Я так давно не смеялась. Во дают! Представляю реакцию Кирилла, когда он узнал, что Соня у его мамы спряталась. Весь день, подкалывала их, пока закрывали компоты. К двадцати одному часу мы, наконец, закончили, укутали банки, поставили пустые ящики у входа, чтобы Глеб сразу на них наткнулся. Оставили только три банки залитых один раз, чтобы мой муж увидел, что я занималась бабскими делами до изнеможения. Помощницы ушли, а я не спеша прибралась, приняла ванну, и выполнила его приказ, не надела нижнее белье. Приготовила ужин, и села читать романы.

Он позвонил, без пятнадцать двенадцать, мол через десять минут будет дом. Спросил, ничего не нужно купить в магазине, попросила только хлеб, так как мы наш с девчонками за обедом съели. После его звонка тут же перелила воду в кастрюлю, и включила огонь, посмотрела на наши труды, и невольно улыбка озарила мое лицо: коридор, и зал заставлен консервацией. Стоило услышать звук открывающего замка, приняла изнуренный тяжкими трудами вид, и направилась встречать мужа в коридор, интересно же, увидеть его реакцию. Дверь открылась, кто — то позвонил Глебу, он полез за смартфоном и шагнул, не смотря в квартиру. Бинго! Налетел на пустые ящики, которые, издавая ужасный шум, полетели на пол.

— Что за херня?!! — это первые были слова мужа, когда он приобрел способность говорить.

Я еле удержалась, чтобы не рассмеяться в голос. Стоит, в одной руке ящик, в другой хлеб и смартфон. Муж в шоке, не знает, как на это реагировать. Ой, не могу, только бы не рассмеяться в голос! Первый раз вижу Глеба таким растерянным.

— До твоего фееричного прихода это были ящики из-под тары. Сейчас, наверное, они стали называться «херней». — Глеб нахмурился, молча поставил ящик, и включил свет.

— Ничего себе, — присвистнул он, — и направился в сторону зала. — Вот это ты на меня разозлилась! — заржал он, возвращаясь в коридор.

— Во-во, видишь масштабы моего гнева! — стараясь сдержать приступ смеха, как можно серьезно ответила.

— И все-таки я не ошибся, когда взял тебя в жены…

— Да я помню: ты знал, что трахать меня будет одно удовольствие.

— Все-таки обиделась. — Он тяжко вздохнул и подошел ко мне. — Я женился на тебе совсем по другим причинам, тут секс не главное, а всего лишь приятный бонус… — нежно приобнял и прижал к себе. — Не нужно было так себя изматывать, чтобы насолить мне, могла бы просто поорать. — Я задохнулась от возмущения, он что, меня еще и истеричкой считает?! — Ладно, — выпустил меня из объятий, и сунул мне хлеб в руки, — потом выскажешь претензии, мне нужно срочно ответить на звонок.

Когда он вышел из кабинета, я мельком на него посмотрела и поняла, что-то произошло, Глеб был мрачнее тучи. Прикрыл глаза, тяжко вздохнув, я только направилась к нему, чтобы узнать, что стряслось. Но он резко открыл глаза, и посмотрела на меня с полуулыбкой на губах. Мне даже показалось, что померещилось: сейчас передо мной, опять был самоуверенный засранец.

— Ну, я готов, начинать скандалить.

— Еще чего… — фыркнула и отправилась в кухню, вода закипела, пора показать, что такое бабские дела. Только взяла полотенце, он перехватил руку.

— Угомонись. — Попыталась отобрать, не позволил, — Люда, иди лучше отдыхать, я сам все доделаю. Только скажи, что именно от меня требуется?

— Уверен? — нерешительно спрашиваю, а саму совесть начала грызть, я вдруг вспомнила, что он спал всего ничего. Он посмотрел на меня, тяжко вздохнув, и приобняв за талию, привлек к себе.

— Люд, давай разборки оставим на завтра, я пораньше приеду, и ты оторвешься за все дни. Договорились?

— Да я как-то и не собиралась скандал закатывать…

— О да, ты действуешь более изощренно: заставляешь гореть мужа в муках совести. То, что ты хозяюшка превосходная, я и так знаю. Зачем над собой так издеваться? Да ладно над собой, так еще и Соню с Любовью Валерьевной припахала. Нужно было всего-то, плюнуть в меня ядом раз несколько, я бы оценил.

— Так, — уперлась руками в его грудь, и отстранилась, — откуда знаешь про помощников?

— То, что они к тебе в гости поехали, Кирилл сказал. Но, я никак не предполагал, что вы займетесь компотным терроризмом.

Терроризм, значит… Жди завтра засолочного! Вот почему он не может просто поговорить, без издевок?

— Рада, что удивила. — Процедила сквозь зубы. — Но, это не все нам, половина Сони.

— Отлично! Пойду, Кира озадачу…

Поговорив с другом, Глеб под моим чутким руководством сам закрутил оставшиеся банки компота. Думал, что совести хватит спросить, по какому поводу бунт? Тишина. Он быстро поужинал и лег спать, даже не приставая. Странно. Хотя, если учесть, сколько часов он спал до этого, вполне объяснимо. Проснулась ночью, мужа нет, посмотрела на часы: полпятого, а на кухне записка.

«Буду вечером. Надеюсь на твое благоразумие. Еще раз прости за «дуру», был неправ. Не скучай бурундучок!»

Бурундучок? Зараза!

В девять часов приехала Соня, Любовь Валерьевна и Кирилл. Тот посмотрела на плоды нашего труда, и у него челюсть отвисла. Подобрав ее, он с уважением посмотрела на любимую:

— Вот это вы жахнули! А Глеб аферист, позвонил, и попросил компоты домой отвести, мол там всего ничего. Я еще удивился, когда он про газель сказал с грузчиками, думаю, если там всего ничего, зачем?

— Тут половина наша… — влезла Соня.

— А вот это уже душу греет.

Только все вынесли из дома, вернулся Кирилл и с ходу, перешел к допросу:

— Люд, ты со своим помирилась? — не успела я ответить, как в домофон позвонили.

— О! Огурцы привезли. — Воскликнула Любовь Валерьевна и пошла, открывать дверь. Как только принесли весь заказ, зеленоглазый посмотрела на все, и почесав подбородок, выдал:

— Не помирились. Может… помочь?

— Иди лучше за нашим добром проследи, — начала его выпроваживать Соня, — знаю я твою помощь, ты сейчас ужом начнешь извиваться, чтобы на свою сторону склонить подругу и мать. Мол, смотрите на меня, какой я хороший, а она змеюка, не ценит.

Он немного повозмущался, но не стал накалять обстановку, а лишь покачал головой и уехал. Стоило закрыться двери, как помощницы накинулись с расспросами на меня:

— Ну, давай рассказывай, как все прошло? Глеб, сильно орал? — начал Соня.

— Да какой орал, он просто охренел! — тут решила вставить свои пять копеек торпеда.

Ну, я и рассказала, все как было, особенно их повеселили момент: столкновения Глеба с ящиками.

— Терроризм говорит? — загадочно улыбнулась Любовь Валерьевна. — Я, между прочем шестьсот полтора литровых банок заказала. Через два часа привезут…

Услышав это, Соня сдавленно охнула, и начала оседать, пришлось его падение в не запланированный оборок пресечь.

— Банки будем мыть все, так что получиться по двести на каждого.