Я не ожидал, что на этой встрече будет принято какое-либо решение. Но я хотел получить возможность предупредить Гитлера об опасности и обратить его внимание на то, что при определенных обстоятельствах мы могли бы действовать в порядке самообороны. Считая вопрос требующим прежде всего политического решения, я не выдвинул никаких предложений и не стал высказываться в пользу создания германских баз в Норвегии. На самом же деле я указал тогда и несколько раз говорил об этом позже, что мы можем потерять весь наш флот в операциях по созданию подобных баз и что я полагал бы удачей, если бы такие потери не превысили одну треть состава флота.

По отдельным репликам Гитлера на совещании 10 октября можно было понять, что он совершенно не задумывался о норвежской проблеме. Это лежало вне его обычного взгляда на будущее развитие событий, поскольку он не был хорошо знаком с условиями ведения войны на море. Он обещал обдумать сложившуюся ситуацию и попросил меня оставить ему мои заметки, чтобы он мог изучить ее подробнее. Я должен был ожидать дальнейших указаний.

Недели проходили за неделями, но я так и не получал от него никаких указаний по этому поводу.

Тем временем разведка приносила все новые данные о том, что многие в Норвегии рассчитывают на готовящуюся высадку англичан. Сначала местом такой возможной высадки назывались районы в Южной и Центральной Норвегии, но в последнее время все чаще и чаще упоминался Нарвик. Часть этих разведывательных данных поступала от капитана 2-го ранга Шрайбера, нашего военного атташе в Осло, у которого были хорошие контакты с кое-кем из норвежцев и который был хорошо знаком с условиями Норвегии. Его донесения, четкие и краткие, выказывали громадную работу по наблюдению и анализу.

Затем 30 ноября 1939 года русские, в то время наши союзники, вторглись в Финляндию. Сведения, полученные из многочисленных источников, предупреждали нас, что союзники имеют намерения прийти на помощь Финляндии, направив армейские части через Норвегию и Швецию. Из этого мы сделали неизбежный вывод, что отправка войск через территорию этих двух независимых государств закончится размещением части этих войск на территории одной из них и организацией в ней авиационных баз. Таким образом, перед нами открывалась перспектива нового фронта, направленного против Германии. В начале января информация об этой близящейся помощи союзников Финляндии появилась даже на страницах иностранных газет.

Кризис вышел на новый уровень в начале декабря после прибытия в Берлин Видкуна Квислинга, бывшего министра обороны Норвегии, создавшего теперь свою политическую партию. Одиннадцатого декабря главный идеолог нацистской партии Альфред Розенберг попросил меня встретиться с Квислингом.

Все мои предыдущие контакты с Розенбергом ограничивались мимолетными встречами на совещаниях, с Квислингом же я ранее никогда не встречался. Но почти одновременно мой начальник штаба доложил мне, что господин Хагелин передал просьбу Квислинга встретиться с ним для обсуждения со мной положения в Норвегии.

Поскольку такая информация могла оказаться ценной для нас, я с готовностью согласился на встречу.

Визит Квислинга вряд ли можно было назвать краткой встречей, поскольку мы проговорили с ним несколько часов исключительно о ситуации в Норвегии. Судя по его словам, не только правительство Норвегии было ориентировано на Англию, но и сама Англия имела определенные планы высадки своих сил на территории Норвегии. Он заявил, что сделать это предупреждение Германии его побудил прежде всего страх перед большевизмом, с которым он хорошо познакомился за долгие годы своей жизни в России. Он считал, что Германия является единственным оплотом против этой угрозы с востока и что возможная оккупация Норвегии приведет к крушению Германии, а это стало бы началом конца для культуры Запада.

Отвечая ему, я сказал, что это вопрос политический, который лежит вне сферы моей компетенции, но пообещал доложить Гитлеру.

На следующий день я, как и обещал, доложил о нашем разговоре Гитлеру и предложил ему принять Квислинга лично, чтобы самому сформировать мнение о норвежской проблеме. Я также добавил, что политические деятели подобные Квислингу могут иметь свои собственные политические интересы, поэтому с ними надо быть настороже. Повторил я и свое предупреждение о том, что попытка Германии оккупировать Норвегию сопряжена с большим риском и в дальней перспективе может оказаться невыгодной. Гитлер дважды встречался с Квислингом и Хагелином 16 и 18 декабря, но я не был приглашен ни на одну из этих встреч.

В то время как оперативный отдел Верховного командования вооруженных сил занимался проработкой «северной проблемы» и набрасывал предварительные планы, мы в военно-морском штабе разделились по вопросу того, намерена ли Англия и в самом деле оккупировать Норвегию в самом ближайшем будущем. Контр-адмирал Фрике, начальник военно-морского штаба, и несколько ведущих его сотрудников считали, что такой шаг Англии приведет к интенсивному протесту России, а также германским контрмерам в регионах Дании и Швеции, поэтому подобный шаг Англии следует считать, мягко говоря, весьма сомнительным. Я подобное мнение не разделял. Мы получали слишком много донесений, свидетельствовавших о возможности осуществления союзниками подобной акции в самом близком будущем. Мы располагали информацией о том, что офицеры Генерального штаба союзных сил были замечены в Норвегии, где они проявили особый интерес к портовым сооружениям, аэродромам, железным дорогам и автомагистралям. Английские офицеры флота, прикомандированные к различным консульствам, также проявляли повышенную активность. Одновременно британская пресса начала массированную пропагандистскую кампанию, словно готовя почву для чего-то.

Затем 20 января 1940 года Уинстон Черчилль, первый лорд адмиралтейства Великобритании, пригласил нейтральные страны Северной Европы присоединиться к союзникам. Все эти страны такое предложение отклонили. Стало ясно, что условия, исходя из которых производилась проработка «северной проблемы», более не применимы к этой новой и угрожающей ситуации. Поэтому 27 января Гитлер приказал создать внутри Верховного командования вооруженных сил особый штаб исключительно для разработки плана операций на случай возникновения необходимости в оккупации Норвегии. В этот штаб должно было войти по одному из старших офицеров от каждого вида вооруженных сил.

Нарушения норвежского нейтралитета британцами достигло своего пика 16 февраля, когда британский эскадренный миноносец «Казак» обстрелял германское судно снабжения «Альтмарк» в Йоссинг-фьорде. «Альтмарк», невооруженное грузовое судно, передавал продовольствие и горючее на борт «карманного» линкора «Адмирал граф Шпее» в Южной Атлантике и находился на обратном пути в норвежских территориальных водах, имея на борту около 300 пленных, которых снял с «Графа Шпее». В ходе инцидента семь германских моряков погибли, ни один из норвежских торпедных катеров, находившихся поблизости, не предпринял никаких действий для защиты норвежского нейтралитета. Протест, заявленный командиром норвежского торпедного катера «Кьелль», был решительно отвергнут капитаном 1-го ранга Филиппом Л. Вайаном, командиром «Казака», заявившим, что он имеет строгий приказ британского адмиралтейства снять пленных с «Альтмарка» даже в случае противодействия со стороны норвежского правительства.