Френч прибыл на полтора часа позже срока; я послал автомобиль с письмом на вокзал. В письме я предупредил, что газетные репортеры собираются его подстеречь. Мы ужинали очень поздно, и в ресторане, кроме нас, почти никого не было. Френч приезжает по давнему приглашению. По поручению Ллойд Джорджа он намерен осмотреть французскую артиллерию и оценить ее действие в образовательных целях для нас. За ужином мы говорили о перспективах войны и мира. Завтра утром Френч едет сначала к Жоффру, а затем в Шампань, Верден, в штаб-квартиру Фоша. В субботу он возвращается домой; у него нет времени, чтобы воспользоваться приглашением от Хейга, полученным сегодня вечером.

11 октября 1916 г. Вчерашними спутниками Френча стали Сесил Лоутер, Бринсли Фицджеральд и Гренби; он пребывал в очень хорошем расположении духа.

Мы по-прежнему помним сэра Ричарда Страхана и графа Четема[331], хотя сейчас у нас нет никого, способного сравниться с этим графом. Бриан все больше раздражается из-за нашей нерешительности и из-за того, что мы делаем шаг вперед и два шага назад. Один американский юрист, с которым я познакомился, доволен последними событиями в войне с германскими подводными лодками. Он считает, что общественное мнение настолько накалено, что Вильсону все же придется что-нибудь сделать. Я в этом сомневаюсь. Вероятно, он считает, что благодаря своему бездействию он получит поддержку Германии на выборах. Тамошние же стяжатели не хотят войны, хотя им совсем не нравится, что германские подлодки топят суда, которые перевозят их товары в Европу. Правда, если груз поставляется на условии ФОБ, потери несет покупатель, но закупки из-за опасности сократятся. Американское правительство и президент приравнивают германские подводные лодки к обычным военным кораблям, а мы не имеем права вооружать наши торговые суда, чтобы они могли обороняться против подводных лодок. Если мы вооружим торговые суда, их приравняют к крейсерам. В таком случае они должны будут покидать американские порты в течение суток после прибытия, а по Гаагской конвенции торговые суда могут противостоять захвату на свой страх и риск.

12 октября 1916 г. Я рад, что Асквит высказался в том же духе, что и Ллойд Джордж, чьи заявления не слишком обрадовали некоторых его коллег.

13 октября 1916 г. После Ллойд Джорджа в Париж приезжает Асквит, а затем Бонар Лоу, с решительными заявлениями о войне и мире. Очевидно, они сочли необходимым открыто отстаивать взгляды правительства ввиду малодушия некоторых государственных служащих.

Итак, французский адмирал взял греческого быка за рога, и с успехом! Мы сыграли роль сэра Ричарда Страхана; адмирал граф Четем принял «меры предосторожности» ради безопасности союзнических флотов.

Боюсь, что румыны в затруднительном положении, но они поступали так же, как и другие страны Антанты. Из политических соображений они делали то, что им хотелось, вместо желательного с военной точки зрения. Мы отправились в Месопотамию неподготовленными; французы начали первыми, войдя в Эльзас.

Кое-кто полагает, что германофильское русское правительство может заключить сепаратный мир с Германией, чтобы не допустить образования Королевства Польского. Однако такой шаг будет означать добровольный отказ России от Константинополя, так как Германия не допустит, чтобы русские получили Константинополь и таким образом перерезали сообщение Германии с Багдадской железной дорогой.

14 октября 1916 г. Выражается надежда, что румыны будут спасены от уничтожения: русские спешат им на помощь.

16 октября 1916 г. Видел письмо из надежного источника. Оно отправлено из Петербурга и датировано 25 сентября:

«Русская гвардия понесла очень большие потери между Ковелем и Гродно. Гвардейцами командовал генерал Безобразов, которого император назначил на этот пост, невзирая на противодействие генерала Алексеева. Ввиду готовящегося наступления германских войск в Петербурге царит уныние. Солдат, снарядов и легкой артиллерии, а также винтовок все больше; их почти достаточно. В марте 1915 года Россия производила ежемесячно 500 тысяч снарядов. В прошлом месяце она получила 4 миллиона легких снарядов, в том числе из-за границы, а производство пушек на Путиловском заводе почти сравнялось с выпуском до секвестра. Вскоре рассчитывают на рост производства до 250 пушек ежемесячно. Не хватает тяжелой артиллерии и крупнокалиберных снарядов. Эта нехватка стала причиной тяжелых потерь и остановки в наступлении русских, когда перед ними оказались не австрийцы, а немцы.

Удручает и дезорганизация, и рост прожиточного минимума, и некомпетентность правительства. Утверждали, что положение Штюрмера[332] находится под угрозой, что его покинули сторонники — митрополит Питирим и Распутин. Его преемником на посту председателя Совета министров называют Трепова. Ходили слухи, что министром иностранных дел назначат Гирса или Боткина, но из этого ничего не вышло. Однако, учитывая общий крайне правый уклон и реакцию, такие перемены личностей не сыграют большой роли. Все упомянутые персоны в глубине души настроены против либеральных идей и принципов. Они молчат, потому что не могут иначе. Если они и открывают рот, то говорят не то, что думают; откровенничают только с близкими друзьями, перед которыми можно не таиться. Журналист Булацель, который оскорбил Англию и вынужден был извиняться перед послом Великобритании, утверждает, что Штюрмер, приказав ему умиротворить посла извинениями, признался, что разделяет его взгляды. Вести порядочную международную политику правительство обязывает Москва (партии национально-либерального толка). Петербург не заслуживает такой же похвалы».

Лондон, 20 октября 1916 г. Телеграммой мне предложили плыть с британскими министрами из Булони, где сегодня проходит конференция, поэтому я решил уехать из Парижа сегодня, а не завтра. Мы путешествовали большой компанией: Асквит с зятем, Грей и Клерк (МИД), Ллойд Джордж с переводчиком, несколько сопровождающих, сэр А. Ли, генерал Морис[333], сэр Морис Хэнки, А. Тома (французский министр вооружения и снабжения) и несколько французских офицеров. Мы ужинали в поезде. Артур Бальфур, два личных секретаря и сэр Уильям Робертсон поехали с Хейгом в ставку.

Французские министры — Бриан, Рибо, Рок, Лаказ, Буржуа, Тома — уехали из Парижа специальным ночным поездом. Британские министры вчера успели вовремя пересечь Ла-Манш и ужинали в Булони. Сегодня в 10 утра прошло одно заседание, и еще одно — после обеда. Много разговоров, но совместные планы так и не определены. На обоих совещаниях присутствовали Жоффр, его начальник штаба и другие офицеры. Каждая сторона подозревает другую в обмане. На пароходе побеседовал немного с Л. Д., но на палубе было слишком холодно для завершения разговора. Слава богу, дело с посредничеством пресечено, но есть слабые люди, такие как Маккенна, Рансимен и лорд-канцлер. Одни говорят, что мы разорены и не можем продолжать; другие говорят, что боев было достаточно и мы можем получить мир на разумных условиях или что мы не можем победить, не можем вытеснить немцев из Франции и Бельгии и дело зайдет в тупик.