был расстроен этим сообщением. Не хватало ему еще, чтобы у его тринадцатилетнего сына была жестокая и бесчеловечная учительница математики. Они жили вдвоем, мать давно ушла от них. Отцу было тяжело присматривать за сыном, делать покупки, кроме того, работа занимала слишком много времени. Большую часть времени сын был предоставлен самому себе. На следующий день отец Пита позвонил директору школы, который рассмеялся, услышав то, о чем рассказал Пит отцу. «О, эта старушка Мерфи может устроить еще не такой спектакль, – сказал он. – Но, поверьте мне, она лапочка! На самом деле она говорила мне о Пите. Ей кажется, что сейчас в его жизни не хватает порядка и ему нужно обязательно добиться успехов в учебе, чтобы поверить в свои силы, поэтому она так строга с ним».

Нельзя сказать об учителе, хорош он или плох, судя только по тому, как он ведет урок.

У каждого учителя свой неповторимый стиль, и даже тот, кто придерживается самой жесткой дисциплины, может дать ребенку понять, что о нем заботятся и ценят его как личность. Учителя, так же как и родители, люди неоднозначные, имеющие свои сильные и слабые стороны, таланты, недостатки, достоинства. Один из самых важных уроков, который мы выносим из детства, – это то, что взрослые тоже ранимы и несовершенны и что нужно научиться быть терпимыми друг к другу.

Лучшие учителя много работают над собой, ни на минуту не забывая, что они должны знать больше своих воспитанников, научить их самостоятельно заниматься.

Лучшие учителя это те, которые стараются вырасти над собой и кто демонстрируют своим ученикам, что в том, чтобы вырасти и научиться, признавать свои ошибки и ставить новые цели, и состоит собственно смысл жизни.

Как защитить детей от сексуальных посягательств

Когда мне было около двенадцати лет и я ехала из школы домой в метро, в пустом вестибюле какой-то мужчина демонстрировал свои половые органы, затем он пытался сесть рядом со мной и трогать меня (в 1930-е годы в метро были вестибюли и выходы с каждого конца поезда). Дело происходило в полдень, и в вагоне было только двое молодых людей. Оба они, похоже, считали, что ситуация смешная до невозможности. Сначала я была слишком шокирована, чтобы пошевелиться, но когда мужчина сел рядом со мной и его рука потянулась к моей коленке, я рванулась и бросилась к двери, поскольку мы, к счастью, подъезжали к станции. Я полностью забыла, что должна была ехать к зубному врачу, и была слишком испугана, чтобы вернуться в метро, и буквально пробежала несколько миль до дома. От испуга меня подташнивало, и единственное, что мне было нужно, так это рассказать матери, что со мной произошло.

Спустя пятьдесят лет этот эпизод все еще живо стоит перед глазами, но теперь, когда тема сексуальных приставаний к детям вышла на свет божий и люди говорят об этом, что мне кажется важным в моем собственном опыте, так это то, что мне ни на минуту не приходило в голову ничего не рассказывать родителям; а это было время, когда никто не говорил открыто на такие темы.

Защита ребенка от столкновений с сексуальными извращенцами – или забота о том, что если такое произойдет, то в первую очередь об этом должно становиться известно родителям, – полностью зависит от родительского отношения и стиля воспитания. Теперь, оглядываясь назад, я стараюсь оценить, какими чертами обладали мои взаимоотношения с родителями, что я была способна рассказать им об этом. Мне кажется, что есть несколько общих принципов, о которых стоит подумать родителям, если они хотят быть уверены, что их дети прибегут к ним или, что столь же важно, будут знать, когда вернуться домой, прежде чем что-либо случится.

Наиболее распространенная причина, почему ребенок может не рассказать о неприятном инциденте родителям, – это если он приходит к выводу, что, что бы ни произошло, в этом есть его вина. Наиболее характерные детские суждения звучат так:

«Я, должно быть, на самом деле плохой, иначе этот человек не обидел бы меня».

«Это все из-за плохих мыслей, которые я утаивал, – этот человек знает о них».

«Взрослые знают все, а я не знаю ничего, так что все дожно быть в порядке, даже если мне это не нравится или смущает меня».

Первое, что мы должны объяснить всем детям, это то, что они не виноваты в каком-то преступлении, потому что они наивны, что быть наивным нормально, когда ты ребенок. Каждый ребенок особый и замечательный и полон чудесных сюрпризов, которые открываются каждый день, а когда случается что-то неприятное, смущающее или болезненное – ребенок должен понимать, что это все присуще совершенно нормальным детям. А когда родитель кричит на него или шлепает, это столь же свидетельствует о несовершенстве взрослого, сколь и о его собственной незрелости. Когда я в тот день прибежала домой, мне не приходило в голову, что этот случай был сколь-нибудь связан с моей виной, и это было важной составляющей того, что я прибежала в правильное место.

Вторым наиболее важным моментом, необходимым для самозащиты, является осознание ребенком собственной сексуальности, не связанное с чувством вины. Другое мое детское воспоминание: однажды ночью, когда мне было четыре года, я позвала мать в свою спальню и сказала ей, что «моя рука странно пахнет». Я мастурбировала и, мне кажется, меня переполнило чувство вины и я хотела, чтобы меня наказали. Моя мать сказала: «Мне кажется, ты трогала себя, и это приятно. Когда ты одна в постели, в этом нет ничего страшного». Она насыпала мне на руку немного талька, и это был последний раз, когда мы говорили с ней о мастурбации. К тому времени, когда мне исполнилось двенадцать, я знала все, что было необходимо знать о менструации. Мне давали книги о том, как происходит зачатие и рождение ребенка, а самое важное, мои родители говорили со мной о любви. Передо мной были отличные образцы для того, чтобы понять, что такое сексуальность, наблюдая отношение родителей друг к другу.

Если бы со мной кто-либо захотел «поиграть в доктора» каким-нибудь навязчивым способом, если бы кто-нибудь попробовал увезти меня покататься на машине, если бы даже меня попытались изнасиловать – мне бы никогда не пришло в голову, что в этом виновата моя сексуальность. Мне кажется, что сексуальное воспитание в самом широком своем смысле должно начинаться в младенчестве, в удовольствии, которое мы получаем, целуя и прижимая к себе малыша, и в том удовольствии, которое он получает от естественных ощущений прикосновения к самому себе. Любопытство по отношению к противоположному полу получает свой