Нова подавила улыбку. Умеет же он всех развеселить и снять напряжение. Он принимал во внимание их слабости – в данном случае, все знали, что Оскар еще не оправился после вчерашних травм, хотя ни за что не признал бы, что что у него что-то болит. Но, пойдя на этот нехитрый компромисс, Адриан еще и показал, насколько он ценит вклад Оскара в командную работу – пусть даже этот вклад выражался в актерском таланте Оскара. Поначалу Нова была уверена, что Адриан стал лидером отряда благодаря своей фамилии, но теперь все больше убеждалась, что это назначение заслуженно.

Так или иначе, его предложение было принято. Гордо выпятив подбородок, Оскар устроился на стуле, прислонив к столу трость. Руки он с чопорным видом скрестил на груди.

– Ну, вот, – сказал он, – Плохой коп готов.

– А кто из нас хороший полицейский? – спросила Руби, глядя то на Адриана, то на Нову.

Нова не могла ответить. У нее так пересохло во рту, что она боялась, если заговорит, получится невнятная каша вместо слов.

– Я хороший коп, – сказал Адриан и украдкой посмотрел на Нову. – Ты – наблюдатель. Если у тебя будет что сказать или добавить – смело встревай. Но я бы хотел, чтобы ты сосредоточилась и попыталась понять, лжет он… или говорит правду.

– А я тогда кто? – спросила Руби.

Адриан ухмыльнулся.

– Ты – вооруженная охрана.

Руби просияла и стала восторженно прыгать с ноги на ногу, поигрывая проволокой на запястье.

– Погодите-ка, – забеспокоился Оскар, – А может, я хотел быть «бойцом».

В тусклом свете Нова глядела на кристалл Руби.

– Мы ведь не собираемся его пытать?

Все трое как по команде повернулись к ней с одинаково потрясенными лицами.

– Ты в своем уме, Нова? – спросил Адриан. – Мы же хорошие парни, помнишь?

Нова не знала, как реагировать на его слова. Когда она задавала свой вопрос, он вовсе не казался ей шуткой.

Из-за стены раздался лязг замков и запоров. Нова словно окаменела. Она незаметно вытерла взмокшие ладони о штанины своей формы.

Дверь открылась, и двое охранников ввели Уинстона Прэтта, держа его за локти. На нем был тюремный комбинезон в черную и белую полоску, руки и ноги были закованы в цепи. Тяжелая поступь ничем не напоминала обычную небрежно-развязную походку Кукловода. Плечи его были опущены, а руки прижаты к телу так, будто он пытался избежать прикосновений конвоиров.

С удивлением Нова обнаружила, что с его лица не стерся грим – или то, что она привыкла считать гримом, хотя без него она Уинстона никогда не видела. Черная обводка вокруг глаз, розовые кружки на скулах и четкие линии, которые шли от уголков его алого рта вниз к подбородку, придавая ему вид деревянной марионетки. Линии даже не смазались.

В первый раз за все годы их знакомства ей пришло в голову, что это, возможно, не грим. Что если это сверхспособность Уинстона сделала его лицо похожим на лицо марионетки?

Или кукловода.

Его взгляд заметался по комнате, от стульев к стенам, лампочке на потолке, кандалам на столе, к Оскару, Адриану, Нове, Руби.

И опять к Нове.

Он часто замигал, словно пытаясь смахнуть попавшую в глаз ресницу. Его лоб недоуменно наморщился.

Сжимая губы, Нова изо всех сил пыталась передать ему свою мысль: чуть помахивая отрицательно головой и яростно поедая его взглядом, она внушить ему, чтобы сохранил ее тайну.

Но Уинстон Прэтт никогда не был силен в искусстве тонких намеков.

Он продолжал смотреть на нее, приоткрыв рот и склонив набок голову, даже когда его, грубо надавив на плечи, усадили на стул. Без сопротивления он позволил засунуть скованные руки в металлические футляры.

– У вас есть пятнадцать минут, – обратился к Адриану конвойный. – Этот допрос записывается (он показал на маленькую видеокамеру на потолке) для последующего просмотра с разрешения Совета. Если вы захотите закончить раньше, просто постучите в дверь, и мы подойдем.

Они ушли.

Уинстон все еще тупо пялился на Нову, и другие уже начали это замечать. Адриан и Руби вопросительно смотрели на нее, а ей оставалось только смущенно пожать плечами в ответ.

– Ну что ж, мистер Прэтт, – заговорил Оскар, подавшись вперед и положив руки на столы, – или мне называть вас… Кукловодом?

Этим он, по крайней мере, заставил Уинстона оторвать взгляд от Новы.

– Мы намерены задать вам несколько вопросов, – продолжал Оскар, – и я настоятельно рекомендую вам на них ответить. – Он постучал по столу костяшками пальцев, откинулся на спинку и, обернувшись, поманил пальцем Адриана. – Валяй, Скетч. Он в твоем распоряжении.

Подняв брови то ли удивленно, то ли от восторга, Адриан поднялся и встал рядом с Оскаром.

– Насколько я знаю, вас уже несколько раз допрашивали, – сказал он, – но мы хотим с вами обсудить одну конкретную тему.

Хотя сейчас Уинстон смотрел на Адриана, вид у него все еще был обалдевший, и у Новы было такое чувство, как будто все ее внутренности крутит, как в стиральной машине. Она уже прикидывала, что делать в ситуации, когда ее личность будет раскрыта – здесь, сейчас – и думала, есть ли у нее хоть какая-то надежда выбраться отсюда, помещения за двойной дверью и с тремя Отступниками, которые бросятся на нее, как только осознают, кто она такая на самом деле.

– Прежде всего, – говорил Адриан, – Вам следует знать, что вчера Детонатор атаковала библиотеку. Она взорвала в публичном месте множество бомб. Вследствие этого Отступники наведались в туннели метро, где жили вы и ваши товарищи, чтобы задержать ее. Однако отряд Отступников подвергся нападению, а Анархисты после этого скрылись, покинув метро.

Уинстон сосредоточенно наморщил лоб. Он затряс головой, отказываясь верить.

– Они бы не ушли… – он снова взглянул на Нову.

Она старалась не выдать себя выражением лица, но мысленно твердила мантру – молчи, не выдавай – как будто у нее могла внезапно развиться способность к телепатии.

– В туннелях была найдена одна вещь, представляющая для нас особый интерес, – продолжал Адриан. – И нашли ее в вагоне, где еще недавно кто-то жил. У нас есть основания полагать, что этот вагон принадлежал злодейке, именующей себя Кошмар. Теперь мы знаем, что Кошмар – Анархистка.

Открытый рот. Отвисшая челюсть. Ничего не понимая, Уинстон уставился на Адриана.

– О ней-то мы и хотим поговорить сегодня, – одной рукой Адриан оперся о стол и наклонился. Нова понимала, что он пытается внушить страх – это было бы чрезвычайно мило, если бы она сама не обмирала от ужаса.

В мыслях она проигрывала минуты, когда они с Уинстоном на воздушном шаре парили над остатками парада. Когда, поняв, что им не подняться до крыши соседнего дома, она предпочла принести Уинстона в жертву, бросив его к ногам их врагов.