать минут.

– Вот дрянь, – вспыхнула я.

Толстяк покачал головой.

– Это лучше, чем ничего. Пока имеется подсоединение, мы можем попытаться выяснить, как нам отсюда выбраться. Можем даже найти адрес отца Джека.

– И послать сообщение твоим родителям, – восторженно добавила я.

– Конечно, но лучше я использую эти… четырнадцать минут, чтобы найти адрес, – сказал он. – Может, даже сделаем звонок, если в компьютере есть микрофон.

Он не отваживался звонить родителям.

– Серьезно, – начала я. – На отправку сообщения уйдет пара секунд. Ты его помнишь?

– Более-менее, – ответил он.

Я апатично двинулась по комнате, вслушиваясь в перестук клавиш и вдыхая металлический запах. Ноги привели меня к кровати, где я и остановилась. Волна гнева затопила сознание, уничтожив даже засевший в глубине страх.

Оконное стекло покрывал толстый слой копоти. Рама протестующе скрипнула, когда я попыталась открыть створку. Наконец мне это удалось, и в комнату ворвался свежий воздух. Я положила руки на подоконник и подалась вперед. От лагеря остались лишь груды пепла да обгорелая, выжженная земля. Но память сохранила все. Я прекрасно помнила, как группки ребят толпились возле костровой ямы в ожидании еды. Закрыв глаза, слышала смех и звуки радио, ощущала запах перца чили и горящих поленьев. Я видела внизу Лиама, и в свете костра его волосы казались золотистыми. Он наклонил голову, тихонько переговариваясь с кем-то из друзей.

А когда я открыла глаза, Лиам стал частью реальности.

Я выскочила из комнаты, игнорируя крики Толстяка. Сбежала по ступенькам, перепрыгивая по нескольку зараз, и вылетела из двери, которая готова была вот-вот вывалиться наружу.

Он шел вниз по дороге к общежитиям, пробираясь сквозь обломки зданий и ветви поваленных деревьев. На израненном лице отпечатались горе и страх. Он хромал.

– Ли! – вырвалось у меня. Он уронил обгоревшую ветку и бросился вперед, сквозь торчащие сучья и листья. Неотрывно глядя на меня. Веря и не веря одновременно.

– О господи!

Я бросилась ему на грудь и едва не повалила нас обоих.

– Спасибо тебе, – прошептал он, – спасибо, спасибо…

А потом Лиам целовал каждый дюйм моего лица, осушая губами смешанные с пеплом слезы и нашептывая мое имя.

Лиам оказался не единственным, кому удалось бежать, но единственным, кто захотел вернуться.

Он восстанавливал в памяти события ночи, пока мы сидели в офисе Клэнси, поедая припасы, которые удалось отыскать в кладовой. Толстяк поставил ноутбук рядом с собой и поминутно проверял, не пришло ли сообщение от родителей. Адрес отца Джека он сверил несколько раз.

Оказывается, когда началось наступление, случился неприятный сюрприз. Дозорные не смогли прорваться через ворота к общежитиям, чтобы предупредить остальных об опасности. Те немногие, кто в этот день был освобожден от службы, пришли к Лиаму и вывели его из лагеря. «Скорее даже вынесли», – уточнил он. Ребята выбрали одну из тайных тропок, созданных как раз для подобных целей. Они шли до самого утра и остановились, когда впереди показалось шоссе, на котором нас подобрал Майк.

– Нас было от силы человек двадцать, – сказал Лиам, сжав мою руку. – Все в плохой форме. Лив и Майк нашли машину и повезли тех, кому было совсем уж плохо, в госпиталь, но…

– А что насчет остальных? – спросила я.

– Разошлись. – Лиам провел рукой по глазам и вздрогнул. Кожа там все еще была очень нежной, красно-черного цвета.

– А ты-то почему не ушел? – возмутился Толстяк. – Какого черта нужно было возвращаться сюда, если ты понимал, что в лагере еще могут быть СПП?

Лиам фыркнул.

– Неужели ты думаешь, я мог хоть на секунду задуматься о чем-то подобном, когда оставался шанс, что вы двое все еще здесь?

Времени оставалось мало. Все понимали, что СПП могут вернуться, чтобы поискать выживших. Лиам с Толстяком отправились в кладовку. Нужно было решить, какие продукты взять с собой. Я тоже хотела быть полезной, но все мои мысли были заняты ноутбуком Клэнси.

В конце концов я плюнула на приличия и оставила ребят спорить по поводу консервов. Поднимаясь по лестнице, я не забыла проверить карманы куртки. Письма Толстяка и Джека лежали на месте.

До окончания работы батареи оставалось две минуты. Иконка мигала, сигнализируя о низком заряде. Экран побледнел, значки на панели погасли. Я быстро напечатала в поисковой строке «Руби Энн Дейли, Вирджиния-Бич».

Безрезультатно.

Тогда я попробовала одно имя. Выскочила нужная надпись, но человек был зарегистрирован в Салеме. Я не жила там уже около десяти лет, но мгновенно узнала адрес родителей.

Минута пятнадцать секунд. Я нашла в истории адрес сайта, о котором говорил Толстяк, и набрала телефонный номер. С каждым звонком утекало две секунды.

Я не столько хотела с ней поговорить, сколько услышать ее голос. Переезд к бабушке больше не входил в мои планы. Появились куда более важные задачи. И все же я мечтала убедиться, что она все еще жива – что существует на свете хоть один человек, который помнит обо мне.

Раздался щелчок. Сердце подпрыгнуло к горлу, пальцы впились в край стола.

Мамин голос.

– Здравствуйте, вы дозвонились до Джейкоба, Сьюзан и Руби Дейли…

Я и не поняла, когда начала плакать. Возможно, это была обычная усталость. Возможно, все в жизни стало слишком сложно. Меня переполняло счастье оттого, что они трое теперь вместе. Оттого, что мама и папа заменили одну Руби на другую. За последние несколько дней я ясно поняла, как важно заботиться друг о друге и держаться рядом. И они заботились друг о друге. Это хорошо.

Хорошо.

И все же было кое-что еще. Закрыв глаза, я представила, всего на несколько минут, что Руби, живущая на Милвид-драйв, – это я.

Спустя несколько минут мы отправились в путь. И вот теперь нам с Толстяком наконец предоставился шанс рассказать Лиаму о том, что произошло ночью.

– Слава богу, Толстяк тебя нашел, – сказал Лиам, качая головой. – Ты знала его лучше всех нас, вместе взятых, и все равно пошла.

– Я правда думала, что смогу одержать над ним верх, – сказала я, прижимаясь лбом к прохладному окну. – Идиотка.