Но ему всего десять. И это осложняет дело.

Авери начал есть и одновременно попытался нащупать Хелен. К его радости, она все еще была здесь. Хелен ему нравилась. Она не такая, как эта гадина Фрида. Ведь и без всякой телепатии ясно: Фрида обманом вытянула у него правду, а потом настучала.

Хелен?

Нет. Не разговаривай со мной, Авери, мне надо…

Хотя фраза оборвалась, Авери вроде бы все равно понял. Хелен надо прятаться. В голове у нее губка с болью, от которой она прячется, как может. Прятаться от боли вполне разумно, да вот беда: губка набухает и набухает. Скоро губка займет всю голову и раздавит Хелен о заднюю стенку черепа, как муху на стене. И тогда Хелен перестанет существовать. Во всяком случае, она будет уже не Хелен.

Авери вошел в ее голову. Это оказалось легче, чем повернуть замок в двери комнаты, ведь он изначально был сильным ТЛП, а с ТЛК еще не освоился и легко мог напортачить. Он понимал, что не сумеет совсем убрать боль, но вдруг удастся ее облегчить? Так будет лучше для Хелен и для всех остальных… потому что им потребуются все силы, какие удастся собрать.

Глубоко у Хелен в голове он отыскал болевую губку и велел ей не пухнуть. Велел уйти. Она не послушалась. Он стал на нее давить. Перед глазами начали появляться цветные огоньки, они медленно клубились, как сливки в кофе. Авери надавил сильнее. Губка была упругая и очень тугая.

Калиша, помоги мне.

Чем? Что ты делаешь?

Он объяснил. Она вошла в голову Хелен, поначалу неуверенно. Они надавили вместе. Болевая губка немного поддалась.

Джордж, транслировал Авери, Никки, помогите нам.

Никки сумел немного помочь. Джордж сперва глянул ошарашенно, потом присоединился к ним, но тут же отпрянул.

– Не могу, – шепнул он. – Там темно.

Не бойся темноты! – вступила Калиша. Мы сумеем помочь!

Джордж вернулся. Нехотя, да и помочь он толком не мог. Но по крайней мере был с ними.

Это всего лишь губка, сказал им Авери. Он уже больше не видел своей тарелки с рагу – все скрыло кружение Штази-огоньков. Она вам ничего сделать не может. Давите на нее! Все вместе!

Они налегли, и кое-что произошло. Хелен перевела взгляд с потолка на Авери.

– Надо же, кто здесь, – хрипло проговорила она. – У меня голова чуть меньше болит. Слава богу.

И принялась есть сама.

– Вот черт, – сказал Джордж. – Охренеть. Получилось.

Ник широко ухмыльнулся и поднял раскрытую ладонь.

– Дай пять, Авери.

Авери хлопнул его по ладони, но хорошее чувство исчезло вместе с огоньками. Голова у Хелен снова заболит и будет болеть сильнее всякий раз, как она смотрит кино. И то же самое будет с Ша. И с Никки. И с ним самим. Рано или поздно все их голоса присоединятся к гулу, идущему из Овощебазы.

Может быть… если они объединятся… и создадут собственное групповое мышление… если есть способ создать щит…

Ша.

Она глянула на него. Прислушалась. Никки и Джордж тоже слушали, насколько могли. Ощущение было, что они почти глухие. А вот Ша слушала. Съела немного рагу, потом отложила ложку и мотнула головой.

Нам не убежать, Авери. Если ты об этом думаешь, то забудь.

Знаю, что не убежать, однако что-то надо делать. Надо помочь Люку. И себе. Я вижу детальки, но не знаю, как собрать их вместе. Я не…

– Ты не знаешь, как построить замок, – тихо, задумчиво проговорил Никки. Хелен опять перестала есть и уставилась в потолок. Болевая губка у нее в мозгу снова разбухала. Никки положил ей в рот еще ложку рагу.

– Сигареты! – кричал один из смотрителей, протягивая пачку. Здесь, судя по всему, курение было бесплатным и даже поощрялось. – Кто хочет сигаретку перед кино?

Нам отсюда не убежать, транслировал Авери, поэтому помогите мне построить замок. Стену. Щит. Наш замок. Нашу стену. Наш щит.

Авери глянул на Калишу, потом на Никки, потом на Джорджа и снова на Калишу, умоляя ее понять. Взгляд Калиши просветлел.

Она поняла, подумал Авери. Слава богу, она поняла.

Калиша начала было говорить, но тут же закрыла рот, когда смотритель – его звали Клинт – прошел мимо них с криком:

– Сигареты! Кто хочет сигаретку перед кино?

Как только смотритель отошел, Калиша сказала:

– Раз мы не можем сбежать, надо захватить это место.

10

Помощник шерифа Венди Галликсон значительно потеплела к Тиму после их первого свидания в хардивиллском мексиканском ресторане. Настолько, что теперь они были официально вместе. Войдя в жилую комнату мистера Джексона с большим бумажным пакетом в руке, она чмокнула Тима сперва в щеку, а потом, быстро, в губы.

– Это помощник шерифа Галликсон, – сказал Тим, – но ты можешь называть ее Венди, если она не против.

– Не против, – отозвалась Венди. – Как тебя зовут?

Люк глянул на Тима, тот легонько кивнул.

– Люк Эллис.

– Рада знакомству, Люк. Ну у тебя и синячище.

– Да, мэм. Ударился.

– Венди. И ухо перевязано. Ты еще и порезался?

– Типа того, – улыбнулся Люк.

– Тим сказал, что ты голодный, и я прихватила еды из кафе на Мэйн-стрит. Тут у меня кока-кола, курица, бургеры и картошка фри. Что ты хочешь?

– Все, – ответил Люк.

Тим с Венди рассмеялись.

Они смотрели, как мальчишка умял две куриные голени, гамбургер, почти всю картошку и, наконец, большой стакан рисового пудинга. Тим, который сегодня остался без ланча, доел остальную курицу и выпил кока-колу.

– Теперь все в порядке? – спросил Тим, когда с едой было покончено.

Вместо ответа Люк разрыдался.

Венди обняла его и стала гладить по голове, одновременно распутывая колтуны в волосах. Когда всхлипывания Люка утихли, Тим сел рядом с ним на корточки.

– Простите, – сказал Люк. – Простите меня. Простите.

– Ничего страшного. Можешь поплакать.

– Я просто снова почувствовал себя живым. Не понимаю, отчего я расплакался.

– Думаю, это называется «облегчение», – кивнула Венди.

– Люк уверяет, будто его родителей убили, а его самого похитили, – сообщил Тим.

У Венди расширились глаза.

– Я не уверяю! – выкрикнул Люк, сидевший в кресле мистера Джексона. – Это чистая правда!

– Может быть, я неудачно выразился. Рассказывай, Люк.

Люк задумался, потом проговорил: