– Дело вот в чем. – «Никсард» небрежно ткнул пальцем в кольцо живой плоти, пятнистая поверхность которой едва заметно колыхалась и подрагивала вокруг холма. – Вот это образование, которое ты называешь про себя волной… я, кстати, лишь её часть, одушевлённая для разговора с тобой, является… как бы это выразить… В тех знаниях, что я почерпнул из пси-матриц Хэнка с Умником, нет подходящих понятий, поэтому приходится подбирать лишь приблизительные аналогии… В общем, можно сказать, что волна – местный артефакт некой древней цивилизации, проживающий здесь с незапамятных времён. Очень даже разумный.

Морщась, я потёр пальцами виски. Только внезапной головной боли мне не хватало – по поводу артефактов древних цивилизаций, разговаривающих в манере Хэнка… Честно говоря, эта тема стара и избита. В Федерацию входит несколько планет, на которых до сих пор находятся древние сооружения неких технов – я имею в виду телепортационные порталы. Разнокалиберные исследователи носятся с ними, как… а проку никакого. Как ими пользоваться, никто не знает.

– Допустим, ты говоришь правду. И кто же тебя создал? – я устало усмехнулся, просто обречённый задать этот вопрос. Вся эта болтовня с кем бы то ни было мне сейчас совершенно ни к чему. У меня хватало своих проблем.

«Артефакт» пожал плечами: этакий скромный человечек с мудрыми глазами и застенчиво-грустной улыбкой на губах. Прямо свой парень, галт его задери – если не знать того, что он только что рассказал тебе.

– Тебе знакомо понятие энтропии? Время – самый разрушительный фактор во Вселенной. Волна износилась, несмотря на все свои сверхсовершенные биомеханизмы саморегуляции. Разрушилась память, стёрлись знания. Деградировал интеллект. Благодаря информационным структурам, заложенным в тот прибор, который ты сейчас держишь в руке, я сумел восстановить структуру собственного интеллекта, но знания по-прежнему утрачены. Кем была создана волна, когда… А фиг его знает, как любил говаривать твой приятель Хэнк. Могу лишь сказать с большой долей достоверности – для чего. Так вот, волна представляла собой инструмент для создания на ранее безжизненных планетах самодостаточных экосистем, приспособленных к физическим условиям конкретного мира. Когда-то эта планета, вероятно, тоже была безжизненной. Я этого не помню. Но работа, как видишь, выполнена.

Я поневоле вспомнил модифицированных солдат лорда Джафаса. Монстров, созданных, уже вне всякого сомнения, с помощью частиц этой волны.

– Должен сказать, что пока ты… пребывал в безмозглом состоянии, нашлись некоторые люди, сумевшие использовать твой биоматериал в собственных целях… И не скажу, чтобы мне понравился результат…

– Я понимаю твоё беспокойство, – кивнул «артефакт», – но оно теперь совершенно напрасно. Я уже осознал проблему, и с этого момента никто не сможет повторить подобное.

– Перекроешь каким-либо образом доступ на планету? – предположил я равнодушно.

– Зачем? Все будет гораздо проще. Создав жизнь на этой планете, волна должна была раствориться в ней, стать неотъемлемой и неразличимой частью её биосферы… Но почему-то в прошлом этого не произошло, вероятно, какой-то сбой. Настало время исправить ошибку.

– Выходит, ты просто исчезнешь? – недоверчиво уточнил я. – Прекратишь существование?

– Не совсем… – он нахмурился, явно испытывая затруднение. Имитация человеческого поведения благодаря пси-матрице Хэнка удавалась ему блестяще. – Впрочем, можно сказать и так. Кстати, твоё желание, сила которого взбудоражила всю округу и привлекла моё внимание и из-за которого, собственно, состоялся весь этот разговор, я выполнил.

– Желание?

Я непонимающе уставился на это создание.

– Да, твоя подруга. Я её… как бы это сказать… починил. – Он стряхнул озабоченность и уже деловито и сухо закончил: – Ладно, пора прощаться. Испытываю стремление закончить все свои дела до того, как сюда заявятся твои друзья. Я передал им координаты твоего местоположения, так что тебя заберут, как только разберутся со станцией…

– Друзья? – машинально повторил я, думая лишь о том, что он сказал до этого и чувствуя, как меня охватывает лихорадочная дрожь возбуждения. Как это – «починил»? Как это возможно?!

– Прости, я упустил из виду, что ты не можешь этого знать. Смотри сам. И прощай.

На полотне гобелена Фасгалиа вместо пригородного парка Тиртиниума на фоне межзвёздной черноты космического пространства вспыхнуло изображение планеты Утопия-4. Я невольно прикипел к нему взглядом. Представшая картина была достаточно красноречива, чтобы разобраться в происходящем без сопроводительных пояснений. На орбите бело-голубого шара висел знакомый диск станции «Призрак», а вокруг него развернулось настоящее сражение: два корвета, судя по всему, входившие в оборонные силы лорда Джафаса, обменивались лазерными и ракетными залпами с противником – целым десятком разнокалиберных военных кораблей. Характерные силуэты корпусов и очертания надстроек однозначно указывали на то, что эти корабли большей частью принадлежат Федеральным Силам Звёздного Реагирования, а в парочке особо шустрых, хотя и мелких, я признал корветы с Шелты. Месть свершилась, пусть и несколько запоздало. Без меня. Да и галт с ней, с местью…

Спохватившись, я обнаружил, что живое кольцо волны уже бесследно исчезло. А вместе с ним и то подобие человека, с которым я только что беседовал.

Сила желания… Так, кажется, сказало это создание?

Взгляд неуверенно остановился на Менге. Она лежала на том же месте, в той же позе. Ничего не изменилось. Эта штука… волна… не могла солгать. В этом не было никакого смысла. А значит…

Я обнаружил, что меня здорово лихорадит. Признаться, такого откровенного страха я ещё никогда не испытывал. Усилием воли заставил себя кое-как расслабиться, успокоиться… Что, если мы просто не поняли друг друга – я и это создание? И подойдя к Менге, я обнаружу, что…

Но я не мог не понимать, что неизвестность убьёт меня быстрее, чем разочарование.

Поэтому вскочил и начал торопливо спускаться с пригорка…

Он обнаружил их там, где и рассчитывал найти.

На втором этаже знакомого «улья», в баре «Курьер».

Как и в прошлый раз, на парковочном балконе было безлюдно. Из машин – только глайдер самого Аландина, только что припарковавшийся с краю, подальше от входа в бар. Он немного посидел в кабине, все ещё размышляя над тем, стоит ли вообще это затевать, но так и не смог прийти к какому-либо решению. По идее, его смерть, подтверждённая официально, была хорошим прикрытием от старых врагов, которых у него накопилось немало за то время, когда он был призонером, и если с умом повести дела, то при наличии аккуратно восстановленных старых связей…

К черту осторожность. Он хотел увидеть шелтянина.

Аландин отодвинул дверцу глайдера. Тихо жужжа миниатюрными антигравами, пятёрка «шмелей» слаженно выпорхнула наружу и заметалась по балкону, сканируя все подозрительные места. В бар заглядывать было не обязательно: он знал, что они там, внутри – шелтянин с подругой. Шестой «шмель» провисел здесь несколько суток, чтобы засечь их появление. Добраться до «Курьера» было делом нескольких минут…