люди, которые должны были особо позаботиться, чтобы обвиняющие меня свитки и записи исчезли без следа. Все они стали свидетелями, как стена потайной комнаты обрушилась в пропасть, в такую глубокую, что ее дна не достигали солнечные лучи, ни дневной свет, а брошенные в нее факелы гасли, не долетев до середины. Тогда как они оказались в руках твоего человека?

— Я тоже задаюсь сим вопросом, — проговорил Глава. — Возможно, бумаги, касающиеся вас, были отбиты моими людьми, в пылу боя? Но вы говорите, что никто из них даже не держал ничего подобного в руках.

— Так и есть! Каменные псы следили за моими личными исполнителями, те за Тайной канцелярией, а она в свою очередь, не упускала из виду никого из них. Будь иначе, кто-нибудь да донес об ослушавшемся. И эта девица… — покачал головой Царедворец в молчаливой досаде. — Не думал, что меня может кто-то обыграть…

— Я передам ваши комплименты Третьему мастеру, — сдержанно пообещал Глава.

— Третий мастер… — цепко взглянул на молодого человека его поверженный враг. — Третий мастер… м-да… Однако, она мастак ругаться, да так, что задела меня за живое своими оскорблениями. Очень действенный способ перейти от изысканной вежливости к уличной грубости. И вот ты уже не понимаешь, как относиться к собеседнику, кто перед тобой и чего ожидать от него.

— Третий мастер отважилась на встречу с вами?

— Захотела встретиться со мной лицом к лицу. Какая наглость! Накануне вашего освобождения из темницы, — ответил низвергнутый Царедворец, закашлявшись, — посмела явиться ко мне и прямо таки «выкрутила руки», требуя вашего освобождения, обойдя мою ловушку «мерцающей пыли».

Замолчав, вельможа чинно поклонился Главе низким поклоном и, загремев цепями, соединил ладони перед собой.

— Будучи моим недругом ты многому научил меня, молодой господин. Прежде полагал, что одолев тебя, сотру клан Северного Ветра с лица земли. Но оказалось, что уничтожив его, я сгубил сам себя.

Хоть и с отчужденным лицом, Глава поклонился в ответ.

— Вы были мне достойным врагом, — сказал он.

Глядя, как за Главой закрылась решетка и на его высокую удаляющуюся фигуру, губы Царедворца тронула улыбка и, вздохнув, удовлетворенно закрыл глаза. Теперь он может без сожалений покинуть этот мир. Кто теперь помешает возникновению хаоса в Северном Ветре и последующем его исчезновению, когда клан развалится изнутри.

Глава 23

Возвращение на Доуфань

По дороге в гостиницу, Глава раздумывал над странным выражением мелькнувшем на лице Царедворца, всегда прекрасно владеющим собой, которое объяснить себе не мог.

В гостинице Глава объявил Ся Гэ, что завтра они отправятся в Поместье, после заявил, что поднял ее до Первого мастера. Окрыленная столь желанной новостью, Ся Гэ, сдерживая восторг, спустилась в обеденный зал, чтобы объявить своим людям о предстоящем отъезде и чтобы начинали сборы, а не бездельничали за выпивкой. Сама она была полна радужных надежд. Она заслужила быть Первым мастером, ведя нелегкую борьбу за клан и Главу, который может гордиться своей ученицей, наконец проявившей свои способности и верность клану.

На следующее утро, люди Ся Гэ, оправившись после ночной попойки, быстро снялись с места, а через два дня пути прибыли в Сяофэнь. В дороге Глава и Ся Гэ обсудили восстановление Поместья, как следует обсудив все это. И все же Главе не давал покоя его последний визит к Царедворцу, которого казнили тем же днем, подав Белую чашу с ядом.

Воспоминаниями он обратился к визиту самого Царедворца, перед тем как сам был освобожден из темницы, и перебил восторги, ехавшей рядом с ним Ся Гэ, что господин, наконец, на свободе, которую она так долго, опасно, добивалась для него, вопросом:

— В каком преступлении обвинили Царедворца?

— В измене трону и расхищению казны.

— Царедворец дознавался о демоне Черной Луны, — проговорил Глава. — Что это значит? Неужто Фэй Я призвал демона?

— Демон Черной Луны всего лишь досужий вымысел, который мы вовремя поддержали, чтобы он сыграл нам на руку.

Глава кивнул, ехавшей рядом Ся Гэ.

— Этим ты заставила Царедворца нервничать? — озадачился он, спрашивая себя, так ли уж хорошо знал своего врага. — А сей господин не отличался особой впечатлительностью. Как ты выживала, Третий мастер, пока я был в заточении?

— Я с риском для себя противостояла нашему врагу Царедворцу, — скромно опустила взгляд Ся Гэ.

Какое-то время Глава разглядывал ее, словно увидел впервые, а Ся Гэ придержала коня, держась рядом с ним.

— Я не спрашивал, но теперь спрошу: как тебе удалось взять над ним вверх?

Этого вопроса она ждала, потому что этот разговор должен был случиться.

— Мне удалось кое-что сохранить из документов Тайного архива.

— Это невозможно, — покачал головой Глава. — Все годы нашего противостояния целью Царедворца было уничтожение архива, и он его уничтожил.

— Это так, но волею Неба, мне и моим воинам Горного лотоса удалось кое-что спасти.

— Как же получилось, что у тебя оказались именно документы, касающиеся лишь Царедворца?

— Все просто. Именно эти документы Тайная канцелярия изъяла в первую очередь, пытаясь уничтожить их. Волею судьбы, отряд Горного лотоса схватился с ними, когда они пытались избавиться от опасных бумаг. Мы ими завладели, но вынуждены были спасаться от Каменных псов, укрывшись на горе Доуфань.

— И как же ты сумела распорядиться тем, что попало тебе в руки? — продолжал допытываться Глава.

— Я внимательно прочла каждый документ, что оказался в наших руках и решила, что пришло время пустить их в ход. Ваша жизнь была важнее этих записей, чтобы и дальше хранить их. Без вас клан Северного Ветра не возродить. С кем как не с вами станет считаться император? Люди никому не верят так, как вам. Потому-то Царедворец стремился как можно скорей казнить вас.

Глава кивнул, слушая своего Первого мастера.

— В те дни я желала лишь одного, оградить вас от скорой расправы и бесконечных истязаний, которые вы, с вашим слабым здоровьем, могли не выдержать. Потому я послала один из документов придворному чиновнику. И когда Царедворец озаботился проблемой возникшей при дворе, поднятой благодаря этому документу, я дала ему понять, что дело в вас. Чтобы прекратились его напасти, он больше не смел и пальцем вас тронуть. Когда же он не поверил в мои угрозы, пришлось кое-что отослать в Тайную канцелярию в обход его людишек. И на него вновь обрушились трудности, уже намного серьезнее. На этот раз пришлось, уже впавшему в немилость Царедворцу, поверить в мои угрозы, но он исподволь натравил на меня Каменных псов. С этого момента я старалась не дать ему обнаружить себя и вовремя предавать огласке бумаги изобличающие его.

— Так