— В Америку Ключевого мира, — ответил Эдди. — В маленькийгородок в западном Мэне, который называется Лоувелл. В начало июня 1999 года,если позволит текущее в одном направлении время.

— Отправка меня в Коннектикут инициировала припадки Шими, —Тед понизил голос. — Вы знаете, что ему станет хуже, если он отправит вас вАмерику, не так ли? Возможно, убьет? — говорил он будничным тоном, как бы междупрочим.

— Мы знаем, — кивнул Роланд, — и когда время придет, я скажуему о возможном риске и спрошу…

— Слушайте, здесь, где не светит солнце, этот номер непройдет, — перебил его Динки, И Эдди тут же вспомнил себя, каким он был впервые часы на берегу Западного моря, ничего не понимающий, злой, думающийтолько о дозе героина, да в этот момент он испытал deja vu. — Если вы спросите,хочет ли он поджечь себя, его будет интересовать только одно: есть ли у васспички? Он же видит в вас Иисуса Христа.

Сюзанна ждала реакции Роланда, со страхом и интересом. Нострелок молчал. Лишь смотрел на Динки, засунув большие пальцы заремень-патронташ.

— Конечно, вы понимаете, что покойник не сможет вернуть вассюда с американской стороны, — голос Теда звучал более миролюбиво.

— Мы перепрыгнем через тот забор, только когда подойдем кнему, и если придется прыгать, — ответил Роланд. — А пока нам нужно перебратьсячерез несколько других заборов.

— Я рада, что мы первым делом захватим Девар-тои, каким быни был риск, — вмешалась Сюзанна. — Происходящее внизу — мерзость.

— Да, мэм, — Динки приподнял воображаемую шляпу. — Полагаю,именно так это и называется.

Напряженность, витающая в пещере, ослабла. За их спинамиШими предложил Ышу улечься на спину, что ушастик-путаник с удовольствием ипроделал. Улыбка Рода растянулась от уха до уха. Сюзанна задалась вопросом, акогда Хайлису из Чейвена последний раз выпадал случай так улыбаться. Улыбка егобыла по-детски обаятельна.

Она подумала, не спросить ли Теда, а какой, по егоразумению, сейчас в Америке день, потом решила, что смысла в этом нет. Если быСтивен Кинг умер, они бы об этом узнали. Так сказал Роланд, и причин длясомнений у нее не было. Пока писатель здравствовал, радостно тратил свое времяи воображение на какой-нибудь бессмысленный проект, тогда как мир, радипридумывания которого он и появился на свет божий, продолжал собирать пыль вего голове. И если Роланд злился на писателя, удивляться этому не приходилось. Онаи сама злилась на него.

— Каков ваш план, Роланд? — спросил Тед.

— Он строится на двух допущениях: что мы сможем сначалазастигнуть их врасплох, а потом обратить в паническое бегство. Не думаю, что вэти дни они ждут каких-то неожиданностей. От Пимли Прентисса до последнегочела-охранника периметра, все они уверены, им не помешают в их работе, и, ужконечно, не атакуют. Если мои допущения правильны, мы добьемся успеха. Если мыпроиграем, но, по крайней мере, не проживем достаточно долго, чтобы увидеть,как рушатся Лучи и валится Башня.

Роланд нашел карту Алгул Сьенто, положил на пол. Всесгрудились вокруг нее.

— Эти железнодорожные пути, — он указал на линии, отмеченныечислом 10. — Некоторые сломанные локомотивы и вагоны стоят в каких-то двадцати ярдахот южной изгороди. Так, во всяком случае, видно в бинокль. Я говорю правильно?

— Да, — ответил Динки и указал на середину ближайшей кизгороди линии. — Можно считать, что это юг. Разницы, в принципе, никакой. Наэтих путях стоит вагон. Совсем близко от изгороди. Думаю, в десяти ярдах, иличуть дальше. На вагоне надпись «СОО лейн».

Тед кивал.

— Хорошее прикрытие, — отметил Роланд. — Прекрасноеприкрытие, — и указал на территорию за северной частью периметра поселения. — Аздесь разные сараи.

— Раньше в них хранили припасы, — пояснил Тед, — но теперь,думаю, в большинстве своем они пустуют. Какое-то время в них спали Роды, ношесть или восемь месяцев тому назад Пимли и Горностай вышибли их оттуда.

— Пустые или нет, они тоже отличное прикрытие. И местностьпозади и вокруг них ровная? Достаточно ровная, чтобы по ней проехал вон тотагрегат, — и Роланд указал на прогулочный трайк Сюзанны. Тед и Динкипереглянулись.

— Безусловно, — ответил Тед.

Сюзанна ожидала, что Эдди начнет протестовать, даже не знаю,что задумал Роланд. Не запротестовал. Хорошо. Она уже прикидывала какое оружиеей потребуется. В том числе и стрелковое.

Роланд несколько мгновений смотрел на карту, словно общаясьс ней. Когда Тед предложил ему сигарету, взял. Потом начал говорить. Дваждыпровел мелком по ящику с оружием. Потом нарисовал на карте две стрелки. Однауказывала туда, что они называли севером, вторая — югом. Тед задал вопрос,потом Динки. За их спинами Шими и Хайлис играли с Ышем, как двое мальчишек.Ушастик-путаник очень точно имитировал их смех.

Когда Роланд закончил, Тед Бротигэн сказал: «Вы собираетесьпролить много крови».

— Действительно, собираюсь. Чем больше мы ее прольем, темлучше.

— Рискованно для женщины, — Динки посмотрел сначала наСюзанну, потом на ее мужа.

Сюзанна ничего не ответила. Эдди тоже. Он видел, что рискесть. И понимал, почему Роланд направляет Сюзанну на северную сторонупериметра. Прогулочный трайк обеспечивал ей мобильность, которая имтребовалась. Что же касается риска, так они вшестером намеревались схватиться сшестьюдесятью. А то и большим числом противников. Конечно, риск был, и,конечно, должна была пролиться кровь.

Пролиться кровь и вспыхнуть огонь.

— Я могла бы задействовать еще пару пулеметов, — глазаСюзанны блестели, совсем как у Детты Уокер. — Если б они управлялись по радио,как игрушечные самолеты. Не получится, к сожалению. Но я буду двигаться, этоточно. Буду носиться, прямо-таки как капля воды по горячей сковороде.

— Может это сработать? — в лоб спросил Динки. Губы Роландаизогнулись в сухой улыбке.

— Сработает.

— Как вы можете это утверждать? — спросил Тед.

Эдди вспомнил доводы Роланда, приведенные перед звонкомДжону Каллему, и смог бы ответить на этот вопрос, но за весь ка-тет ответыдавал дин, если мог, вот он и оставил это право Роланду.

— Потому что должно сработать, — ответил стрелок. — Другогопути я не вижу.

1

Шли уже следующие сутки, оставалось совсем немного до горна,сигнализирующего об утренней пересменке. А потом зазвучала бы музыка,включилось бы солнце, Разрушители ночной смены покинули бы Читальню, уступивместо дневной смене. В эту ночь Пимли Прентисс смел меньше часа, но и за столькороткий срок его замучили страшные, хаотические сны. Наконец, где-то в четыреутра (часы на прикроватном столике утверждали, что уже четыре утра, но ктознал, можно ли им верить, да и какое это имело значение, с учетом близостиконца) поднялся, прошел в кабинет, сел на стул и уставился на темный Молл, вэтот час совершенно пустынный, если не считать одинокого и ничего несоображающего робота, который вдруг взялся патрулировать этот участокпоселения, размахивая всеми шестью, заканчивающимися клешнями руками. Ещеработающие роботы с каждым днем вели себя все более странно, но отключениебатарей таило в себе немалую опасность, потому что на некоторых стоялимины-ловушки, которые взрывались при попытке их отключения. Так что неоставалось ничего другого, как смотреть на их фортели и напоминать себе, чтоконец близок, слава Иисусу и Богу-Отцу. В какой-то момент бывший Пол Прентиссоткрыл ящик стола повыше колена и достал «кольт» калибра четыре десятых дюйма,модель эта называлась «Миротворец». Именно из этого револьвера прежний ректор,Хамма, казнил насильника Камерона. Пимли за все время работы в Алгул Сьентоникого не казнил, и его это радовало, но, положив револьвер на колени, чувствуяего немалый вес, он как-то сразу успокаивался. Хотя почему ему захотелосьискать успокоения темной ночью, когда все шло так хорошо, Пимли не имел нималейшего понятия. О чем он знал наверняка, так это о непонятных аномальныхотметках на, как это называли Финли и Дженкинс, их главный техник, Глубокойтелеметрии, как будто эти приборы стояли на дне океана, а не в подвальнойкомнате, примыкающей к длинному, с низким потолком залу, в котором находилосьостальное, еще полезное оборудование. Пимли отдавал себе отчет, что ончувствует (если уж называть вещи своими именами) надвигающуюся беду. И пыталсяубедить себя, что действует дедовская поговорка: он уже на пороге, так чтосамое время волноваться из-за яиц.