Я не рассуждаю, хватаю Менгу за руку, и мы отбегаем.

Лёгкий толчок, словно кто-то прицепился к станции снаружи…

И тут же – взрыв.

Корпус станции, там, где мы стояли, словно вскрывается гигантским консервным ножом – здоровенный кусок диаметром метра два в ореоле яркой круговой вспышки отделяется от стены и летит внутрь хранилища, вдребезги разбивая ближайшие саркофаги. Затем снова воцаряется тишина. Очень эффектно. И, главное, предупреждение последовало вовремя. Где ж он там спрятался, мой мелкий друг, раз лорд Джафас его до сих пор не прикончил?

В ожидании непрошеных гостей держим плазмоганы наизготовку. Воздух из отсека не старается вырваться в отверстие – значит, снаружи присосался десантный бот, выровняв давление, характер проникновения тоже указывает на это. Менга жутко напряжена, на лице звериный оскал. Кошусь на собственное видеоотражение – ничуть не лучше. Морда бледная, из пасти – два ряда острых белых клыков. Очень странно, что лорд Джафас решился на такой шаг, не проще ли было…

«Шеф, да что за фигня, тебя ещё долго ждать, черт тебя побери?»

И кто его научил так ругаться?..

Потом до меня доходит смысл сказанного. Немудрёно так отупеть от постоянного нервного перенапряжения. Менга и та реагирует раньше – срывается и с радостным воплем несётся к отверстию в стенке, пробитому абордажным взрывом. Но кто же её отпустит одну? Заскакиваем в бот уже почти одновременно. Пока пробираемся по пустому десантному отсеку к кабине управления, борт герметизируется и с глухим чавканьем отлипает от станции, плавно набирая ускорение. По пути успеваю провести с помощью лоцмана идентификацию судна – космоплан серии «шторм», многофункциональный десантный корабль класса «орбита-планета», применяется в некоторых мирах Федерации для ведения локальных войн, а также вовсю используется различными планетарными патрульными службами множества других миров… Высокая степень защиты обеспечивается благодаря нанореактивной броне, пилотажно-навигационный комплекс обеспечивает ручное, директорное и автоматическое управление судном от взлёта до посадки, вооружение… и так далее. В общем, вполне отвечает нашим текущим требованиям, особенно когда выбирать не из чего.

Мы уже в кабине.

«Шеф!» – радостно орёт Умник, прыгая мне навстречу с кресла. Гибкое стремительное тело мантоптеры пулей мелькает в воздухе, шипастые лапы впиваются в нагрудную броню, жвалы щёлкают возле лицевой панели. От толчка я отступаю на шаг, чтобы сохранить равновесие. Шестьдесят кило – не шутка.

«Я тоже тебе рад, парень. Но кто-то должен управлять кораблём».

«А он на автопилоте».

«И куда же мы движемся?» – с деланным спокойствием осведомляюсь я.

Умник перескакивает обратно в кресло и тыкает лапой в экран обзора, полностью занятый видами планеты под нами. За неимением лучшего нарекаю её по названию звезды, добавив порядковый номер – Утопия-4.

«К поверхности планеты, шеф. Других вариантов нет – корабли этого типа не оборудованы гипердвижками, догнать нас ничего не стоит – на том же „Покорителе“, например. Только на планете есть шанс основательно затеряться».

Умно. Недаром я окрестил его Умником. Редко открыто выражаю эмоции по какому-либо поводу, но в этот раз без нервного смешка не обходится. Полоса везения и неудач просто какая-то невероятная, немыслимая.

«Отключи директорное управление, не хочу, чтобы нас на поводке вернули обратно».

«Сделано».

Опускаюсь в кресло, заставляя Умника перебраться на колени. Автоматически пристёгиваются ремни безопасности – в кабине невесомость, судно слишком мало для искусственных гравитационных установок. Наверное, стоило для удобства снять доспехи, но что-то мне говорит, что лучше повременить. В кабине два пилотских кресла, так что Менге тоже есть где пристроиться – что она и делает.

«Где ты выкопал этот космоплан?»

«Ну, после того, как лорд Джафас прибыл с планеты на станцию и конфисковал наш „Покоритель“, мне пришлось затаиться на некоторое время среди оборудования причала. А затем я сумел выбрать подходящий момент и позаимствовать его собственный бот».

Так вот оно что. Недаром лорд Джафас не договорил со мной об условиях сдачи. Умник спутал ему карты.

«Молодец, Умник».

«Рад стараться, шеф».

Радоваться ещё рано, но я все равно смеюсь, а Менга – вместе со мной. Нервная разрядка. Выпускаем пар. Умник тоже хихикает, не собираясь от нас отставать. Он действительно стоящий парень, мой ИскИн. Угрызения совести – не в моем стиле, но мне становится жаль, что я так пренебрежительно относился к нему раньше. Больше такого не повторится.

Машинально пролистываю электронный борт-журнал. В программе предыдущего рейса – пополнение материала для исследований. Вот оно что, лорд Джафас получал его с планеты, то вещество, которое так изменяло обречённых на эксперименты людей. Весьма интересно. Вернее, будет интересно, когда спасём свои шкуры. А пока – не представляющая никакой ценности деталь.

Космоплан уже вошёл в верхние слои атмосферы. Поначалу корабль снижался незаметно для глаз, заметное торможение началось только с высоты ста двадцати километров, и, соответственно, начала нарастать перегрузка. Восемьдесят, семьдесят… Нам уже не до разговоров, тела вдавливаются в кресла. В обзорный экран видно, как пламя, охватившее носовую часть бота при трении с атмосферой, все больше усиливается, переходит в сплошной поток, нагрев корпуса составляет уже больше двух тысяч градусов, слышен нарастающий шум, немного трясёт. Пока посадка идёт нормально – учитывая то, что приёмных антигравитационных колодцев на этой планете нет, и нашему судёнышку все приходится делать самому.

Наконец скорость начинает заметно падать, шлейф пламени, окутывавший корпус, постепенно сходит на нет. Внизу виден зелёный с жёлтыми пятнами лесной массив, прорезанный широкой извилистой лентой фиолетовой реки, при увеличении масштаба можно разглядеть любую деталь, я высматриваю место поровнее. Бот по-прежнему идёт на автопилоте, следовательно, точка, где приземлялся лорд Джафас, должна соответствовать всем условиям безопасной наземной посадки. Но я раздумываю, целесообразно ли следовать этим маршрутом и дальше. В бортовом компе сведения о базах или временных лагерях в точке посадки отсутствуют, но это вовсе не означает, что их там нет. Поэтому нас может ожидать весьма «тёплый» приём…

Сомнения разрешает тревожный сигнал с приборной панели:

«Шеф, у нас проблемы, – комментирует Умник. – Топливо на исходе».

На самом деле никаких проблем нет. Я этого ожидал. К тому же мы уже на высоте меньше десяти километров и вполне можем закончить приземление в спасательных капсулах – после того, как космоплан исчерпает энергоресурс бортовых антигравов, на которые он только что переключился автоматически. Сейчас у «шторма» очень малый вес, а аэродинамики корпуса и коротких крыльев вполне достаточно для быстрого, но управляемого планирования к поверхности. Это я и довожу до сведения экипажа. Экипаж (в лице Менги, Умник и так знает все не хуже меня) полон энтузиазма и готов к спуску на антигравах, реактивных движках и парашютах – короче, на всем том, чем оборудована спасательная капсула.