что Гомер первым сумел открыть всему миру, как смеялись их боги, увековечили его имя в истории таким образом.)

За Глебом заливисто захохотала Оля, тут же к ней присоединилась Катя, а потом и все остальные. Насмеявшись вдоволь, довольные и радостные в предвкушении пикника ребята отправились по домам, договорившись на завтра собраться на речке часам к одиннадцати. Исключение составлял только Василий, которому нужно было быть на реке заранее, потому что, как понимаете, каким бы рыбак хорошим ни был, но большой улов за пять минут никак не обеспечить.

Поехала домой и Маша. По дороге ей в голову пришла интересная мысль: «Как же все любят образовывать всевозможные общества. И чем больше обществ, тем больше их председателей. Может это от того, что кому–то не получается руководить дома или на работе? Вот брали бы с нас пример: каждый организует общество имени самого себя из одного себя, и сам собой руководит. И мучиться с другими не нужно. И статус есть. А если кто ещё и присоединится — вообще замечательно».

Глава 70. В которой Маша размышляет о душе (с ударением на втором слоге) и домысливает до того, о чём и современным психологам не прочь задуматься.

На следующее утро Маша опять проспала. Договорившись в одиннадцать встретиться с ребятами на реке, она в это время встретилась только с бабушкой, причём на кухне.

На плите опять что–то булькало и шипело в большой кастрюле.

— Садись за стол, — распорядилась бабушка, — я тебе омлет сделала.

— Спасибо, бабулечка, — поблагодарила Маша, — я опять опаздываю, совсем выбилась на свежем воздухе из распорядка. Завтра начну с утренней пробежки, встану в восемь, а то все свои спортивные навыки тут растеряю.

— Не растеряешь, твоя мама звонила, — сообщила бабушка, — им с папой наконец–то дали две недели отпуска, и через три дня вы уезжаете в Сочи. Так что завтра отправляешься в город. Я попросила Матвея, чтобы Василий тебя подвёз до остановки автобуса.

(Так порой случается в жизни: вот что–то ты делаешь, планируешь, ждёшь чего–то, а потом бац! — и возникают совершенно непредвиденно какие–то новые обстоятельства, и всё задуманное идёт наперекосяк, плавное течение жизни прерывается, и судьба вдруг поворачивает тебя на новый путь.)

Маша от неожиданности не знала, что и сказать. Но самое главное — она не знала, что и подумать. С одной стороны, она давно мечтала оказаться на море, всю зиму читала про достопримечательности Сочи, что посмотреть и куда можно будет ещё съездить. И когда у мамы с папой отложили на работе июньский отпуск, она вначале даже очень расстроилась, но потом, уже приехав в деревню даже совсем и позабыла об этом, потому, что у бабушки ей очень нравилось, и с каждым новым днём нравилось всё больше и больше.

— Ну что застыла? — спросила бабушка. — Давай завтракай, потом поможешь мне на огороде, и будем собирать вещи. Июнь–то, видишь как пролетел быстро. Потом, если захочешь, приезжай ещё.

Маша не понимала, что с нею происходило: ей бы радоваться, а не радуется, что–то внутри боролось само с собой, то отпуская, то снова накатывая. «Интересно, — подумала она, — а кто не хочет уезжать: моё Я или Как бы не Я?». Уплетая омлет она как раз и пыталась понять это. С одной стороны, действуя логически, должно было хотеть на море Я — ведь это совершенно осознанное действие, к которому готовились уже несколько месяцев. Но с другой стороны, и Как бы не Я тоже должно было иметь свои внутренние правила по которым Машу следовало отправить на море при этом её не спрашивая. Например, то, что ребёнок хотя бы раз в году должен прогреться на песочке под жарким солнышком, накупаться в солёных морских водах, промывая заодно и заложенный за зиму нос, укрепить свой иммунитет, выработать дополнительную порцию витамина D, отдохнуть от перемены мест, набраться сил, найти ракушку, привезти с моря замечательные камушки–голыши и потом целый год вспоминать об этом. Но тогда что же её останавливало? Получалось, и что ужаснее всего было похоже на правду, что в Маше уживались уже не два, а целых три Я: само Я, Как бы не Я и …..?

— Бабушка, — спросила Маша, — а если ты знаешь, что тебе нужно полить грядки, и ты даже хочешь полить грядки, а тебя внутренне всё равно что–то останавливает, то что это?

— Что это ты такое задумала? — подозрительно покосилась бабушка. — Если я задумала полить грядки, то я это делаю. Тут меня остановит разве что дождик. Ну или колени прихватит, да и то всё равно выползу.

— Я не про это, — заволновалась Маша, — что тебя внутри тебя останавливает?

— Когда нужно поливать грядки меня никто и ничто не сможет остановить, — категорически заявила бабушка.

— Ну ладно, — Маша решила сменить условия, — пусть это будет не настоящая грядка, а твоя любимая «Седьмая грядка». Ты решила посмотреть серию сегодня, потому что это тебе нужно, так как там расскажут о новой технологии окучивания или хочешь посмотреть просто потому, что тебе нравятся актёры, чтобы получить удовольствие, а тебя внутренне что–то останавливает.

— Ну у тебя и вопросики, — задумалась бабушка. — Если я что–то хочу, потому что это мне нужно и вдобавок нравится, но тут же и не хочу этого, то я, наверное, сошла с ума. Хотя, погоди. Может быть это интуиция подсказывает, что этого делать не нужно. Бывает же такое. У нас, у женщин, интуиция даже лучше, чем у мужчин развита.

— А что такое интуиция? — спросила Маша.

— Я думаю, что это голос нашей души.

— А что тогда такое душа?

— А вот это объяснить уже сложно, — ответила бабушка. — Душа — это и не наше сознание, и не подсознание, это что–то иное, то, делает нас людьми, что позволяет нам творить, любить, нести свет. Это та частичка, которая связывает каждого с чем–то бесконечным, окутывающим нашу Землю, позволяет общаться с другими не только словами и жестами, но и своей энергией. В общем, каждый тут определяет по–своему.

— Точно, — вспомнила Маша, — наш тренер по айкидо постоянно говорит, что главное — это не сила тела, а сила духа, гармония в душе.

— Вот–вот, — подтвердила бабушка, — именно, что наш дух и наша душа.