Нова выдавила улыбку, пытаясь вспомнить имя своего так называемого начальника и надеясь, что никто об этом не спросит.

– А, ладно. Конечно. Это не проблема, совершенно.

– Хорошо, – Адриан почесал подбородок. – Я расшифрую запись допроса и сегодня во второй половине дня разошлю вам текст. Давайте вечером все обдумаем, а завтра еще раз обсудим. – Он вздохнул. – Прэтт определенно что-то скрывает, но… не знаю. Что-то мне подсказывает, что сегодня он выболтал куда больше, чем мы думаем.

Никто из них, впрочем, так ничего и не надумал нового – ни назавтра, ни на следующий день.

Только на третью ночь после допроса Кукловода Нова постепенно начала расслабляться. Может быть, благодаря успешной работе с каталогами, потому что Нове казалось, что она узнает кое-что ценное.

Нова поняла, что больше всего штаб нравится ей ночью. Там было так тихо, после того, как все уйдут домой. Точнее, уходили не все – в здании всегда дежурили охранники, ночные патрульные отряды приходили сюда между смен, и все же отличие от дневного времени было разительным. Тишина и покой были живительны для нее.

У Новы всегда были смешанные чувства в отношении этих ночных часов. В это время все замирало, и мир становился безлюдным и темным. Были в ее детстве периоды, когда она по ночам не вылезала из забегаловок, открытых круглосуточно – только ради того, чтобы ощутить единство с другими неприкаянными полуночниками. Она ела там свои любимые блинчики с черникой и выдумывала истории своей жизни то для разносчика, прихлебывающего черный кофе, то для ночной официантки. Рано или поздно, однако, кто-нибудь спрашивал, где родители Новы, и как только в их взглядах появлялись догадки и жалость, ей приходилось уходить.

Но были и другие ночи, когда она жаждала этого одиночества. Ночи, когда она часами смотрела на луну и представляла себя последним живым человеком на планете. Представляла, что не осталось никого, кто мог бы стать причиной войн и раздоров. Кто стал бы драться за власть. Что не осталось никого, кто боится или ненавидит Одаренных. И самих Одаренных, которых можно было бы ненавидеть.

Пребывание в штабе в три часа ночи стало для Новы некоей смесью того и другого. Покой от одиночества, но и понимание того, что она не одинока, по крайней мере не совсем. Пусть даже она окружена врагами, в этой мысли было что-то странно утешительное.

Ей выделили собственную крохотную клетушку на третьем этаже, с окном, выходящим на вестибюль, и с письменным столом. Ей разрешили украсить комнатку своими вещами, но все, что ей удалось придумать, была карта созвездий – постер, купленный в дешевом книжном за несколько миль отсюда. Да и то лишь потому, что она боялась, что, если не принесет совсем ничего, это сочтут странным.

Полученное задание было не слишком захватывающим. Три ночи кряду она провела, изучая сделанные криминалистами фотографии оставшихся после пожара в библиотеке боеприпасов и оружия. Кроме того, она вносила в каталог номера моделей, если можно было их разобрать, или пыталась определить характеристики оружия и сличать их и известными образцами в единой базе данных. Работа была довольно нудная, но она давала Нове возможность вносить изменения в документы. Например, однажды она набрела на данные по газовым бомбам, явно вышедшие из лаборатории Цианида – после ее поправок они остались в файлах Отступников под именем самодельных взрывных устройств неизвестного происхождения.

Еще задание давало превосходную возможность дальше вникать в то, как устроена система Отступников. За последние ночи Нова отметила расположение всех видеокамер и датчиков тревожной сигнализации в здании штаба. Она скачала полный список оружия и артефактов Одаренных, которые находились в хранилищах штаба. Обнаружила полную базу данных на всех существующих Отступников, с их псевдонимами, описанием способностей и даже домашними адресами (включая ее собственный). И даже, к своему восторгу, нашла папку под названием «Проблемы – для будущего рассмотрения», которая, как оказалось, была полна жалоб общественности, недовольной неудачами и провалами Совета.

Нова закончила ввод данных в раздел подрывных средств – того немногого, что осталось не взорванным в пожаре – и сделала перерыв, чтобы немного размять спину. Ее внимание привлек какой-то отблеск, и, выглянув в окно, она обнаружила, что у Макса в карантине горит свет, окрашивая стеклянный город в бледно-желтые тона. Но совсем недавно там было темно, она помнила это. Неужели у парня бессонница?

Не вставая со стула, Нова подъехала ближе к окну, но мальчика с этого места видно не было. Она пошарила глазами по вестибюлю. Перед главным входом прохаживался один охранник, но, если не считать его, было безлюдно, как всегда по ночам.

Озадаченно хмыкнув, девушка откинулась на спинку своего стула, подобрала ноги и села по-турецки. Она решила продолжить работу и просмотреть еще три позиции в базе данных, а потом проверить, погас ли свет у Макса. А если свет будет гореть, она сходит посмотреть, в чем там дело.

Нова открыла следующую папку со снимками, изображавшими обычный пистолет, сфотографированный со всех сторон. У основания ствола она нашла серийный номер и занесла его в базу данных.

На экране загорелась надпись – НАЙДЕНО ОДНО СОВПАДЕНИЕ.

Кликнув на нее, Нова просмотрела данные об этом оружии, его производителе, годе изготовления. Обычно внизу шли списки известных преступников и банд, которые за долгие годы пользовались этим или похожим на него оружием. Часто список отсутствовал или содержал только расплывчатые соображения насчет того, можно ли считать гильзу, найденную на месте какого-то преступления, соответствующей данному стволу.

Здесь же в этом разделе имелась только одна запись – не про этот самый пистолет, а другой, но той же модели. Когда Нова прочитала запись, ей показалось, что ее ударили под дых.

Кингсборо Апартментс.

Она жила в детстве в Кингсборо Апартментс.

Дрожащими руками она открыла отчет.

В нем было краткое изложение, составленное Хью Эверхартом – самим Капитаном Хромом – и датированное числом, когда была убита ее семья. Той самой ночью. Несколькими часами после того, как все произошло.

Сердце Новы выскакивало из груди.

Он был там. Он был там той ночью.

Но он опоздал.

Найдено четверо убитых. Дэвид Артино: возраст 31. Тала Артино: возраст 30. Эви Артино: возраст 11 месяцев. Неизвестный мужчина: возраст неизвестен. Предположительно связан с Анархистами или Тараканами.

Согласно данным криминалистической экспертизы все смерти явились результатом пулевых ранений, без вмешательства сверхспособностей Одаренных. Отпечатки, найденные на оружии, принадлежат неизвестному и также Алеку Арино (он же Ас Анархия).