На долю Мэйлин выпало утешать Цзинго и напоминать ему, что, по сравнению с ней, почти не знавшей своего отца, уехавшей из дома ребенком и вернувшейся, когда отцу оставалось жить несколько месяцев, Цзинго повезло: его отец скончался в преклонных годах, они провели вместе несколько десятилетий[678].

Невероятная по силе скорбь Цзинго по отцу могла быть результатом исключительных событий. Возможно, в последние годы, во время одного из долгих разговоров с глазу на глаз, Чан Кайши открыл сыну тайну, как ему удалось вырвать Цзинго из рук Сталина, и Цзинго потрясло то, что его свобода стоила генералиссимусу так дорого – он потерял весь материковый Китай.

Не менее эмоционально и неожиданно попрощался с Чан Кайши лидер коммунистического Китая Мао Цзэдун, правитель, который сверг Чан Кайши и уничтожил ради этого миллионы человек. Мао считал генералиссимуса достойным соперником. В день похорон генералиссимуса Мао Цзэдун (ему шел восемьдесят второй год) сидел в своей огромной деревянной постели, весь день он ничего не ел и ничего не говорил. По его приказу вновь и вновь включали восьмиминутную запись волнующей музыки, которая создавала траурную атмосферу, а он с глубоко торжественным выражением лица отбивал такт. Эту музыку записали специально для Мао к стихотворению ХII века, автор которого с горечью прощается со своим другом. Таким образом Мао Цзэдун прощался с Чан Кайши. Он даже переписал две последние строчки стихотворения, чтобы подчеркнуть свою скорбь[679]. Переписанные строки звучали так:

Мэйлин улетела в Нью-Йорк через пять месяцев после смерти мужа. На тумбочке возле ее кровати стояла фотография молодого Чан Кайши. Родные и слуги видели, что иногда Мэйлин беседует со снимком и называет его «милый». Заметив, что один из племянников рассматривает фотографию ее мужа, Мэйлин улыбнулась и сказала: «Он так хорош собой, правда?»[680]

Вместе с Мэйлин в Нью-Йорк прибыла ее многочисленная свита: повара, водители, охрана, сиделки. Позднее, когда Мэйлин совсем состарилась, штат ее прислуги достиг тридцати семи человек[681]. Цзинго, новый глава Тайваня, следил за тем, чтобы вдову Чан Кайши щедро обеспечивали. Перед смертью отца Цзинго со слезами на глазах поклялся, что будет поддерживать Мэйлин. Оставаясь с сыном наедине, Чан Кайши несколько раз просил его позаботиться о жене: «Только тогда я смогу упокоиться с миром». Однажды в присутствии Мэйлин генералиссимус соединил ее руку и руку Цзинго: «Сын мой, ты должен любить свою мать так, как любишь меня»[682]. После смерти Чан Кайши Цзинго и Мэйлин сохранили теплые отношения, их особенно сблизили начавшиеся на Тайване перемены. Мэйлин могла не беспокоиться о привычном ей образе жизни, пока Цзинго был жив.

После захвата коммунистами Китая Мэйлин почти все время проводила с мужем на гоминьдановском Тайване. Айлин часто навещала супругов Чан, но ее постоянным местом жительства стал Нью-Йорк. У Старшей сестры был просторный, окруженный лесом дом в Локаст-Вэлли на Лонг-Айленде. Она жила тихо и уединенно, основным ее развлечением были карточные игры, компанию ей составляла небольшая группа близких друзей. На публичных мероприятиях Айлин не появлялась. Как всегда, центральное место в ее жизни занимал Бог, и Айлин молилась перед принятием всех важных решений, в том числе когда собиралась инвестировать свои средства.

По мнению Мэйлин, Айлин была самой умной из трех сестер Сун. Острый ум Старшей сестры по-прежнему активно работал, Айлин пристально следила за развитием ситуации на Тайване. Однажды в октябре 1956 года, навещая Младшую сестру, Айлин дала Чан Кайши полезный совет. В условиях диктаторского режима Чан Кайши лишь некоторым молодым людям разрешалось учиться за границей. Никто не осмеливался предложить снять этот запрет, а Мэйлин не обладала политическим мышлением для инициатив такого рода. В тот день сестры и генералиссимус гуляли в саду президентского особняка. Чан Кайши, широко улыбаясь, взял Айлин за руку. Она повернулась к нему и сказала: «Послушай, дорогой мой брат Чан, наше отставание в науке и технике так велико, а ты продолжаешь отгораживаться от внешнего мира и не позволяешь студентам учиться за границей. Тебе обязательно надо отпускать их на учебу в Америку!»[683] Чан Кайши последовал ее совету – так и возникла нарастающая волна отъездов тайваньской молодежи на учебу за океан.

В Америке Айлин помогала супругам Чан решать их личные проблемы. В 1964 году Айлин получила письмо от некоего Лоуренса Хилла. Этот человек представился литературным агентом Дженни, бывшей жены генералиссимуса. Дженни испытывала финансовые трудности и планировала опубликовать мемуары. Хилл писал, что хотел бы уточнить некоторые факты у Айлин. Если бы эту книгу опубликовали, репутация супругов Чан могла серьезно пострадать. Старшая сестра, действуя из-за кулис, предотвратила публикацию. Дженни получила двести пятьдесят тысяч долларов и пообещала никогда не издавать мемуары[684]. Несомненно, это были деньги из кармана самой Айлин[685].