– Сэра, – пока я пряталась за скалой, фырча, что ненавижу весь белый свет, послышался голос, – наша мама… она жива?

Голос Лайонела дрогнул. Вновь приняв форму, близкую к человеку, он замер рядом с Роланом. Я чувствовала недоумение мага: он все еще не доверял дракону, но совершенно запутался в своих эмоциях.

Я лишь согласно кивнула головой. Мама осталась там, в другом мире. В мире без магии и драконов! Стойте… так выходит, что она тоже…

– Нет, она не дракон, – подсказал Ролан. Стоило мне вновь доковылять до ребят, упасть рядом с ними от бессилия и вызвать небольшую лавину, как мужчина тихо сел со мной рядом, положил руку мне на голову и начал тихо гладить. Я почти не ощущала прикосновений, но все равно успокаивалась. – Твой отец – дракон. А мама – дочь Калеба…

Мой вопль отчаяния вырвался против воли. Я распугала всю команду, Лимма сиганула в сторону, а Сирис шептал проклятья, меняя ипостась. Единственный, кто вновь молчал, – Дьен. Он только и делал, что часто дышал, смотрел на меня огромными глазами и держал сестру за руку. Риска тоже была в шоке. Я чувствовала, что она меня боится, но при этом осознавала, что волчица не сбежит. Этот страх был иным, не таким, как тогда, возле Мирграда.

Постепенно, слово за слово, Ролан рассказал мне то, что сам узнал от Лайонела. Я слушала каждое его слово затаив дыхание. Меня вновь начинало трясти, я спрятала морду под широкими лапами, случайно поцарапав себя при этом.

Надо что-то с этим делать… не останусь же я навсегда крылатой нечистью?

– Калеб спит, – подсказал Ролан, без слов понимая мой немой вопрос, – он с трудом переносит извлечение осколка. Видишь вдалеке несколько грозовых маленьких облачков? – Мужчина указал в сторону двух темных туч, низко парящих недалеко от нашей импровизированной стоянки. – Это архимаг. Он не контролирует себя, вызывает природные катаклизмы и все сжигает.

– И пытается осознать, что давно уже стал дедом, – прошептала Риска. – Ролан, что дальше? Я понимаю, что многое теперь встало на свои места, но…

Ролан посмотрел мне в глаза, слегка прищурился, провел ладонью по щеке и прошептал:

– Сэра сильная, она справится. Не сейчас, так позже. Проблема в том, что истинный враг все еще сидит в ней… В твоих глазах много яда, я вижу эту зелень. Мы не знаем, захватил ли он твой разум, и не можем узнать, способен ли подслушивать и подсматривать…

Не оставите же вы меня здесь! Страх в очередной раз заставил встрепенуться. Я поддалась панике, невольно взметнула крылья, раскрыв их над головой, и постаралась успокоиться, но выходило с трудом.

– Какая же ты красивая, – невольно прошептала Лимма, не отводя от меня взгляда, – вы оба… Сэра… Ты потрясающая! Я не думала, что когда-либо в своей жизни смогу встретить живого дракона! Они же легенда. Они всегда прячутся от людей, они не идут навстречу и всегда живут обособленно. Ты даже не представляешь, что происходит сейчас!

– Исторический момент, – подсказал Сирис. – Более того, они оба полукровки. Единственные в своем роде. Нам нужно их обоих беречь – на черном рынке их тушки будут стоит несколько десятков невинных душ, не меньше…

– Сэра, а можно я у тебя с рогового отростка соскребу чуть-чуть, а? – в разговор вмешался Эбол. Мужчина застыл с тесаком над моим хвостом и со взглядом безумца нацелился на меня. – Не серчай, милая! Но ты во всех смыслах чудо. Можно? Я не просто так прошу – мы многое сможем понять о твоем виде!

– Его щипай! – рыкнула я, указывая в сторону Лайонела. Брат он мне или нет, но никакой родственной связи я не ощущала. Страх – да, ужас – о да, а вот кровного родства – нет. Это так легко не происходит, не бывает! Нужно время и силы, чтобы понять, чтобы принять этот странный, непонятный мне факт моей биографии.

– Ролан, Сэру придется оставить, – Лайонел говорил тихо, спокойно и с дрожью в голосе. Он устал, был измотан, но держался как мог. – Я же говорю – враг видит ее глазами и слышит ее ушами. Он может не управлять ею, но…

Ролан молчал. Да и я тоже.

Оставить меня? Все же… Но как же…

Впервые за всю свою жизнь я чувствовала себя настолько слабой. Себя, принявшей облик огромного, могучего дракона… Понятия не имеющей, что с этим делать и как быть.

– Он прав. – Как бы горько ни было признавать, но Лайонел говорил правду. Сирис при этом хмурился, подбадривал Риску, пытался растормошить Дьена, но брат волчицы все еще пребывал в каком-то тумане. – Сэра опасна. Она сама не понимает насколько. Но и оставлять ее нельзя.

Ролан смотрел мне в глаза, еле заметно прикусил нижнюю губу. Я тихо покачала головой, как бы прося о помощи, но он резко выдохнул и ответил четко и ясно:

– Согласен с Лайонелом. Но мы не оставим тебя при одном условии – ты примешь изначальную форму. Не знаю как, не знаю как скоро, но придется это сделать.

Нервно сглотнув, я резко выдохнула. Горячее дыхание обжигало поверхность льда, он начинал таять, но тут же застывал снова, принимая форму, похожую на торосы. Горячее дыхание дракона имело в себе магию льда… И как мне принять начальный вид?

Я уставилась на самоназванного брата, раздула ноздри, ожидала хоть какой-то помощи, но тот молчал, слегка покачиваясь от усталости, а затем не выдержал.

Лайонел обхватил голову руками, тихо взвыл, сел на корточки и начал раскачиваться из стороны в сторону, тихо говоря, что дико устал, еле стоит на ногах и не понимает, как быть дальше.

– Я знаю, что делать. – Ролан и правда знал, я чувствовала это. – Но нужно вновь сделать ее человеком. Мы не можем оставить ее здесь, но и дракона вернуть в Мирград не выйдет. Такое под покрывалом не пронести, перекинув через забор. Морла держат на самой окраине – как можно дальше от жилой зоны. Сэра может переждать там же под охраной. Мы оставим ее на время, придумаем план и будем тихо ему следовать. Прости, но мы не сможем тебе его рассказать, мы пока не уверены в том, кто истинный враг, и нужно кое-что проверить.

– Я все понимаю, – с трудом рычала я, пытаясь извернуть язык так, чтобы не откусить его, – но как мне вернуть себя?

– Надо разозлиться, – Лайонел опустил плечи, – тебе в детстве только это помогало.

Мы полукровки… Никто не знал, что с нами делать и чего ожидать. Я родился паинькой,