Кто это видит?

Авери не ответил, наверное, кино его затянуло. Вот в чем роль Штази-огоньков – они затягивают не по-детски. Проповедник снова орал, теперь из кузова грузовика в мегафон. Мелькали надписи: «ХЬЮСТОН ЛЮБИТ ТЕБЯ», и «БОГ ДАЛ НОЮ РАДУГУ КАК ЗНАК»[49], и «ОТ ИОАННА 3:6». Потом точки. И гул. Несколько пустых сидений в кинозале начали хлопать сами по себе, как незапертые ставни на сильном ветру. Двери распахнулись. Джейк-Змей и Фил-Мокрица захлопнули их и подперли плечом.

Теперь проповедник был в каком-то приюте для бездомных. Нацепив фартук, он поварешкой размешивал соус для спагетти в огромном котле, рядом стояла его жена, оба улыбались. На сей раз в голове Калиши раздался голос Никки: Улыбайтесь на камеру! Она смутно ощущала, что волосы у нее встали дыбом, как наэлектризованные.

Точки. Гул.

Проповедник в новостной телепрограмме с какими-то другими людьми. Один из этих других людей обвинял проповедника в… длинные слова, ученые слова, которые Люк бы точно понял… а проповедник хохотал так, будто в жизни не слышал ничего смешнее. У него был очень заразительный смех. Хотелось смеяться вместе с ним. Если, конечно, ты не сходил с ума.

Точки. Гул.

С каждым новым появлением Штази-огоньки становились ярче и каждый раз как будто глубже проникали Калише в голову. В таком состоянии все фрагменты фильма завораживали. Они были рычагами. Когда придет время – быть может, завтра вечером, быть может, послезавтра, – дети Дальней половины потянут за эти рычаги.

– Ненавижу это все, – жалобно, тоненько проговорила Хелен. – Когда оно уже кончится?

Проповедник на вечеринке в шикарном особняке. Проповедник участвует в автопробеге. Проповедник на барбекю, дома́ у него за спиной украшены гирляндами красных, белых и синих флажков. Люди едят сосиски в тесте и большие куски пиццы. Он говорит об извращении установленного Богом порядка вещей. Внезапно его голос сменяется голосом доктора Хендрикса:

– Дети, это Пол Уэстин. Он живет в Дирфилде, штат Индиана. Пол Уэстин. Дирфилд, штат Индиана. Пол Уэстин, Дирфилд, штат Индиана. Повторяйте со мной, девочки и мальчики.

Отчасти потому, что выбора не было, отчасти потому, что это обещало конец вспыхивающим точкам и вздымающимся волнам гула, а главным образом потому, что кино по-настоящему их затянуло, десять детей в кинозале принялись скандировать. Калиша присоединилась к общему хору. Она не знала насчет других, но для нее это была самая мерзкая часть киносеансов. Почему так приятно скандировать?! Ее злило это ощущение: будто рычаги только и ждали, когда за них потянут. Сами напрашивались! Она чувствовала себя куклой чревовещателя на колене проклятого доктора.

– Пол Уэстин, Дирфилд, штат Индиана! Пол Уэстин, Дирфилд, штат Индиана! ПОЛ УЭСТИН, ДИРФИЛД, ШТАТ ИНДИАНА!

На экране появился доктор Хендрикс, улыбающийся, с незажженным бенгальским огнем.

– Правильно, дети. Пол Уэстин, Дирфилд, штат Индиана. Спасибо, детки, и хорошего вам вечера. Увидимся завтра!

Штази-огоньки вернулись в последний раз, замерцали и закружились вихрем. Калиша, стиснув зубы, ждала, когда они исчезнут. Она ощущала себя крошечной капсулой, летящей сквозь шквал исполинских астероидов. Гул сделался оглушительным… потом огоньки пропали, и гул разом оборвался, словно выключили колонку.

Они это видят, сказал Авери во время сеанса. Может, вот она, недостающая деталька? И если да, кто эти они?

В кинозале зажегся свет. Двери открылись. У одной стоял Джейк-Змей, у другой – Фил-Мокрица. Большинство детей вышли, однако Донна, Лен, Хэл и Джимми остались на своих местах. Калиша подумала, что они, возможно, так и будут сидеть в удобных креслах, пока смотрители не загонят их в спальни. И двое из них, если не все четверо, могут оказаться на Овощебазе после завтрашнего сеанса. Главного события. Во время которого они сделают с проповедником то, чего от них хотят.

Им разрешили еще полчаса провести в комнате отдыха до того, как всех запрут в комнатах. Калиша пошла туда, Джордж, Никки и Авери – за ней. Через несколько минут приплелась, шаркая ногами, Хелен и села на пол с незажженной сигаретой в руке. Ее некогда яркие волосы свисали на лицо. Последними явились Айрис и Кэти.

– Голова болит не так сильно, – объявила Кэти.

Да, подумала Калиша, после киносеансов головная боль слабеет… на время. И с каждым разом время это короче.

– Очередная классная киношка, – пробормотал Джордж.

– Итак, дети, что мы узнали? – спросил Никки. – Что кто-то где-то не особо любит преподобного Пола Уэстина из Дирфилда, штат Индиана.

Калиша приложила палец к губам и указала взглядом на потолок. Жучки, подумала она, обращаясь к Никки. Осторожнее!

Никки поднес палец к виску и щелкнул языком, как будто застрелился. Остальные заулыбались. Калиша знала, что завтра все будет иначе. Им станет не до улыбок. В конце сеанса появится доктор Хендрикс с зажженным бенгальским огнем, гул превратится в оглушительный белый шум, в нестерпимый рев. Они потянут за рычаги. Наступит неопределенный промежуток времени, разом упоительный и жуткий, когда головная боль исчезнет совсем. Не пятнадцать-двадцать минут прояснения, как после обычного сеанса, а целых шесть-восемь часов блаженства. А Пол Уэстин из Дирфилда, штат Индиана, совершит нечто такое, что изменит или оборвет его жизнь. Для детей на Дальней половине жизнь потянется своим чередом… если это можно назвать жизнью. Головная боль вернется и будет хуже прежней. Хуже с каждым разом. И рано или поздно они присоединятся к гулу. Станут такими же, как…

Овощи!

Авери. Только он умел транслировать так четко. Будто жил у нее в голове. Вот как это работает, Ша! Потому что они…

– Они это видят, – прошептала Калиша.

Бинго! Недостающая деталь. Калиша прижала ладони ко лбу – не оттого, что голова снова заболела, а оттого, что все было восхитительно очевидно. Она ухватила Авери за щуплое плечико.

Овощи видят то же, что и мы. Иначе зачем бы их тут держали?

Никки обнял Калишу и зашептал ей на ухо. От прикосновения его губ ее пробила дрожь.

– О чем вы говорите? Они давно перестали соображать. И мы скоро перестанем.

Авери: Тем-то они и сильны. Сознание ушло. Они – аккумулятор. А мы только…

– Переключатель, – прошептала Калиша. – Ключ зажигания.

Авери кивнул.

– Нам надо их использовать.

Когда? – слабеньким голоском напуганного ребенка спросила Хелен. Хорошо бы поскорее, потому что долго я не выдержу.

– Никто из нас не выдержит, – сказал Джордж. – К тому же сейчас эта гадина…