Инцидент этот наглядно продемонстрировал, что Норвегия совершенно беспомощна в деле обеспечения своего нейтралитета, даже если бы норвежское правительство и желало этого, хотя далеко не все члены правительства жаждали такого развития событий. Также становилось ясно, что британское правительство не остановится перед нарушением норвежского нейтралитета, когда на карту поставлено освобождение пленных. Стало понятно и то, что Англия не остановится и перед оккупацией баз на побережье Норвегии, если сможет сделать это без боя, поскольку эти базы значительно повысят ее шансы на победу в войне.

Теперь, наконец, необходимость вторжения в Норвегию для опережения противника стала предметом самого серьезного рассмотрения. В соответствии с этим генерал от инфантерии Николаус фон Фалькенхорст 21 февраля отдал приказ на разработку операции против Норвегии. Эта кампания получила кодовое название «Операция Везер».

Двадцать третьего февраля, спустя всего лишь неделю после нападения на «Альтмарк», я снова высказал Гитлеру свою убежденность в том, что нейтральная Норвегия была бы лучшим решением для Германии, но ситуация с Норвегией, оккупированной Британией, стала бы совершенно недопустимой для нас. Стань такая ситуация реальностью, мы не смогли бы выйти из нее, а последствиями, в результате давления на Швецию, стали бы прекращение всего импорта шведской руды и распространение войны на Швецию и весь Балтийский регион, лежащий у нас в тылу.

Первого марта Гитлер утвердил основы плана проведения «Операции Везер». Каждый вид вооруженных сил должен был разработать свой план участия в этой операции. Однако приказ на приведение этих планов в действие отдан не был, как не было и установлено никакого точного срока начала операции. Эти критические решения зависели от складывающейся в Скандинавии ситуации.

Неожиданно резкий рост британских перевозок в норвежских водах и перехваты британских радиосообщений, расшифрованных нами, свидетельствовали, что союзники начали осуществлять операцию, целью которой была высадка в Норвегии.

Двенадцатого марта Финляндия неожиданно заключила перемирие с Россией. Закончилась русско-финская война, которая давала союзникам оправдание высадки в Скандинавии под предлогом оказания Финляндии помощи в ее борьбе против советской агрессии. Норвегия и Швеция отвергли требования союзников пропустить их войска через территорию этих государств для оказания помощи Финляндии. И все же разведывательные донесения из Норвегии ясно свидетельствовали о том, что Англия по-прежнему питает агрессивные намерения в отношении Норвегии.

Мы, немцы, все также были самым серьезным образом заинтересованы в продолжении норвежского нейтралитета и Status quo. Однако у нас не было ни политических, ни экономических, ни военных средств для поддержания этого нейтралитета. Нам приходилось полагаться только на добрую волю норвежского правительства в деле поддержания в полной мере такого нейтралитета. К сожалению, в инциденте с «Альтмарком» Норвегия продемонстрировала, что она не обладает необходимой твердостью, чтобы противостоять британским покушениям на свой нейтралитет, и не намерена использовать свои вооруженные силы для предотвращения попыток его нарушения. Верить в то, что Норвегия может или захочет сделать что-нибудь, кроме заявления вежливых и совершенно неэффективных протестов против нарушения своего нейтралитета союзниками, значило предаваться самообману.

Вне всякого сомнения, для Англии было невыносимо наблюдать, как германские рудовозы выходят из Нарвика и беспрепятственно следуют в норвежских территориальных водах. Но у англичан не было ни малейшей возможности без нарушения международного права останавливать эти суда. Поэтому военная оккупация Норвегии была для Англии важнее, чем для нас. Можно было считать само собой разумеющимся, что подобная оккупация, совершенная против официального желания норвежского правительства, вызвала бы всего лишь очередные официальные протесты. Норвегия не стала бы оказывать военное сопротивление, а поэтому и вторжение в Норвегию войск Англии и ее союзников не повлекло бы за собой военных рисков, о которых стоило бы упоминать. Закрепившись же на норвежском побережье, союзники могли бы надеяться многократно усилить давление на Германию со своих новых баз, что становилось для них насущной необходимостью, поскольку этой весной они ожидали крупного наступления Германии на западе.

Все оценки обстановки приводили к простому выводу: любые оборонительные контрмеры, которые мы, немцы, могли себе представить, должны были быть осуществлены как можно скорее.

Естественно, как и в каждом случае с принятием превентивных мер, всегда следует задаваться вопросом: а каков будет урон от их осуществления и не перевесит ли он ожидаемых преимуществ? В военно-морском штабе также обсуждался вопрос, не следует ли позволить первым отрядам англичан высадиться в Норвегии и лишь затем вышвырнуть их оттуда мощным контрударом. Но это предложение сразу же было отметено как чересчур рискованное: таким образом создавался бы новый и нежелательный фронт на севере, а наступать из Южной Норвегии по гористой местности против союзных войск, уже успевших бы к тому времени занять оборонительные позиции, было бы слишком трудной и утомительной задачей. Более того, в подобной операции союзники сочли бы куда более выгодным снабжать свои силы и доставлять подкрепления через Северное море, которое они контролировали, а нам бы пришлось подвозить припасы и войска из Германии. Единственной разумной возможностью было опередить британцев, первыми вступив в Норвегию.

Как показали позднейшие события, германская оккупация Норвегии была осуществлена только после суровых сражений, и, возможно, она так бы и не была осуществлена, если бы наступление Германии на западе не потребовало от союзников чрезвычайного напряжения сил, что не позволило им укрепить их позиции в Северной Норвегии.

Оккупация Дании не прорабатывалась в военно-морском штабе вплоть до февраля 1940 года. Оккупация этой страны не представлялась необходимой в военном плане, равно как и невыгодной в плане политическом. Во время самых своих подробных докладов Гитлеру я даже не упоминал об этом и уж ни в коем случае не предлагал этого. Я считал, что, заняв стратегические позиции на норвежском побережье, мы тем самым автоматически устраним всякое английское влияние на Данию. Однако ВВС рейхс-маршала Геринга настаивали на использовании датских аэродромов в Ютландии, потому что иначе перелеты из Германии в Норвегию были бы слишком длительными. Таким образом, Дания в конце концов также была обречена на оккупацию.

Важным этапом в подобном планировании был выбор наиболее выгодного времени для проведения операции. Важным фактором достижения успеха в ней были долгие и темные ночи, которые скрыли бы наши транспорты и корабли эскорта на их долгом пути из Германии до Норвегии. Особенно важно это было в отношении эскадренных миноносцев, перевозивших горных егерей генерала Дитля к месту их высадки. Соответственно этому я предложил Гитлеру осуществить операцию во время ближайшего периода новолуния и посоветовал сделать это около 7 апреля. И 2 апреля Гитлер, определившись, приказал осуществить операцию «Везер» 9 апреля 1940 года.

По планам высадки в Норвегии мы с Гитлером снова разошлись во мнениях. Он хотел, чтобы военно-морские силы после высадки наземных войск некоторое время оставались в норвежских портах с тем, чтобы иметь возможность оказать поддержку сухопутным силам, чтобы они не чувствовали себя брошенными без всякой помощи и отрезанными от родины. Мне пришлось настаивать на противоположном требовании – чтобы все военно-морские силы вернулись на родину сразу же после заправки горючим и не понесли потерь при выполнении исключительно второстепенной задачи. Я считал необходимым, чтобы весь флот находился в боевой готовности для отражения возможных контратак противника, а также сохранил максимально возможную мощь для будущей войны на море.