— Что, простите?

— Я сказал «да». Да, нам интересно. Мы хотели бы поучаствовать.

Иногда в мультике, когда койот падает со скалы, он зависает в воздухе, не машет на прощание рукой, а просто падает. Но иногда койоту удается выбраться обратно на скалу.

— В производстве преобразователя Бесарани — Джейлан.

Вдоль стены здания со свистом проносится скоростной лифт.

— Это именно такой проект, ради которых и был создан наш отдел специальных проектов. Уверен, вы ознакомились с направлениями деятельности нашей компании и с ее историей.

Ну да, Лейла ознакомилась со всем этим в поезде и в долмуше до Нанобазара. В пять утра она стояла на станции метро, на платформе были лишь бездомные, которые здесь же и спят, возвращавшиеся домой тусовщики, и рабочие, спешившие на утреннюю смену; в костюме только она одна. Она инструктировала Асо: компания была основана в 2012 году под названием «Газовая компания Озер». Постоянно входит в пятерку лучших компаний на турецком рынке. Биржевой курс такой-то. За прошлый финансовый год прибыль такая-то. Знай свой рынок, знай свой рынок, знай свой рынок.

— Наше преимущество перед конкурентами в том, что мы пытаемся стать поистине компанией XXI века. Десять лет назад мы были газовой компанией, сегодня мы газово-товарная биржа, через десять лет, когда подача газа по трубопроводам прекратится, мы станем кем-то еще. Возможно, «Клеточными преобразователями Озер».

Нет, думает Лейла. Только не пытайся шутить. Мужчины прекрасны, когда серьезны. Асо лучше всего выглядит когда он серьезен.

— Наша стратегия заключается в поиске новых источников прибыли и постепенном сокращении деятельности в тех областях, которые теряют свою ценность, или при росте конкуренции. Озер не просто газовая компания и не просто товарная биржа — это целый организм, генерирующий прибыль. Мы появляемся первыми, зарабатываем много денег, а потом, когда ресурс находится на пике или рынок переполнен, когда мы устаем от этого вида деятельности, то продаем его и двигаемся дальше. Поэтому мы тратим очень большие суммы на стартапы, которые, как нам кажется, обладают рыночным потенциалам. Мы охотимся за новыми технологиями и новыми веяниями. Если вы сможете сделать даже двадцать процентов из сказанного, это будет величайший технологический прорыв после интегральных микросхем. Это все равно, что встать на один уровень с «Техас Инструментс». Вы когда-либо задумывались об интеллектуальной собственности и лицензировании? Мы просто не можем не поучаствовать. Мы подготовим стандартный контракт на разработку опытного образца. О какой сумме идет речь?

Асо открывает рот, но тут Лейла вонзает каблук в его поношенный ботинок.

— Полмиллиона евро, — нагло заявляет она.

Сайлан и глазом не моргает.

— Вы должны понимать, что компании типа нашей редко идут на уступки. Наше обычное условие восемьдесят процентов на двадцать.

— Семьдесят на тридцать? — осмеливается Лейла.

— Нет, госпожа Гюльташлы.

Решительно, но вежливо. Асо тоже культурный, но нерешительный. А ведь решительность — и есть воспитанность. Неспособность отказаться — самая ужасная из линий поведения.

— Сколько времени это займет?

— Контракт будет готов к завтрашнему дню. А пока что нам понадобятся заверенная аудиторами отчетность, свидетельства о праве собственности и ясность относительно интеллектуальных прав. Это уже забота адвокатов. От вас мне нужно подробное техническое описание, которое я представлю комиссии. Поскольку мы сами в настоящее время не занимаемся нано профессионально, придется нанять специалистов.

— Могу я спросить, кто войдет в состав комиссии? — спрашивает Асо.

— В вопросах нанотехнологий мы регулярно приглашаем в качестве консультантов профессора Сюлеймана Турана из университета Анкары и Неввала Седена из университета Биликент. Вы с ними знакомы.

— Неввал Седент был моим научруком.

— Это не проблема. Возможно, мы пригласим вас для устного собеседования с ними. Можно онлайн. А теперь мы дотошно изучим вашу отчетность. Мы настаиваем на обязательной экспертизе и сами назначим руководителя проекта. Вы не против?

— Нет, — говорит Лейла, но Сайлан ее игнорирует.

— Господин Бесарани?

— Мне нужно поговорить со своим деловым партнером.

— Разумеется.

— Итак, к чему мы пришли? — уточняет Лейла.

— Полмиллиона евро на разработку опытного образца преобразователя Бесарани — Джейлана, в свою очередь Озер получает долю в восемьдесят процентов от будущих прибылей.

— Семьдесят пять, — вставляет Лейла.

— Нет, госпожа Гюльташлы.

— А что после опытного образца?

— Будет отдельное финансирование рыночной апробации. Если она пройдет успешно, мы запустим производство и приступим к международному маркетингу. Это долгосрочный проект, только испытания медицинской безопасности займут лет пять.

— Мы уже занимаемся этим проектом пять лет. Это проект всей нашей жизни.

По-видимому, Сайлану его ответ нравится.

— Хорошо, хорошо, хорошо. Пусть ваши люди свяжутся с моими. — Рукопожатие Сайлана, разумеется, идеально: нужная твердость, нужная длительность, нужная вибрация, еле слышное потрескивание, когда контактные данные передаются от ладони к ладони. — Большое спасибо, господин Бесарани, госпожа Гюльташлы, это очень, очень интересный проект. Я бы с удовольствием поговорил с вами подольше, но у меня назначена еще одна встреча. До скорого.

— Ты с ним флиртовала, — говорит Асо, пока они ждут лифта, скользящего по поверхности башни, словно капля смолы. Они так высоко, как аисты, хихикают, как школьницы, испытывая головокружение и опьянение от победы. Да. Он сказал «да».

— Нет, — шепчет Лейла. Она вытряхивала его из костюма, очищала от стиля, ухоженности и манер. Заодно помечала, что надо переделать. Не для себя, как она поняла, а для Асо. При этой мысли она вдруг ощутила новое, незнакомое чувство, словно бы судорогу в области желудка.

— Но полмиллиона? — говорит Асо, когда приезжает лифт.

— Для Озера это мелочь, но было бы серьезной ошибкой просить как слишком мало, так и слишком много.

— Не думаешь ли ты… — начинает Асо, но тут двери открываются, и Лейла заталкивает его в набитый лифт. Тсс, она прикладывает палец к губам. Лифт везет их вниз вдоль здания Озера. Мужчины входят и выходят. Асо хочется поговорить. Мне тоже хочется, чтобы ты говорил, думает Лейла. Я хочу кричать, бегать, плюхнуться в фонтан на площади, но пока что тсс. В атриуме среди костюмов и богатеньких парней… ммм, а есть тут богатенькие женщины, ну, или вообще хоть какие-то женщины, кроме Лейлы? Тсс. Протянуть пропуски администратору. Тсс. Стол администратора — это плита из черного мрамора, задуманная так, чтобы поражать мощью Озера и напугать каменными лицами администраторов. Лейла улыбается и передает свои документы по зеркальному мрамору. Я тебя сделала. Ты крутая шишка, но я отжала у тебя деньги. Я, девчонка из Демре, мисс Двигайся-потихоньку-по-карьерной-лестнице, мисс Приползешь-обратно-как-миленькая. Помидорка. И тебя, Яшар, и всех Языджоглу, Джейлан, Гюльташлы, всех, кто сидит за столом в Бакиркей, дядю Дженгиза, тетушку Кевсер и даже двоюродную бабушку Сезен на балконе, но больше других тебя, противная Зелиха, с кислой усмешкой сидящая за столом. Я. Умничка я!