class="p1">«Ну да! — обрадовалась про себя Маша. — Всё сходится: моё сознательное Я, моё бессознательное Как бы не Я и моё душевное Я. Здравствуйте, третий жилец в моей голове. Значит это вы меня не пускаете на море? То есть, конечно, это я сама себя не пускаю на море при вашем участии».

— Понятно, — сказала она бабушке, — а мы сегодня с ребятами на речке встретиться договорились, пикник организовываем. Можно я хотя бы ненадолго съезжу, попрощаюсь. А вещи мне пять минут собирать.

— Ну ладно, — согласилась бабушка, — езжай давай, только не допоздна, а грядки мне вечерком польёшь.

— Хорошо! — обрадовалась Маша, накидала в пакет пирожков и выскочила на улицу за велосипедом.

По дороге на речку, крутя педали, она продолжала обдумывать ситуацию со своей душой: «Вот ведь как получается, я как Змей Горыныч — о трёх головах: одна хочет одно, другая желает другое, а третья предпочитает третье. Ой, как это всё сложно. Дорогие мои, я вас очень прошу, живите в мире и согласии, а то я с двумя–то не всегда уживалась, а тут ещё и третье Я образовалось, душевное. Вот к чему приводит жить на свежем воздухе. Пожалуй, что четвёртое Я я уже точно не хочу. Хотя… кто его знает?»

Глава 71. В которой Маша становится свидетелем спонтанного возникновения ещё одного общества.

Ребята уже все были на речке. Василий копошился возле висящего над костром котелка, над которым поднимался то ли пар, то ли дым. Глеб сидел рядом и что–то ему втолковывал. Оля с Катей раскладывали на расстеленной на траве скатерти тарелки, миски, всякую снедь, расставляли бутылки с лимонадом. А Саша с Гошей, к большому удивлению Маши, играли в шахматы, и, судя по озадаченному и тут же недовольному Гошиному лицу, тот проигрывал.

— Привет, ребята, — подъехала к ним Маша. — В шахматы играете?

— А что здесь удивительного, — недовольно буркнул Гоша (дела у него и в самом деле шли неважно), — ты что, думаешь, что в деревне только в карты играют?

— Да я сама недавно с бабушкой в карты играла, — ответила Маша, — и ничего плохого в этом не вижу. Я просто обрадовалась, что можно будет сыграть теперь, а то в шахматы мне только дядя Сеня предлагал, и то отказался, я, видите ли не его шахматной школы. А вы какой шахматной школы, мне с вами можно?

— Я обычной, — ответил Саша, — в нашем городе только одна шахматная школа, «Е2Е4» называется, а Гоша сам научился, по учебнику. Но вот практики ему маловато, а так весьма подающий надежды юноша.

Подающий надежды юноша от этих слов немного смутился, но тут же надвинул Сашину кепку ему на глаза: «А ты безнадёжный, мат тебе!», и уронил его короля.

— Это тебе мат! Жулик! — завопил Саша и бросился на Гошу, повалив того на песок.

Ребята дурашливо возились, поднимая пыль, крича и гогоча.

— Ну мальчики, как вам не стыдно! — зашумела на них Катя. — Вы же весь стол нам испачкаете! Хватить баловаться.

— Да мы и не балуемся, — пропыхтел Гоша, оседлав Сашу, — это у нас заседание ОПОПа, который ползёт к олимпийским победам.

— Сейчас за такое поведение в ОПОПе кое–кому надают по попе, — послышался голос Глеба.

— Всё, готово! — позвал всех Василий. — Приглашаю в свой ОПОП на уху и на укроп.

— А укроп почему? — спросила Оля. — У нас нет укропа, мы не взяли.

— Зато я взял, — сказал Василий, — уха без укропа не уха. По крайней мере так говорит моя бабушка.

Котелок с ухой поставили рядом на песок, и Василий принялся черпаком разливать суп по мискам.

— Ну, ребята, торжественный банкет по случаю создания нового общества объявляю открытым, — провозгласил Гоша. — Первому слово предоставляется Василию с докладом его отделения на тему о пользе ухи с укропом. Доклад интерактивный, то есть все слушают и тут же едят то, о чём слушали.

— Просим, просим, — захлопали в ладоши Катя с Олей.

— Я буду краток, — Василий откашлялся, — уха — это хорошо и вкусно, кушайте на здоровье! Ура!

«Урааа!!!», раздался общий крик, который, впрочем, быстро перешёл в активное постукивание ложек по эмалированным мискам. Судя по всему, все успели порядком проголодаться.

— А вот я бабушкиных пирожков привезла, — выложила пакет на скатерть Маша, — говорят, что их и с супом очень хорошо кушать.

— Не говорят, а кушают, — поправил её Василий, и схватив пирожок с большим удовольствием стал его уминать. — Ребята, у Машиной бабушки очень вкусные пирожки, налетай!

Никого второй раз приглашать не понадобилось. Маша в своей миске, кроме бульона конечно, обнаружила две картофелины, половину морковки, рыбий хвост и веточку укропа. Внешне это выглядело не совсем аппетитно, но все так самозабвенно работали ложками, что девочка решила тоже попробовать. Спрашивается, чего ожидать от супа, в котором полтора пескаря, да кое–как нарезанная морковка с картошкой и пара луковиц с веточками укропа. Но сваренная в котелке на дровах, да на свежем речном воздухе, да из всего своего, натурального, и даже натурального пескаря эта похлёбка показалась Маше лучшей из всего, что она когда–нибудь ела из рыбных супов, хотя, безусловно, дополнительного удовольствия при этом добавили и пирожки.

— Ну как? — с довольным видом оглядел всех Василий.

— На первый раз сойдёт, — сделав серьёзную мину, изрёк Гоша.

— А мне добавки, пожалуйста, — как бы не слыша его попросил Саша.

— Да вкусно же конечно, — затараторили девочки.

— В следующий раз лови щуку, — авторитетно заявил Глеб, — из неё ещё лучше получится.

— Ага, а кости тоже есть будешь? — перебил его Гоша. — Лучшая уха из судака будет. Так что в следующий раз лови судака.

— Вот уж два специалиста нашлись, — пробурчал Василий, — кто из нас здесь рыболов — я или вы? Так что жуйте и помалкивайте. Вы вообще сейчас в моём обществе, сейчас я главный.

— Василий, не слушай их, — сказала Катя, — уха замечательная, ты молодец. — Ребята, мы же на пикник собрались, а не на споры.

— И тем более не на ссоры, — добавила Маша.

— А давайте, кто быстрее выпьет бутылку