рыбы предвещали несчастье. Цезарь не допускал в свои войска ни прорицателей, ни жрецов. Он считал, что от подобного люда значительно больше вреда, чем пользы.

Как всегда, полководец разложил на столе карту местности и придавил углы свинцовыми грузами. Провел пальцем по черной извилистой линии на севере, милях в пятнадцати от лагеря. Рисунок на карте изображал могучую реку Рейн. Преодолеть небольшое расстояние даже с тяжело нагруженными повозками казалось вовсе не трудно. Вполне можно было успеть до рождения новой луны. Цезарь мысленно возблагодарил богов за рассказ рабов-галлов.

– Выходим за час до восхода солнца, – объявил полководец. – Из орудий потребуются баллисты, онагры и луки-скорпионы – насколько позволит рельеф местности. Если машины вдруг отстанут, то придется медленно подтягивать их к решающей, финальной битве. Октавиан будет командовать конницей, а Марк Антоний – моим правым флангом. Бериций пойдет слева, а скорпионы при каждой остановке придется вывозить вперед. Десятый и Третий галльский легионы должны удерживать центр. Рано утром воинам предстоит плотно позавтракать и наполнить походные фляги водой из бочек. Разумеется, то, что мы узнали сегодня, необходимо рассказать всем. Это вдохновит людей. Да, и не забудьте проверить, в порядке ли копья и остальное оружие.

Цезарь замолчал. Чрезвычайно довольный назначением, Марк Антоний наполнил кубок. Претор уже слышал о том, как вызывающе вел себя на переговорах Ариовист, и решил, что дружба вождя с Римом изжила себя. Конечно, враги Цезаря не преминут раздуть в сенате громкий скандал, но это вопрос будущего.

Красс глубоко вздохнул. Рабыня Сервилии старательно разминала узловатые мышцы на его шее и плечах. Недавно съеденные замороженные фрукты приятно охлаждали, так что сенатор совершенно расслабился. Впереди ожидала роскошь горячего бассейна, из которого в ночное небо поднимался густой пар. Неподалеку, на мягкой кушетке, глядя на звезды, возлежала Сервилия. Луны не было, зато в чистом небе ярко сияли звезды, а над окружавшей внутренний дворик черепичной крышей стоял крошечный ярко-красный диск Марса. Бассейн с горячей водой поблескивал в свете факелов, и в огонь то и дело попадали ночные бабочки, тут же с треском сгорая.

– Да, местечко стоит каждой затраченной монетки, – пробормотал Красс и поморщился, так как девушка принялась массировать болезненный участок между лопатками.

– Я знала, что ты будешь доволен, – негромко ответила Сервилия. В ее улыбке сквозило искреннее удовольствие. – Немногие из гостей умеют по достоинству оценить красивые мелочи. Но как скучна без них жизнь!

Взгляд хозяйки упал на только что оштукатуренное и покрашенное новое крыло городского дома. Крассу понравился этот земельный участок, и Сервилия, не скупясь, заплатила за него реальную рыночную цену. Любой другой поступок означал бы изменение в их отношениях. Но ведь так приятно наблюдать, как старик нежится под сильными пальцами нубийской рабыни.

– Так что же, значит, ты не собираешься выуживать из меня информацию? – не открывая глаз, уточнил Красс. – И я уже не в состоянии принести никакой пользы?

Негромко рассмеявшись, Сервилия села.

– Ну, папочка, можешь молчать, сколько душе угодно. Мой дом в твоем полном распоряжении – до тех пор, пока тебе здесь приятно. И без всяких встречных обязательств.

– А, выбрала самый плохой из всех возможных вариантов, – ответил Красс, улыбаясь про себя. – Так что же именно ты хочешь узнать?

– Насчет новых людей в сенате. Клодий и еще один, как его? Ах да, Тит Милон, хозяин мясного рынка. Они опасны? – как бы между прочим спросила Сервилия.

Несмотря на легкость тона, Красс прекрасно понимал, что подруга внимательно слушает и с нетерпением ждет ответа.

– Даже очень, – ответил он. – Я стараюсь не ходить в сенат, когда там торчат эти двое.

Сервилия шутливо фыркнула:

– Не морочь мне голову неожиданной занятостью торговыми делами, старичок. Думаю, что до тебя непременно доходит каждое сказанное там слово.

Сервилия мило улыбнулась, а Красс открыл глаза и лукаво подмигнул, подставляя под руки девушки очередную порцию дородного тела. Красавица укоризненно покачала головой: опять эти игры.

– А как идет дело с новым легионом? – поинтересовалась она.

– Очень неплохо, моя милая. Когда из Галлии вернется сын Публий, ему как раз найдется полезное занятие. Если, конечно, мне удастся благополучно пережить нынешние беспорядки.

– А что, дело настолько плохо? – с тревогой уточнила Сервилия.

Красс приподнялся на локтях, сразу став серьезным:

– Именно. Эти новые люди разлагают римский плебс и с каждым днем привлекают в свои банды все больше народу. По улицам опасно ходить даже сенаторам. Хорошо еще, что Милон отнимает у Клодия столько внимания и времени. Если одному из них когда-нибудь удастся разделаться с противником, то победитель устроит в городе полный хаос. А сейчас, хвала богам, каждый занят борьбой с лютым врагом. Мне доводилось слышать, что они поделили город между собой, так что по некоторым улицам сторонникам Клодия невозможно пройти даже днем – непременно начинается драка. Мало кто в Риме замечает борьбу, и все же она не прекращается. Больше того, в Тибре я видел немало мертвых тел.

– А как же Помпей? Неужели он не понимает опасности?

Красс пожал плечами:

– Что он может сделать против этого заговора молчания? Бандиты боятся собственных хозяев куда больше, чем возможного наказания Помпея. Он, по крайней мере, в случае их смерти не станет издеваться над семьями. Ведь как только дело доходит до суда, свидетели или бесследно исчезают, или не могут ничего вспомнить. Все это поистине позорно, Сервилия. Такое чувство, что город внезапно одолела тяжкая болезнь. Не знаю, как с ней справиться. – Красс тяжело вздохнул. – Язва – в сенате, так что я действительно рад тому, что дела не оставляют времени для заседаний. Клодий и Милон ведут открытую схватку в зале, а их банды по ночам терроризируют весь город. Сенату просто не хватает воли, чтобы сдерживать бандитизм. Простой люд разделился на два лагеря, и в итоге Помпей обладает куда меньшей поддержкой, чем думает сам. Ему не дотянуться ни до подкупов, ни до угроз, которыми действуют эти двое. Иногда мне хочется, чтобы Цезарь как можно скорее вернулся. Он не позволит Риму окончательно погрузиться в пучину хаоса.

Пытаясь скрыть интерес, Сервилия сделала вид, что внимательно разглядывает звездное небо. А когда снова посмотрела на Красса, оказалось, что тот пристально изучает ее реакцию. От этого старого лиса нельзя скрыть ровным счетом ничего.

– У тебя есть от него какие-нибудь известия? – наконец спросила Сервилия.

– Да. Он предложил мне торговую концессию на новые земли в Галлии, хотя, скорее всего, истина не столь красива, как ее изображает Цезарь, чтобы соблазнить меня. Но если хотя бы половина обещанного окажется правдой, надо быть круглым дураком, чтобы упустить такую возможность.

– Я видела расклеенные по городу объявления, – задумчиво