Зажав для верности нос бросился бежать. Хорь следом, немного замешкавшись: подбирал оружие. Больше охранников не встретилось. Надо думать, большинство из них сейчас охраняет периметр. Три коридора, две лестницы – и мы у цели.

Вот эта дверь! Странно – открыта…

Осторожно заходим внутрь.

– Привет, Близнец. Я так и думал, что ты вернешься. И ты почти не заставил меня ждать…

На меня со злой усмешкой смотрит Тихоня. За его спиной – силуэт Экзекутора. И никаких ребят.

Пара секунд – и мы скручены, поставлены на колени, и у затылка маячат холодные стволы. Вот так и завершаются все великие и дурацкие затеи…

Лицо болезненно дергалось: Тихоня не удержался, чтоб не ударить меня. Вполне в духе озлобленного ничтожества – ведь я не в состоянии дать сдачи. Я сидел на низкой скамеечке, за спиной вооруженные амбалы. Майор Хорь рядом – смотрит себе под ноги, молчит. Похоже, окончательно потерял надежду.

Я попытался еще раз повлиять на ситуацию. Сказал со всей надменностью, на которую меня еще хватило:

– И на что вы надеетесь? Комплекс окружен, отсюда не сбежать! Если не сдадитесь – вас просто в порошок сотрут…

– Ты, наверное, принимаешь меня за идиота, – Тихоня с удовольствием рассматривал меня, словно смакуя собственный успех. – Я знал об окружении. И принял меры. Или ты забыл, что Контур подчиняется мне?

– Как же, помню… – пробормотал я.

– Так вот, никакой блокады больше нет. Войска получили новый приказ – и теперь под моим контролем… Кстати, ты знал, что наш завхоз жив?

– Да вы что? Живой?! – делано удивился я.

– Хватит дурачиться, – устало сказал Тихоня. – Теперь мы знаем, что у него есть дублирующий манипулятор. И все его потуги пресечем легко и просто. Верно я говорю?

Тихоня обернулся к Экзекутору. Тот едва заметно кивнул.

Надо же, как все нелепо вышло…

Интересно вот только… Тихоня знает о самолетах?

– Но даже если бы военные поперли «в лоб» – у меня все готово, чтобы их встретить, – продолжал Тихоня. – Вас не удивило, отчего первый десант сдался без боя? И еще. Самолеты тоже не прилетят.

Ну, вот, самое время предаться отчаянию.

– Я вижу, ты освоился, Тихоня, – говорю. – Уже не боишься снимать пенки в одиночку.

– А я уже не один, – с удовольствием сообщил Тихоня. – Проектом заинтересовались там…

Он ткнул пальцем в потолок.

– Я страховался с самого начала, – пояснил он. – Надеюсь, ты не будешь припоминать мне минуты слабости…

– Что ты… – сказал я. – Великим людям это простительно. История оправдает…

Тихоня хихикнул. Похоже, он всерьез считал себя исторической личностью.

– Ладно, – сказал он. – Давайте этих – к остальным…

Это была не слишком радостная встреча. Хиляк, Крот и Доходяга сидели на полу – в углу главного зала, в центре которого находилась Штука. Нас с майором посадили тут же. Штуку окружали бойцы в незнакомой форме, очень решительного вида, с автоматами наперерез. Между прочим, у некоторых в качестве дополнительного вооружения имелось по «ступору» из первой партии – эдакие неказисты с виду матовые тубусы.

В дальнем углу, в наручниках, под усиленной охраной расположился наш неудачный десант, похоже, в полном составе. Ветераны гражданской обороны выглядели особенно удрученными. Вряд ли они ожидали такого исхода миссии…

Похоже, сюда согнали всех «неблагонадежных»: несколько специалистов в синих халатах сидели чуть поодаль. Среди них я заметил Затворника. Он избегал смотреть в нашу сторону.

– Чего это он там делает? – поинтересовался я.

– Стесняется, – недобро усмехнулся Хиляк. – Продал нас с потрохами, теперь ему видите ли, неудобно.

– Что ты, это он во имя науки! – вставил Крот.

Доходяга ничего не сказал. Лишь вздохнул – тяжело и печально.

Я снова взглянул на Затворника. Если честно – мне было его жаль. И понять его порыв – поделиться своими тайнами с понимающими людьми – я тоже мог. В конце-концов, для него наука куда важнее мрачных тайн какого-то Клана. Наверное, то обстоятельство, что его теперь так унизительно держат вместе с другими пленниками, для него – жуткая несправедливость.

Но кто же заставлял искать справедливости у негодяев?..

Я чувствовал, что смертельно устал. Из меня не просто вынули подаренную силу – будто конфету у ребенка отобрали. Нет, меня еще и тщательно выжали – чтобы, не дай бог, не осталось хоть капли мужества и решимости.

– Простите меня, ребята, – тихо сказал я. – Я так хотел вытащить вас. У меня ничего не вышло…

– Не судьба… – тихо и грустно сказал Доходяга.

Отчего-то все улыбнулись. Странное, все-таки, у людей бывает чувство юмора: неизвестно, что с ними будет дальше – а они скалятся!

– Интересно, – говорю, – что с нами сделают?

– Кто его знает? – Хиляк пожал плечами. – Может, за решетку упекут – подальше, чтобы не болтали. А, может, отпустят…

– Тихоня – подлец, но, все-таки, трус, – добавил Крот. – Вряд ли решится на смертоубийство…

У меня на этот счет было свое мнение, но я не стал нагнетать и без того тяжелую атмосферу. Тем более, что в зале появился сам Тихоня – в сопровождении своей тени – Экзекутора – и нескольких охранников. Тихоня деловито осматривал зал, небрежно поглядывал на пленных и отдавал какие-то распоряжения.

– Хозяином себя почувствовал, гаденыш, – зло процедил Хиляк. – Иуда…

– Интересно, что он замыслил… – произнес я.

– А мне уже ничего не интересно, – вяло сказал Крот. – Домой хочу. Есть и спать. И выпить, как следует. Больше – ничего.

– А как же Клан? – поинтересовался я.

– Да нет уже, считай, Клана… – спокойно произнес Хиляк. Это спокойствие мне очень не понравилось. Я и сам уже опустил руки. Но чтобы Хиляк?!

– Какой там Клан – без Штуки, без Контура… – махнул рукой Крот. – Эх…

– А как же слепок? – тихо спросил я.

Хиляк метнул в мою сторону острый взгляд. Снова напустил на лицо уныние.

– Значит, уже знаешь… – произнес он.

– Я не сержусь на вас, – сказал я. – Я все понимаю…

Мне никто не ответил.

Зато подошел Тихоня. Посмотрел на нас надменно, с застывшей на губах полуулыбкой.

– Сейчас приедут гости, – сказал он. – Ведите себя прилично. Если все пройдет нормально – я отпущу вас…

– Какое счастье… – равнодушно сказал Хиляк.

– Зря ерничаешь, – спокойно отозвался Тихоня. – Можно было бы и не отпускать. Это так – по старой дружбе…