сущностей, три простейших и две простых. Мы остановились и, изменив траекторию полёта, двинулись вдоль воображаемой границы, обозначаемой наличием сущностей. Преодолев ещё полтора километра, мы приземлились и устроили лагерь с подветренной стороны высокого холма рядом с истоком ручья. Привычка находить для стоянки закрытые от ветра и имеющие быстрый доступ к воде места когда-нибудь меня погубит.

Жабодав осмотрел окрестности, выдал нам довольное «Гав» и улёгся в теньке почивать.

— Давай тренировку устроим — я попробую войти в состояние медитации, а ты, как увидишь замершее глупое лицо, то через минуту меня оттуда вытащишь, — попросила я Клавдию.

— Ничего лучше значит не придумала? — грустно вздохнула она, — ладно давай тренироваться.

С третьего раза у нас получилась неплохая связка, я смогла уловить из странного состояния «нигде» изменение положения своего тела и устремилась войти в него из этого «нигде». С пятого раза уже получалось хорошо, а на двадцатый я наработала навык — «отклонение тела — стремление к выходу — выход», который мы закрепили ещё десятикратным повторением, так прошёл остаток дня и наступил вечер.

Я села на колени, выпрямила спину и начала процесс выхода из тела в состояние «нигде», я не могу описать его лучше, ибо тут ничего нет — ни времени, ни пространства, ни моего тела — нет ничего, кроме моего сознания. Ощутила это состояние, приняла его и потянулась к сознанию мира — «Где ты, друг мой сердешный?». Ощущения ответа или присутствия кого-либо не появилось. Хотелось «подождать», «повисеть в пустоте», наконец, «подумать» чем-нибудь — но всё это не то, неправильно, здесь можно было только «ощущать», все мои слова — это от бедности, я пока не могу «ощущать» без них, но слова тут не нужны, просто сила глупой привычки. Сколько и чего прошло или не прошло не знаю, но я «ощутила» как изменилось положение моего тела, и потянулась на выход, ну или на вход, к своей тушке.

Придя в сознание, уселась и, покрутив головой, задала вопрос: — Сколько прошло?

— Четыре часа, — ответила Клавдия, — кровь не потекла, но я решила, что хватит, слишком долго ты там находилась.

— Молодец, абсолютно правильно сделала, спасибо тебе и давай утвердим четыре часа на будущее, — чувствовала я себя прекрасно, хорошо отдохнувшей и расслабленной, — сознание мира явиться не соизволило, видимо до сих пор думает.

Ужин, сон, утренние дела и завтрак прошли без приключений, пора было решать куда отряд стопы направит.

— Слушай, а давай с местными поговорим, представимся Васей да Калой и поговорим, — предложила Клавдия.

— А давай, чего мы всё в собственном соку варимся, узнаем и другое мнение, — согласилась я.

Сказано-сделано, мы на десять километров залетели вглубь обжитой территории и направились вдоль её внешней границы. Местность не отличалась от мёртвых земель ни на грош, разница была только в том, что в моём интерфейсе дополненной реальности появились множественные сигнатуры простых и простейших сущностей.

Чтобы не пугать местных и не давать врагу лишнюю пищу для размышлений, мы выбрали пару обычных сущностей с высоты, спустились на землю неподалёку от них, спрятали Жабодава и Стерву в мешки «Клайма» и приблизились к ним уже пешком.

Обычные сущности были, скажем так, прикольные и походили на Штепселя с Торопунькой: первая напоминала, вертикально стоящий на шести щупальцах, огурец, тело под два метра, щупальца длиной сантиметров тридцать-сорок, цвет у всего этого, естественно, зелёный; вторая сущность являла собой горизонтальный лемэроцереус, поставленный на четыре метровые суставчатые ноги, даже подобие горшка имелось на ж…. в общем, на дальнем от нас окончании сущности, расцветка у этого «кактуса» правда была коричнево-серая.

— Здравствуйте, моё имя Кала, её зовут Вася, — начала разговор Клавдия, — мы шли, шли и вот вас нашли. Не подскажете, где мы находимся?

— Меня называют Пири, а это Киду, вы находитесь в Империи Тьмы, — ответила Клаве, похожая на шестиногий огурец, сущность.

— Империи Тьмы? — неподдельно удивилась Клавдия, — какое интересное название. А почему именно тьмы, у вас же светло?

— Я не знаю, но при создании нам всем вкладывают в память, что мы живём в Империи Тьмы, — сказал «огурец».

— А кто вкладывает? — продолжала допытываться Клавдия.

— Мой создатель, возвышенная сущность Поро, — гордо ответил огурец-Пири.

— И мой тоже, — влез в разговор «кактус» Киду.

— А как нам его найти? — с выраженным интересом спросила Клавдия. — Очень хочется с ним поговорить и узнать побольше об этой самой Империи Тьмы, такое интересное название.

— Я не знаю. Возвышенные сами нас находят, если мы им нужны, — озадаченно ответил «огурец», он в их паре оказался самым быстро соображающим, «кактус» не успевал ответить первым и от этого сильно нервничал.

— Жалко, жалко. А может вы знаете как зовут высшего и как его найти? — вдруг «осенило» Клавдию.

— Его имя Тёмный Властелин, а живёт он в Твердыне, это все знают, — быстро, быстро, стараясь успеть ответить первым, затараторил «кактус».

— Ух ты, у вас и Твердыня есть?! Как вам повезло-то! Вот бы и нам на неё посмотреть. А где она находится? — всплёскивая руками и разворачиваясь к «кактусу» продолжила разговор Клавдия.

— Властелин живёт в Твердыне, что высится в мёртвых землях, оттуда он командует армией, чтобы убить всех врагов и захватить все их земли, присоединив весь мир к Империи Тьмы, — без запинки и на одном дыхании выдал нам «огурец» главную военную тайну.

— Но мы долго шли по мёртвым землям, а Твердыню так и не встретили…, — глубоко вздохнув и с грустью в голосе продолжила Клавдия.

— Так вы из армии, и, наверное, потерялись? — спросил «кактус».

— Вам нельзя в наши земли, это запрещено, армия живёт в мёртвых землях, — тут же продолжил «огурец».

— Дак мы в ваши земли и не идём, нам в Твердыню надо, заблудились мы, — тут же нашлась Клава.

— Твердыня высится в мёртвых землях, — важно повторил «кактус», — а нам в мёртвые земли заходить запрещено, там живёт только армия.

— То есть, указать направление как идти к Твердыне вы не можете? — уточнила Клавдия.

— Нет, как мы покажем, если там не были? — удивился «огурец».

— Ну ладно, ладно. Давайте хоть просто поболтаем, нам очень интересно как живут обычные сущности, — перешла на обычный ровный тон Клавдия.

Я в разговор не вмешивалась, Клава вела беседу хорошо и непринуждённо, мы узнали много ненужных подробностей из жизни «кактуса» Киду и «огурца» Пири, жизни мирной и размеренной, о войне никакого представления не имеющей, в ответ рассказали им о мёртвых землях, пустыне и молниевых тучах, пусть боятся. Прощались с нами долго и с грустью, — «Как жалко, что вы из армии и не можете остаться,