Она поднялась к себе в спальню и стала готовиться ко сну.

Между ней и Айваном могла завязаться крепкая дружба.

Да, именно дружба.

К большему Мэгги не была готова.

Накануне визита к Кэри Воленскому Кристи приготовила самый лучший ужин за всю свою супружескую жизнь. Она поджарила, сварила, запекла и замариновала все то, что любил муж, щедро приправив блюда травами из сада и собственной любовью.

Тилли вертелась под ногами весь вечер, поскуливая «погладь, погладь» и «дай ням-ням, дай ням-ням». Порой Кристи наклонялась погладить собачку и угостить чем-нибудь вкусным. Тилли была ее любимицей, несмотря на всю нежность к Рокет. Тилли отвечала взаимностью, выделяла хозяйку из всей семьи. Кристи видела что-то волшебное в том, что есть на свете существо, которое любит ее безо всяких условий, просто потому, что это она и что она рядом.

Занимаясь готовкой, Кристи чувствовала себя чуть-чуть колдуньей, потому что пыталась сотворить нечто фантастическое. Конечно, в супермаркет она не летала на метле, а ездила на машине, вместо печи использовала духовку, а зелья заменила приправами, и все равно ощущение волшебства никуда не делось. Кристи не знала, чем закончится предстоящий визит к художнику, но заранее чуть-чуть колдовала, пытаясь призвать на помощь удачу.

— Чем это так потрясающе пахнет? — поинтересовался вернувшийся с работы Джеймс. Войдя на кухню, он поставил портфель на стол, обнял и нежно поцеловал жену в щеку и только потом наклонился к плите.

— Решила немного побаловать близких.

— Это, случайно, не минестроне с острыми колбасками? — спросил Джеймс, приоткрывая крышку кастрюли. — Ты же говорила, что с ним слишком много возни.

— Так оно и есть. Но сегодня меня посетило вдохновение, так что я решила приготовить все, что обычно готовить избегаю.

— Чудесный день, светит ласковое солнышко, а дома витает запах густого минестроне. Вот это и есть счастье! И что на тебя нашло, дорогая? Аж страшно пробовать.

— Если не доволен, можешь не есть, — засмеялась Кристи.

— Что ты, я жду ужина как манны небесной. — Джеймс ослабил галстук и снял пиджак. — Ты не представляешь, что творится у нас в офисе. Если мы не закончим отчет к концу недели, проще сразу уволиться.

Он присел за стол и достал из портфеля газету, открытую на развороте с кроссвордом.

— Смотрю, совсем заработался. — Кристи со смехом указала ложкой на газету.

— Купил на станции, разгадывал в поезде, — принялся оправдываться муж. — Почти все разгадал, но застрял на одном слове. Сейчас… одиннадцать по вертикали. Красный знак в повести Натаниела Хоторна. Знаешь?

— «Алая буква», — тотчас откликнулась Кристи, вспомнив, как несчастную героиню Хоторна вынудили носить алую метку на груди.

— Вот как? Хорошо, что у меня такая умная жена! — воскликнул Джеймс.

— Да, я очень умная, — скромно потупив глаза, согласилась Кристи. Наверное, ей было не суждено понять, как иные замужние дамы способны изменять своим любимым мужьям и не умирать от стыда и презрения к себе.

Она накрыла стол во дворе, и к ароматам пищи примешался тонкий, сладкий запах роз. За первым блюдом, густым минестроне с острыми колбасками, последовал краб в соусе, еще один фаворит Джеймса. Краба Кристи также готовила редко, потому что он стоил недешево.

— Уж не собираешься ли ты меня бросить? — спросил шутливо Джеймс, когда перед ним появилось крем-брюле, еще один абсолютный фаворит.

— Нет. — Кристи выдавила улыбку. Она выпила два бокала розового вина, чтобы вести себя непринужденно. — Просто я хотела отметить окончание учебного года. Экзамены кончились, уроков больше нет, впереди каникулы и солнечные деньки. Разве не повод для праздника?

— Так мы отмечаем конец учебного года?

— Ну конечно! — воскликнула она так, словно это было очевидно. — И потом, разве я не могу приготовить роскошный ужин просто так, без особого повода? Ты же знаешь, как я люблю возиться на кухне. Или во все остальные дни ты ешь сухари с плесневелым сыром, раз хороший ужин сразу наводит на подозрения? — Кристи засмеялась.

— Нет, милая, прости за беспочвенные обвинения, — смутился Джеймс. — Это была просто шутка. Я очень люблю тебя. Надеюсь, я достаточно часто говорю тебе это? А то за тридцать лет совместной жизни можно превратиться в отвратительного, всем недовольного брюзгу. Я еще не успел тебе надоесть? Дорогая, я каждый день благодарю провидение, которое свело нас вместе.

— Ах, перестань, — отмахнулась Кристи, у которой внезапно на глаза навернулись слезы.

— Я серьезно, милая, — со значением произнес муж.

Поужинав, они еще какое-то время сидели в саду, допивая вино и наблюдая за тем, как темнеет небо. Розы пахли оглушительно. Кристи чувствовала себя невероятно счастливой и несчастной одновременно. Затем они с Джеймсом поднялись в спальню.

Кристи обожала спальню. В детстве она делила ее с сестрой, и это была очень унылая комната с голыми стенами бледно-голубого цвета. Отец терпеть не мог, когда в девственно-гладких крашеных стенах остаются дырки от гвоздей, поэтому решительно запрещал вешать на них даже полки. О постерах и картинах не шло и речи. Занавески на окнах были простыми квадратами серой ткани, на большее попросту не хватило денег, шкафы также выполняли сугубо практическую роль, поэтому внешне напоминали сосновые гробы, которые поленились даже покрасить. В спальне не было ни одной вазы или горшочка с цветами, которые могли немного разбавить этот крайний аскетизм.

В противовес своей детской спальню в новом доме Кристи отделала со всей любовью, какую только была способна вложить в дизайн, а также с безупречным вкусом художника. Здесь каждая деталь — от деревянных масок на стенах до драпировок окна из шелка и тафты — несла свою смысловую нагрузку. В центре стояла огромная кровать, на которую было наброшено пестрое бежево-оранжевое одеяло. Здесь когда-то она кормила грудью кроху Шейна и складывала пазлы с Итоном, здесь они всей семьей играли в скрабл, поедая из огромной вазы чипсы и орешки. И здесь они с Джеймсом занимались любовью.

Иногда Кристи что-то меняла в интерьере спальни, убирала какие-то мелочи, вносила новую струю. Муж соглашался с любым вариантом и постоянно говорил, что у нее превосходный вкус. Вот и сейчас в спальне добавилось осенних красок, на стене появилась картина из кусочков ткани, изображавшая листопад, в вазах возникли яркие пятна сухих листьев клена, собранных и проглаженных утюгом еще прошлой осенью.

Джеймс потянул Кристи за руку к кровати. Она редко плакала во время секса, хотя относилась к тому типу женщин, которые близки к слезам в самые эмоциональные моменты жизни. Но в этот раз каждый поцелуй, каждое прикосновение приносило такие острые ощущения, что под закрытыми ресницами постоянно дрожала предательская влага. Кристи всем своим существом чувствовала, что эта совместная ночь может оказаться для нее и ее любимого мужа последней.