“В прошлом году я отправил несколько статей для Stop Press, и две из них были опубликованы. В этом году я постараюсь регулярно публиковать что-нибудь и посмотрю, сколько из них попадет в газету. Итак, я подумываю о журналистике ”.

Они говорили о возможных карьерных путях, но никто из них не имел ни малейшего представления о том, как пробиться в журналистику. Когда Эндрю оглядывался назад, он иногда поражался, чего они достигли. Это показалось более небрежным и бессистемным. Отсюда ощущение привилегированности и влияния тех, кого вы знаете. Был ли в этом смысл исключения? Конечно. Информация - это сила, и могущественные очень тщательно охраняют и оберегают эту силу. Но когда Эндрю оглядывается назад на то время, он видит, насколько важным было влияние тех, кого вы знали, он получал это много раз, как вы уже читали. Без ресурсов, которые могли бы указать вам правильное направление, часто именно те, кого вы знали, играли ключевую роль в получении работы, смене места работы или повышении по службе. Но это также не было неприкосновенным. Эндрю ходил в частную школу, его родители хотели дать ему как можно лучшее образование. Но с этого момента его жизнь развернулась так, как они никогда не могли себе представить, фактически так, как сложилась его жизнь, и выявила глубоко укоренившиеся проблемы с его отцом. Эндрю был предубежден против людей, которые утверждали привилегии как право, а в Кембридже их было полно. Он усердно работал и считал себя скорее удачливым, чем привилегированным, но, с другой стороны, он был уверен, что преисполнен этого. Затем настала очередь Эби.

“А как насчет тебя, Эбигейл? К чему ведет степень в области компьютерных наук?”

Это было все равно, что слушать самого себя. Эбигейл говорила о компьютеризации мира. Но затем Хелена затронула интересный момент.

“Вы собираетесь использовать компьютеры или собираетесь с ними работать? Судя по тому, как вы говорите, многие вещи станут компьютеризированными. Вы собираетесь стать экспертом по использованию компьютера или собираетесь оставаться на заднем плане и работать в, я не знаю, как это назвать, компьютерной сфере?”

Аби и Эндрю посмеялись над характеристикой Хелены.

“Вы понимаете, что я имею в виду. Я иногда видел компьютер Эндрю включенным, но я не знаю всей правильной терминологии ”.

“Позвольте мне ответить вопросом на ваш вопрос. Зачем вы пишете? Почему вы хотите, чтобы то, что вы написали, попало в статью?”

“Эм, чтобы показать, что я могу. Продемонстрировать свои способности, свой творческий потенциал, что-то в этом роде. Гордость, я полагаю, тоже ”.

“Это ключевое слово, Хелена. Креативность. Мне нравится сидеть и что-то придумывать, создавать что-то из ничего, использовать язык точно так же, как используете язык вы, совершенно разные языки, но тот же мыслительный процесс. И в конце дня я получаю удовлетворение и гордость от того, что что-то продюсирую. Когда я создал свою первую программу, полностью мою собственную работу, а не что-то, что я скопировал или исправил из журнала, я был так взволнован. Маме и папе потребовалась целая вечность, чтобы понять, почему я был так счастлив. Информатика - это сочетание точной науки и творческого искусства. У вас должно быть сильное воображение, чтобы визуализировать решения некоторых проблем, с которыми вы сталкиваетесь на курсе.”

Эндрю никогда раньше не слышал, чтобы это было так хорошо сформулировано. Он был ученым, а не художником, по крайней мере, по его собственному мнению, но здесь Аби был увлечен творческим процессом, который был частью программирования. Он присоединился.

“Джастин, компьютерный код - это искусство?”

Ну разве он не выдернул чеку из ручной гранаты и не бросил ее в костер. Время пролетело незаметно, пока они лежали и страстно спорили взад и вперед, без злобы, по крайней мере, не со стороны Эндрю, одной из первых свободных дискуссий или аргументов, частью которых он был в Кембридже. Ничего не решалось, но это было забавное развлечение теплым днем ранней осени. Вместо face Hall они отправились поужинать, дождались столика в одном из китайских ресторанов города и, наконец, столпились за столиком, рассчитанным на двоих. В первые выходные все гуляли. В конце концов, все они взяли свои тарелки, чтобы поесть, но еда была вкусной, и никому на самом деле не было дела.

“Я не могу сегодня вечером заниматься баром, не хочешь зайти ко мне в номер, в этом году у меня набор, так что места больше. Вино, музыка, открытки, что угодно, только не бар Тринити-колледжа?”

"Набор" - это кембриджский термин, обозначающий, когда в вашем жилье было две комнаты, гостиная и кабинет, а также отдельная спальня. По-прежнему без ванной комнаты или даже туалета. Одна из проблем проживания в зданиях, охраняемых как наследие, заключалась в том, что модернизация водопровода была практически невозможна. Но это означало, что у Джастина было больше места и он мог закрыть дверь в свою спальню, чего не могли сделать трое других.

Они играли в бридж всю ночь, на удивление интенсивно, меняясь партнерами после каждого роббера; никаких смешков. Эндрю чувствовал, что именно такого дня ему не хватало в 1-м году. Это соответствовало образу университета в его сознании, и он был доволен, что все получилось так органично. Конечно, на следующее утро он почувствовал себя гладким, как наждачная бумага. Но после своих упражнений, немного медленнее, чем обычно, Эндрю спустился к бассейну. Медленный темп был идеальным для утра, и он плавал чуть больше часа, позволяя смыть с себя излишества предыдущей ночи. Он пробыл в своей комнате всего две минуты, чтобы повесить принадлежности для плавания и взять книги, прежде чем провести остаток дня в библиотеке. Поскольку заметок было всего два дня, пересматривать было нечего, все сводилось к предварительному прочтению и попыткам продвинуться вперед, где это было возможно.

В те первые выходные он также написал всем, с кем регулярно переписывался. Его мать получила письмо короче обычного, и он начал задаваться вопросом, зачем ему беспокоиться. Эндрю написал Сюзанне, Манон, Элоизе, Джиму и Фрейе. Варианты одного и того же письма. Письмо Сюзанны было коротким, более фактологичным, как и письмо Манон. Элоиза прислала ему забавное письмо в конце лета, оно ждало его там, в колледже, когда он приехал, в нем признавалось, что для нее было освобождением провести пару дней с кем-то, кто не знал, кто она такая. Как обычно, ее письмо с подробным описанием ее жизни, мест, событий, частью которых она была, было во много раз интереснее, чем его