Первый удар – антиалкогольная кампания 1985 года, практически лишившая бюджет чуть ли не каждого шестого рубля доходной части. И в итоге провалившаяся.

Второй удар – курс на ускорение социально-экономического развития СССР, потребовавший от бюджета ни с чем не соразмерных капитальных вложений.

Третий удар – обвал мировых цен на энергоносители в середине 1986 года.

Андрей Нечаев, министр экономики Российской Федерации (1992–1993)

…Это точно было в мае 1986 года, когда американцы (и это не стоило больших дипломатических усилий) объяснили саудовскому руководству, что после вторжения советских войск в Афганистан следующая, естественно, цель – Саудовская Аравия с ее нефтяными запасами. И убедили перестать сдерживать добычу нефти, о чем и заявил шейх Ямани. После этого цены на нефть за короткий промежуток времени просто рухнули. Ну а потом, собственно, рухнул и Советский Союз, который к тому времени держался исключительно на экспорте нефти. Но это был уже финал. (стр. 291)

Еще один удар – судорожный поиск утраченной хозяйственной инициативы путем принятия скверно продуманных законодательных решений.

Андрей Нечаев, министр экономики Российской Федерации (1992–1993)

…Крайне негативную роль сыграл закон о социалистических предприятиях, который де-факто развязал предприятиям руки с точки зрения формирования доходов, и чем они и воспользовались на 200%: доходы работников стали расти просто как на дрожжах. Выборность директоров, соответственно, то есть желание и необходимость понравиться трудовому коллективу, если ты хочешь вообще продолжать рулить предприятием, – абсурдная какая-то мера… Этим мы открыли кран безудержного роста доходов населения… (стр. 298)

И все это, умноженное на не вполне образцовую компетентность экономического руководства СССР и слабую его готовность к кардинальным реформам, оставляло мало шансов советской экономике.

Андрей Нечаев, министр экономики Российской Федерации (1992–1993)

Ну а то, какие глупости делало правительство …это, конечно, свидетельства неполной компетентности, прямо скажем …Они как бы видели проявление болезни, видели, что температура высокая, но не понимали, в чем состоит болезнь и как ее надо лечить. И пытались, я не знаю, какую аналогию привести, инфаркт лечить массажем, припарками и пургеном. (стр. 300)

И наконец, вынужденное втягивание политического руководства «империи зла» в отчаянную гонку вооружений, назидательно навязанную противостоящим враждебным полюсом мировой политики.

Не на том, так на этом Советский Союз должен был надорваться…

* * *

И вот после довольно длительного периода политической геронтократии, получившего в народе меткое и злое определение «гонки на лафетах», к власти в СССР и окрестностях приходит сравнительно молодой и энергичный лидер – Михаил Горбачев, с обнадеживающей риторикой которого начинают связываться ожидания перемен.

Сергей Станкевич, государственный советник РСФСР (1991–1992), советник Президента Российской Федерации (1992–1993)

Каким-то чудом (я до сих пор не понимаю каким – видимо, это надо еще отдельно изучать) внутри Коммунистической партии, в самом ее руководстве, сформировалось реформаторское ядро, группа коммунистов-реформаторов во главе с Горбачевым. Очень небольшая и изолированная группа, которая решилась на этот поворот. (стр. 18)

Эти ожидания сопровождались активной поддержкой до того безучастного населения, что выразилось в невиданном в истории Советской (да и постсоветской) власти общественном и интеллектуальном подъеме. Впрочем, не слишком продолжительном.

Валентин Степанков, Генеральный прокурор РСФСР и Российской Федерации (1991–1993)

…Такой высокий градус политического и общественного напряжения в стране свидетельствовал о том, что люди не только надеялись на перемены – они их жаждали и готовы были в них участвовать. И я абсолютно убежден, что вот такого высокого градуса общественной активности больше в стране с тех пор не наблюдалось. (стр. 114)

И ожидания эти были преимущественно позитивными.

Сергей Бабурин, народный депутат РСФСР, член Верховного Совета Российской Федерации (1990–1993)

Конечно, я убежден, что в начале 1980-х годов, когда стала понятна необходимость радикальных экономических преобразований в нашей народнохозяйственной системе, Советскому Союзу ничего не угрожало. Он мог и должен был реформироваться. (стр. 218)

Между тем общественная «разморозка», демократические послабления, заметные сдвиги в социально-политической жизни начали разительно опережать реальные экономические реформы.

Сергей Станкевич, государственный советник РСФСР (1991–1992), советник Президента Российской Федерации (1992–1993)

Вот чтобы не допустить… отрыва СССР от волны демократизации, явно назревавшей в Центральной и Восточной Европе, Горбачев решился ускорить политические перемены, которые, может быть, в другой обстановке он все-таки отложил бы. Но это действительно был роковой шаг, ведь коммунистическая идеология и Коммунистическая партия могут контролировать ситуацию только в режиме монополии… (стр. 23)

Похоже, это действительно было роковое решение – пытаться одновременно проводить общественно-политические преобразования и трансформацию хозяйства и государственного управления.

Руслан Хасбулатов, Председатель Верховного Совета Российской Федерации (1991–1993)

…Когда к власти пришел Горбачев, он, как казалось нам (и, я думаю, правильно казалось), пытался демократизировать страну, перестроить ее экономику. Это все были правильные, вдохновляющие взгляды и идеи, они подняли интеллектуальные силы Советского Союза на поддержку Горбачева. Но каждый день принимались решения, отнюдь не соответствующие этим намерениям. Была поставлена чрезмерно сложная задача – одновременно с экономической реформой форсировать политическую реформу, в то время как многие высказывались за то, чтобы не путать одно с другим. (стр. 171)

Василий Стародубцев, член ГКЧП (1991)

…Даже совершенно безграмотному человеку понятно, что реформы могут проводиться при поддержке народа – это первое условие, и второе – при жесткой, твердой государственной дисциплине. Объявляя реформы, мы раскачивали лодку, мы приводили страну в такое состояние, когда никто почти не работал, останавливались предприятия, не решались самые кричащие проблемы в экономике. Все это как снежный ком наматывалось, накручивалось и приводило страну вот к такому растерзанному состоянию. (стр. 141)

Николай Рыжков, Председатель Совета министров СССР, член Политбюро ЦК КПСС (1985–1991)